— Но, Зинаида Петровна! Мне же Олег Палыч подписал! – подвывал от отчаянья зав отделом логистики.
— Вот пусть Олег Палыч и выдает, а в кассе денег нет! – бухгалтерша гневно захлопнула окошко выдачи, и оппонент прочел, болтающуюся на дверце табличку «Ушла в банк».
— Вот… анаконда африканская, — прошипел он, потирая лысину, — чтоб тебя черти взяли, — и понуро поплелся прочь.
Зинаида Петровна тем временем злобно покосилась на окошко, сквозь которое просочились проклятья зав отделом и не подозревающего о таком коварстве акустики.
— Шиш тебе, а не аванс! – Зинаида Петровна скрутила пухлыми пальцами жирный кукиш, ткнула им в закрытую дверцу и, продолжая возмущенно ворчать, полезла в стол за вязанием.
Чай как раз остыл до правильной температуры, а печенье, высыпанное в корзиночку, так соблазнительно окутало запахом сдобы, что Зинаида Петровна решила совместить. Вывязывая ажурную шапочку для внучки, она с удовольствием отпивала чай с бергамотом из чашки с вишенками — пошлой шутки сотрудников, на юбилей втюхнувших имениннице сервиз в вишенку, мол, пятьдесят пять — баба ягодка опять. Абсолютный его близнец только в клубничку лежал дома на антресоли, когда-то ей было сорок пять и снова в рифму. Она закусывала печеньицем и напрочь игнорировала временами настойчивые, а временами робкие и нерешительные постукивания в окошко.
«Ничего-о-о! – думала «ягодка опять», — Я им еще покажу… Научу уважению… Будут знать у меня! Чтоб понимали, кто тут кому голова… а то ишь!» — она по привычке хмурилась и бормотала под нос оскорбительные эпитеты в адрес абстрактных «их» и «всех». Зинаида Петровна была бухгалтер с тридцатилетним стажем, и уж она-то знала, как заставить сотрудников бояться и заискивать, а то, что никто ее за это не собирался любить, так это давно привычно. А что на пенсию пора, так это пусть выкусят! Она еще ого-го! Раньше они все на пенсию отправятся, чем избавятся от нее. Да на ней все предприятие держится! Да без нее вся эта контора, да в одночасье, да с землей…
Отрадные мысли прервало неожиданное событие: дверь в кабинет самым бесцеремонным образом распахнулась и в помещение без стука и разрешения ввалился наглый тип в плаще и шляпе, надвинутой на глаза.
— Эт-то что такое? – вскипятилась хозяйка территории, быстро засовывая вязание под стол, — закрыто! Обед! Учет! Я в банк уехала! – привычно переходя на крик, взвыла Зинаида Петровна, — немедленно вон, а то ишь!
Незнакомец тем временем спокойно закрыл за собой дверь и оборвал ее речь:
— Цыц, старая, — и поднял подбородок. Из-под шляпы показалась ехидная ухмылка, бородка клинышком и острый, крючковатый нос, а бухгалтерша так и замерла с открытым ртом, утонув в ярко-оранжевых глазах с вертикальным зрачком. – Ну чего ты разоралась, а? Вас тут субординации не учат? Не поздоровалась, тыкает незнакомому… хм, будем считать, человеку, и туда же – вон! Ишь!
Черт глумливо передразнил старуху, стащил с рогатой головы шляпу и швырнул ее на стол поверх корзинки с печеньем.
— Ну? – вызывающе уставился на нее краснолицый посланец ада, — чаю не предложишь? Не ближний свет было добираться. Да и удовольствие от общения… сомнительное.
И тут Зинаида Петровна опомнилась. Набрав полную грудь воздуха, она издала протяжный, трубный вопль боевого слона и метнулась к двери. Черт мученически заломил брови и, достав из кармана брелок от автомобильной сигнализации, надавил острым когтем на кнопочку. Бухгалтерша против воли издала два громких «пип», дважды моргнула, а вопль оборвался, хоть она и продолжала тужиться, разинув рот, бессильно выдыхать и краснеть от натуги. Ни одного звука так и не донеслось из ее рта. Дверь же оказалась заперта, причем снаружи.
