Сатирическая пьеса в двух действиях.
Автор: Тюнькин Сергей Васильевич
Действующие лица:
Василий Серегин художник.
Наталья его жена.
Семен Ситников друг Серегина, тоже художник.
Волков крупный чиновник в области
культуры областного масштаба.
Степан сосед Серегина.
Варвара Михайловна торговка зеленью.
Ивлев заслуженный пенсионер,
дружинник-общественник
Воллер иностранец.
Действие первое.
I
Конец первой половины восьмидесятых годов прошлого века, окончание эпохи застоя. Бедно обставленная квартира Серегина. В углу стоит мольберт с незавершенной картиной. Электрического освещения нет. Полумрак. Серегин нервно ходит из угла в угол, бормоча что-то себе под нос. Берет со стола нож, подходит к зеркалу. Оттягивает левое ухо, подносит к нему нож. С минуту так стоит, не решаясь отрезать. Затем бросает нож на пол. Подходит к мольберту, хватает кисть, что-то рисует. Слышится стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, входит Семен Ситников.
Ситников. Привет. Ты чего в потемках сидишь?
Серегин (жмет Ситникову руку). Здравствуй. Электричество отключили.
Ситников. В других домах есть свет.
Серегин. У меня отключили.
Ситников (неопределенно). Да... (Обходит вокруг мольберта). Творишь?
Серегин. Не нравится?
Ситников. Мне - то нравится. (После некоторой паузы). Ты не был на последнем худсовете?
Серегин. Нет. Ты же знаешь, зачем спрашиваешь?
Ситников. Вася, я понимаю, конечно... Ну, неужели тебе трудно? Ты же талант. Ну, нарисуй ты то, что им нужно в стиле соцреализма - деньги то тебе облхуд платит - а для души делай все что угодно. (После паузы). Я вот... Думаешь, мне нравится то, что я малюю? Иной раз тошнит даже, а куда денешься? Кушать то хочется хлеб с маслом, а не просто так. А у тебя, я знаю, не всегда и простой хлеб бывает. (После некоторой паузы). Не о том, конечно, мы мечтали с тобой, когда учились в училище. Поиски новых форм, цветовых соотношений, правдивое отражение действительности... Но потом жизнь меня научила, да и ты наверняка тоже понял, что никому это не нужно. Главное в нашем деле, как и в большинстве других дел - тонко чувствовать текущий политический момент - то есть что на данном этапе построения светлого будущего нужно нашему народу. Ну, может и не народу... Ну, короче, вот я, например, наверное, не такой талантливый, как ты, а, тем не менее, уже заслуженный. Сейчас на одном таланте далеко не уедешь и в супе его не сваришь. (После некоторой паузы). На народного пока не тяну, а там... Чем черт не шутит? А на что ты рассчитываешь? Да будь ты хоть трижды талантлив - второй Ренуар или Ван - Гог. Ну и что с того? Тебе то лично с этого какая выгода? Посмертная слава? Даже если она и будет, то это слабое утешение, когда всю жизнь прожил впроголодь. Ну, предположим, что тебе повезет, и тебя не забудут. Так на этой славе будет кормиться свора искусствоведов и прочих всевозможных прихлебателей и дармоедов. Но тебя то уже не будет. Жизнь то ведь у нас одна и прожить ее нужно красиво. (После некоторой паузы). А что ты нарисовал? Тебе дали выгодный заказ - оформить новый Дворец культуры. Я за тебя ходатайствовал перед товарищем Волковым. Поручился за тебя. Тебя же просили изобразить праздник окончания сбора урожая в колхозе, я подчеркиваю это, в стиле соцреализма. А ты, в каком стиле изобразил? Развалюха элеватор, всюду грязь, дома обшарпанные. Мужики пьянствуют, воруют зерно, а на стенд с социалистическими обязательствами собака мочится. Ладно бы еще, какая породистая, а то ведь обычная дворняжка. На какие трудовые подвиги может увлечь наш героический народ подобная картина? А в каком положении я оказался? Я за тебя просил. Ты, прежде всего меня подставил, не знаю как теперь и оправдываться перед товарищем Волковым.
Серегин. Да понимаю я, все прекрасно понимаю. Что народ наш доблестный успешно строит коммунизм, что все мы бодрым шагом, в едином строю движемся в светлое будущее. И что... Но не могу я, не могу... Хочу изобразить как нужно, понимаю как нужно, но - не могу. Руки не слушаются - сами рисуют помимо моей воли то, что вижу на самом деле. Воображение, наверное, слабое.
Ситников. Ты знаешь, как бы тебе это сказать, я слышал, что хотят ставить вопрос о твоем исключении...
Серегин. Что? А впрочем, этого следовало ожидать. Рано или поздно это должно было произойти. К этому нужно было готовиться.
Ситников. И что делать будешь? Ведь ты, кроме как рисовать, ничего делать не умеешь. А у тебя еще жена.
Серегин. Не знаю. Придумаю что-нибудь. Дворником пойду работать, в конце концов.
Раздается стук в дверь.
Серегин. Да, войдите. (Подходит к двери, открывает. Входит сосед Степан).
Степан. Здравствуй сосед. (Замечает Ситникова). Здравствуйте.
Серегин. Добрый вечер, Степан. Проходи.
Степан. Да у тебя гости. Я, наверное, позже зайду.
Серегин. Ничего, это мой друг.
Степан (показывает на мольберт). Ты, наверное, занят?
Серегин. Ничего. Это не срочно. Я слушаю.
Степан. Ты понимаешь... Такое дело... Я не хотел идти - мои "кобра" с "гюрзой" послали. (Поясняет Ситникову). Мои жена с тещей. - "Иди", - говорят. Помнишь, ты у меня пятнадцать рублей занимал?
Серегин. Помню, конечно. Ты не переживай, я отдам, обязательно отдам. У меня сейчас просто нету. Честное слово.
Степан. Мои пресмыкающиеся скандал устроили: - "Забирай, иди, - говорят, - а то его скоро выселят, и плакали тогда наши денежки".
Серегин. Как выселят? Кого выселят?
Степан. Тебя. А ты разве ничего не знаешь?
Серегин. Нет.
Степан. Участковый приходил, интересовался, чем ты занимаешься, почему за квартиру почти год не платишь. Сказал, что документы на тебя собирают - будут выселять, наверное, если не заплатишь. Вот и свет тебе уже отключили.
Серегин. Куда выселять? Где же я буду жить?
Степан. Этого он не говорил. На стройку какую - ни будь, пошлют. На БАМ, или еще куда. У нас раб сила везде требуется.
Серегин. Чушь какая-то. (Ситникову). Как ты думаешь, могут выселить?
Ситников (пожимая плечами). Кто их знает. У нас, в принципе, все могут.
Серегин. Как же это так? Взять человека за шиворот и вышвырнуть на улицу как собаку, или еще, какое животное. Да еще и заслать помимо его воли куда - ни будь к черту на кулички. Ну, нет у меня сейчас денег. Нет! Но будут, через три месяца, полгода... Обязательно будут. Да нет, не могут так просто взять и выгнать. Ведь в газетах пишут, что у нас все для народа. Правда?
Степан. Пальтишко надо дочке купить, а денег не хватает. Послушай, а ты у друга займи.
Серегин. Чего? Какое пальтишко?
Степан. У друга займи, говорю. Мне всего пятнадцать рублей надо - на пальто дочке не хватает. Моя кобра меня съест.
Ситников (испуганно). У меня нет. Я с собой денег не взял.
Степан. Слушай, сосед, а ты на станцию сходи.
Серегин. Зачем?
Степан. Мужик один, со мной работал раньше, как пропьется до копейки, часто ходит на станцию вагоны разгружать. Тридцатку, говорит, можно за ночь заработать, если на совесть попахать. Сегодня, кажется, собирался идти. Хочешь, поговорю - возьмет тебя с собой?
Серегин. Нет. Мне нельзя тяжести таскать, у меня потом руки два дня дрожать будут. А мне картину заканчивать надо.