«Все, — подумала она, — шизофрения». И решила упасть в обморок. Глаза ее закатились, Зинаида Петровна охнула и начала съезжать по двери.
Черт присел на столешницу, скептически наблюдая за спектаклем. Бухгалтерша сползла до пола, закрыла глаза и затихла. Пришлец молчал, Зинаида Петровна лежала. Прошла минута.
— Короче, хорош притворяться, я все вижу! — возмутился рогатый, обнаружив, что собеседница пытается проверить, не исчезло ли виденье, приоткрыв один глаз. – Впрочем, если тебе так удобней, то валяйся на здоровье, техничка вчера все равно полы здесь не мыла.
На лбу Зинаиды Петровны собрались страдальческие морщины, но она стойко продолжила ожидать, когда же морок развеется. Как учила литература, галлюцинации лучше всего проходили после обморока, а стоя пребывать без сознания было не солидно.
— Как угодно, — вздохнул черт и по-хозяйски отпил из чашки с вишенками, — я вообще-то по делу, — он принялся копаться в карманах, пока не извлек из недр плаща блокнот на пружине. Пальцы проворно пролистали несколько сотен страниц с черным срезом и безошибочно остановились на одной из них, — ага, вот! Зинаида Петровна Шнур, пятидесяти семи лет. Она самая! – удовлетворенно хмыкнуло исчадье, увидев, как дернулась обморочная, — так-так, вот и вердикт – препроводить в ад для осуществления возмездных мероприятий. На пытки, короче. – Он захлопнул блокнот и сунул обратно в плащ.
С последними словами бухгалтерша встрепенулась, открыла глаза, завозилась, заговорила что-то с чувством, только вот беда, из ее рта по-прежнему не доносилось ни звука.
— Тьфу, ё-моё! – сплюнул черт и нажал на брелке другую кнопку.
— Пип… и посты, и причастия, свечки ставила, молилась за спасение души и в ад? Да за что? Да почему? Не может этого быть! Ошибка! – задыхаясь от возбуждения и страха, жертва трещала словно пневматический молоток, — да я всю жизнь на благо… не жалея себя, в поте лица, а вы… а они… почему? Я протестую! Я буду жаловаться!
— Сейчас опять выключу! – грозно предупредил краснорожий нахал и допил чай, — Правила есть правила. А они гласят: если какому-то человеку десять тысяч раз пожелают, чтобы его побрали черти, ну или вроде того, то его, то есть твоя, душа автоматически прописывается по моему ведомству, и я вступаю в права владения. Доходчиво объясняю?
— Что? Да как? Да кто посмел!!? – пароходным гудком взвыла Зинаида Петровна, понимая, что белый свет на глазах уплывает у нее из рук, да еще и по вине каких-то проклинателей.
— Не, ну странные нынче бухгалтера пошли, — всплеснул руками черт, — и я еще буду рассказывать, кто тебе, дорогая душа, зла желал? Да у меня весь ад доверху забит бухгалтерами! Больше только политиков и юристов! А не ты ли, раба божия Зинаида, — он начал загибать когтистые пальцы, — злословила, сплетничала, творила препятствия всюду, где силенок хватало? Не по твоей ли вине уволили сотрудницу Мещерскую, а у нее больная мать и ты об этом знала! А с ней еще Савченко, Попова, Конева, Рыжову… продолжать? Кто по желанию левой пятки задерживал зарплату, волокитствовал с выдачей авансов, скандалил, сплетничал, чем довел до сердечного приступа сотрудника Грумова? Кто развел собственную дочь с ее мужем? Кто вогнал ее саму в могилу? Кто молодым проходу не дает, из зависти подсиживает, на пенсию не выходит, чужое место занимает? Может быть я? – тут черт смутился, — ну я правда по мелочам не размениваюсь, — пробормотал он и продолжил, — так что получи, распишись, закономерный итог: никто на всем белом свете тебя не любит, все зла желают, все ненавидят, никому-то ты не нужна, пропащая душа, так что собирайся, поехали, мне некогда. Вас кровопивцев тысячи, а я дежурный по душам один.