Степан. Как же быть? Войди тоже и в мое положение. Ведь сожрут меня мои гадюки.
Серегин. Слушай, а хочешь, я тебе долг картиной отдам? (Подходит к стене, где у него висят несколько небольших картин, выбирает одну). Вот. Она, правда, стоит гораздо дороже, да ладно, другого выхода нет. Бери. Потом гордиться будешь. (Протягивает картину Степану).
Степан (берет картину, вертит ее в руках, рассматривает со всех сторон, размышляет вслух). А если кто в гости придет?
Серегин. Какие гости? Причем тут гости?
Степан. Если ее в доме повесить, говорю, а вдруг кто в гости зайдет. Что про меня подумать могут, когда ее увидят? Да и жена у меня в современных картинах ни хрена не смыслит, тоже может не так понять. Я уж не говорю про тещу - вообще темная, отсталая зараза. Это опять скандал, опять мордобой. Нет, сосед, извини...
Серегин. Ну, больше у меня ничего нет. Подавай в суд на меня. Или жди, когда я тебе деньги с БАМа пришлю. (Забирает картину).
Степан. Стой! Подожди-ка. ( Берет у Серегина картину обратно. Меряет ее указательным и большим пальцами правой руки, затем таким же образом измеряет у себя то место, на котором сидят).
Серегин. Ты чего?
Степан. Погоди. Как раз, даже запас небольшой остается. А повешу-ка я ее в нужнике.
Серегин. Где? Да ты что, сдурел? Отдай обратно. (Протягивает руку за картиной). Это же картина, произведение искусства.
Степан. А что? Раз в квартире нельзя, а там в самый раз будет. У меня щель в сортире и задувает, особенно зимой, в эту... В спину. Да и вид сразу совсем другой станет. Кто зайдет, сразу догадается, что тут живет культурный, интеллигентный человек. Самое место ей там.
Без стука входит Наталья - жена Серегина.
Степан. А вот и соседка. Здравствуйте.
Наталья. Здрасте, здрасте. (Серегину). Ну что, сдал?
Степан (перебивает). Вась, ты у жены возьми.
Наталья. Чего взять?
Степан (испуганно). Ну, хотя бы пять рублей. Остальные потом отдашь.
Наталья (Серегину). Что? Какие пять рублей? Так ты не получил деньги? Не получил, я тебя спрашиваю?
Серегин. Нет. Не приняли опять.
Наталья. Подлец! Я так и знала.
Серегин. Наташа, дорогая, понимаешь...
Наталья (перебивает). Ты мне всю жизнь испортил. Говорила мне моя мама...
Серегин. Ну, подожди еще немного. Через полгода... Нет, через три месяца... У меня план есть... Я буду знаменитым, буду в Москве выставляться, за границей...
Наталья (перебивает). Я уже восемь лет жду. Хватит. Задурил мне, девчонке молодой неопытной, голову. А я, дура, поверила. Думала жить буду как королева. А сейчас за такси даже заплатить нечем. От мамы ехала, какой-то рубль несчастный. Таксист у ворот ждет - думала, ты гонорар получил.
Серегин. Ну, не понимает никто моего искусства. Что могу я поделать? Ты думаешь, это так легко? Но я прославлюсь, обязательно...
Наталья (перебивает). Ты рассказывал, что какой-то там француз, Рембрандт, кажется, отрезал себе ухо и сразу разбогател, сразу все поняли его искусство. Отрежь и ты себе чего-нибудь - может, тогда и твоей мазне ценители найдутся.
Серегин. Ну, что ты, в самом деле. Опять заводишься. Ну, какой Рембрандт? Не Рембрандт это был вовсе.
Слышится звук автомобильного сигнала.
Наталья. Таксист. Вот иди с ним сам разбирайся. Объясни ему, что сейчас у тебя нет денег, но через три месяца ты станешь миллионером, и тогда отдашь ему сто рублей, нет тысячу в валюте. (Подходит к мольберту, рассматривает картину). И ты думаешь, что найдется такой идиот, который может позариться на твое "искусство"? А? Я тебя спрашиваю? (Опрокидывает ногой мольберт).
Серегин. Наташа, не надо. Я тебя прошу... Я тебя умоляю, прекрати. У нас гости, что они могут подумать?
Наталья. А мне плевать! Пусть все видят. (Толкает Серегина). Отойди от меня! Пусть все знают, что мой муж неудачник.
Серегин. Наташа...
Наталья (перебивает). А я говорю - неудачник. Кретин!
Серегин. Перестань.
Наталья (топает ногами). Кретин! Кретин!
(Степан, пятясь, незаметно выходит, держа картину за спиной).
Серегин. Хорошо, хорошо. Я сейчас... Я вам докажу... (Подбегает к стене, снимает три первые попавшиеся картины). Ждите меня здесь, я принесу деньги. Я скоро вернусь. (Выбегает из дома).
Наталья (ему в след). Иди, иди. Думаешь, кто позарится... (Плачет). Всю жизнь... Всю жизнь мне искалечил. Сволочь!
Ситников (подходит к Наталье). Наташа, дорогая, не надо так волноваться. Успокойся.
Наталья. Говорила мне мама... У меня ведь такие женихи были. Один теперь заведующий овощной базой, другой в Москве официантом... Правда.
Ситников. Я верю, почему... (После небольшой паузы). Наташа, я давно с тобой хотел поговорить. Ты заметила, наверное, что ты мне не безразлична, и даже очень сильно нравишься, с тех пор как я тебя первый раз увидел. (После паузы). Ты знаешь, что Василия исключают из Облхуда?
Наталья. Нет, но этого можно было ожидать. Когда-то его все равно должны были выгнать. Кретин.
Ситников. А что из квартиры выселяют?
Наталья. Как выселяют? Куда?
Ситников. Да ты не волнуйся. Тебя, я думаю, не тронут. Его только выселят, потому, что больше года за квартиру не платит. Сосед говорил - на БАМ пошлют, или еще, на какую комсомольскую стройку.
Наталья. Он уже не комсомолец. Вышел по возрасту.
Ситников. Ничего, работы у нас всем хватит - Сибирь большая, леса много, еще и нашим внукам останется.
Наталья. Так ему и надо, может там хоть немного поумнеет.
Ситников. Наташа, я один живу, у меня квартира двухкомнатная со всеми удобствами, не то, что этот ваш барак. Мастерская. Я заслуженный художник области...
Раздается сильный стук в дверь и голос из-за двери.
Голос из-за двери. Долго мне еще ждать? Отдавайте деньги.
Наталья (испуганно). Таксист.
Ситников. Я заплачу. (Вынимает из кармана бумажник, достает из него десять рублей, протягивает их Наталье). Сколько ты ему должна?
Наталья. Рубль с чем-то.
Ситников. Хорошо, я сам заплачу. (Выходит).
Продолжение высылаем по запросу на почту tyzvf@yandex.ru
По вопросам приобретения авторских прав на постановку пишите на почту tyzvf@yandex.ru и tor958@yandex.ru
театральное искусство, спектакль, театр, литература, семья, искусство, жизнь, пьеса, комедии до слез, малый театр, русская комедия, русские комедии, russkie komedii, музыкальный театр, перформанс, интервью, дом актера, вид с моста губернский театр, вид с моста, независимый театр, о жизни и любви, мораль нравственность, независимый, продюсер, p2p театр, сцена, онлайн, куратор, театр имени моссовета, беккет, deaf culture, sign language, театральные встречи, события прошлого, художник, новый театр, московский новый драматический театр, театр и.с.тургенева, театр тургенева, тургенев театр, творчество, мхат спектакли, драматический театр в москве, #студиямамт, театр сатиры, 1989, советский театр, московский театр сатиры, правда хорошо а счастье лучше, театр им. моссовета, режиссура не ремесло этому научить невозможно, комедии топ, рассказ, книга, русская литература, повесть, драма, чтение, школа, спектакли, литературные памятники, древнейшие философские системы, проза, внеклассное чтение, школьная программа, любовь, рассуждения о любви, мировая культура и искусство
#сатира #художник #пьеса #искусство #театр #литература