И тут Зинаиде Петровне стало дурно и по-настоящему страшно! Как упала она на колени, как зарыдала по-бабьи искренне, как вцепилась в седые волосы, заголосила:
— А как же Анечка-а-а, кровиночка, как же она-то без меня-а-а? Одна я у неёо-о-о! Пропадет, сги-и-ине-е-ет! – голосила бухгалтерша, обливаясь слезами перед хвостатым исчадьем, — да ее-то за что дитятко малое наказыва-а-ать?
Черт мученически поморщился:
— Еще каяться начни, — фыркнул он, — когда людям вредила, о чем думала? А-а-а, считала, с рук все сойдет? А вот шиш! – гость, явно издеваясь, скрутил собеседнице кукиш.
— Но как же? Можно же? Покаяться, перед смертью, отпущение получить, я же православная, отче наш, иже еси…
— ЦЫЦ! – Рявкнул черт, — испепелю!
В миг как-то постаревшая Зинаида Петровна примолкла и, продолжая тихо плакать, простонала:
— Завещание позволь написать, квартиру внучке оставить, налетят стервятники, растащат, ничего малышке не достанется, пропадет… — достав из кармана платок, она вытирала горючие слезы с морщинистых щек, умоляюще глядя на черта.
— А чтоб тебя… — прошипел тот и с досадой ударил кулаком по столу, потом задрал голову вверх и прокричал, — да помню я, не надо долбить, ты бог или дятел? Ох-х-х, — он казался явно расстроенным, презрительно посмотрел на бухгалтершу и тяжело вздохнул, — радуйся, отмазалась, — сплюнул он, — правило имеет ремарку: если приговоренный перед смертью думает о других людях, о ком-то кроме себя заботится, то он подлежит временной реабилитации… Но с испытательным сроком! – рявкнул он, увидев просветлевшее лицо обвиняемой, — наблюдать за тобой будем, и только попробуй кому гадость сделать, я уж тебя на сковородочке-то с лучком поджарю! ПОНЯЛА?
— Поняла, рогатенький, поняла, касатик, — закивала бухгалтерша, все еще не веря своему чудесному спасению, — как есть поняла.
— Все, исполняй, — раздосадовано процедил сквозь зубы черт и с хлопком покинул помещение.
О том, что все это было на самом деле, свидетельствовал только допитый чай, да с опозданием испарившаяся со стола шляпа.
Зинаида Петровна, держась за сердце, метнулась к столу, накапала себе в чашку волокардину, выпила залпом и распахнула дрожащей рукой окошко, в котором тут же показалось заискивающее лицо зав отделом логистики.
— Аванс? – Пропела Зинаида Петровна, — одну секундочку, сейчас, сейчас, дорогой вы мой человек! Только заявление об уходе подпишу и сразу выдам!
И только челюсть просителя, поползшая вниз, была ей ответом.
А тем временем на крыше здания появился черт в плаще и шляпе. Последнюю он брезгливо выбросил, покопался в кармане и достал оттуда сияющий диск, потер о полу плаща, тот засверкал еще пуще и приладил над головой. Бутафорские рога, хвост и прочие атрибуты на глазах исчезали сами собой, а вместо них из-под плаща расправились белоснежные крылья, а крючковатый нос и змеиные глаза сменились печальным ангельским ликом.
— Господи, и в кого только не приходится рядиться, чтобы спасти человеку душу, — вздохнул дежурный по душам ангел и устало вознесся на небеса.
Автор: Mi_Lev
Источник: https://litclubbs.ru/articles/39128-dezhurnyi-po-dusham.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#проза #юмор #ад #души #дежурство
