Надо сказать, что сейчас существует две разумные версии происходящего на Украине. (Неразумных, разумеется, много больше - включая откровенно клинические. Но мы пока их не рассматриваем.) Это то, что данный процесс является Гражданской войной. (Украинской в "слабой" версии и русской в сильной. В том смысле, что в "сильном" варианте Украина рассматривается, как часть России.) И то, что идущий там конфликт выступает столкновением России и Запада. (Для которого украинские власти оказываются просто "прокси".)
Так вот: на самом деле две этих версии оказываются... сторонами одной и той же "медали". В смысле - разными "отображениями" одного и того же процесса, который одновременно является и гражданской войной и войной за независимость нашей страны. И состоит в том, что реально Россия действительно вынуждена сдерживать давление со стороны Запада. Но это давление - по большей мере - осуществляется "внутренними силами", с которыми приходится бороться. И которые на деле много серьезнее и опаснее, нежели все санкции и наемники, вместе взятые.
Да, именно так: пресловутые "западники" сейчас - в большинстве своем, разумеется, поскольку отдельные "элементы" могут быть иными - представляют собой не столько сторонников некоего "западного пути" для нашей страны, сколько людей, которые хотели бы полностью сдать ее независимость в руки "сильного хозяина". В роли которого, разумеется, видится им текущий гегемон. (О качестве данной гегемонии они не задумываются.) Разумеется, подобная позиция выглядит настолько подлой, что мало кто из указанной категории прямо может признаться в ней даже себе: идея "хорошо бы умная нация подчинила себе глупую" была дискредитирована еще в позапрошлом веке. Поэтому им приходится придумывать разнообразные конструкции для "упаковки" данной мысли в более "приличную" обложку.
Самой распространенной из коих выступает антисоветизм. То есть, отрицание советского периода существования России, выделение его в качестве чего-то очень ужасного и непристойного, что позволяет считать внешнюю оккупацию более "приличным" вариантом. Кстати, о том, что для страны поможет только "хорошая оккупационная армия", было принято открыто говорить в среде "свободомыслящих" в конце 1980 годов. (Наверное, в первый раз в истории.) Тогда же началось массовое прославление разного рода коллаборционистов времен Великой Отечественной войны (не только, конечно - но именно эта категория была самой важной) - начиная от Власова, который был назван "трагической и неоднозначной фигурой", и заканчивая разнообразными "бандерами", т.е., главами формируемых фашистами "национальных формирований" Третьего Рейха.
И в этом смысле Украина, действительно, может рассматриваться, как часть российского общества, выбравшего вполне очевидно данный путь. Т.е., путь полного отрицания собственного существования как части России - коей она всегда была - и перехода под западное "подданство". (Причем, в рамках данного "подданства" даже формальное сохранение государственности тут оказывалось неважной - многие сторонники "украинства" с радостью бы "легли" под ту же Польшу.) Впрочем, и в той части России, которая получила название "РФ", дело обстояло немногим лучше. В том смысле, что идея "открытости со всем миром" - то есть, положения, при котором произошло бы "уравнивание" социоэкономических условий с Европой вплоть до полного исчезновения границ - была "сверхидеей" если не всех россиян, то как минимум, тех из них, что определяли действия "режима" до самого последнего времени.
Ну да: пресловутая "большая Европа от Лиссабона до Урала" - она есть это самое. В смысле - концепция фактического отказа от собственного социума ради вхождения в социум европейский. Правда, при этом российская элита хотела надеяться на "особые условий" - на то, что она в данном случае сохранит роль реальных хозяев местных богатств. (Почему так мыслилось - надо говорить отдельно.) В то время, как сам Запад неоднократно прямо заявлял, что "примет Россию", в лучшем случае, в качестве полуколонии со всеми вытекающими последствиями. (В худшем же - в виде отдельных "кусков", причем не всех. Поскольку большую часть "бывшей РФ" планировали превратить в очевидные "бэдленды", бросовые и никому не нужные земли, деградировавшие до нуля.)
То есть, еще раз стоит сказать, что пресловутый "отказ от советского наследия", антисоветизм, как таковой, был в значительной мере именно что концепцией "замаскированного коллаборационизма". Который не реализовался полностью исключительно потому, что сам Запад к моменту торжества тут данной идеи (1990 годы) были не в самой "активной форме". Проще сказать - он не горел желанием колонизировать Россию потому, что ему и так было "очень хорошо", а лучше быть уже не хотелось, да и энергии не было. (Сторонник Гумилева сказал бы, что Запад не имел пассионарности.)
Отсюда проистекает и "слабость" постсоветского передела, при котором "полностью взяты" были лишь самые "вкусные куски" - вроде Прибалтики. (Потом, правда, оказалось, что эта "вкусность" условна - потому, что особого потенциала там нет. Но в начале 1990 Прибалтика была именно что "витриной СССР".) Россию же "оставили на потом" - дескать, надо подождать, пока этот "плод" созреет, то есть деградирует до того, что его можно будет брать голыми руками. (И не весь, разумеется - см. сказанное выше о "бэдлендах". Тем более, что разнообразные "нефтегазовые области" тогда виделись не особо ценными по причине того, что именно в это время Запад надеялся на полное подчинение себе Ближнего Востока.
Именно эта "цивилизационная лень" и оказалась спасительной для нас. В том смысле, что страна оказалась не "плодом" с линейным путем развития - в смысле ожидаемой быстрой деградацией до африканского уровня. Более того: как раз потери "пограничных областей" - "обкусываемых" Западом по мере появления потребностей - оказались для России (ее осколка в виде РФ) "стимулирующими" в плане возрождения тут концепции самостоятельного развития. Правда, в связи с тем, что антисоветизм в качестве "метаидеологии" сохранился, эта концепция оказалась - и оказывается до сих пор - крайне корявой и криво-косо построенной, со многими подпорками и натяжками, но, тем не менее, господство "смердяковщины" образца 1990 года тут теперь нет.
В том смысле, что даже некоторым представителям элиты стало понятно, что "там" их никто не ждет - а для более непонятливых существуют западные санкции. (Кои с поразительной легкостью захватывают даже ярых "противников режима" вроде Чичваркина или Авена.) Но вот для Украины дело обстоит иным образом: ее Запад - точнее, ЕС - "съесть", в общем-то, желает. Другое дело, что даже на это действо у него уже нет сил - той самой пассионарности Гумилева, коя на деле вовсе не пассионарность, но смысла это не меняет. Поэтому вместо прямого присоединения с установкой тут "своих порядков" - формирования колониальной администрации - имеется возможность наблюдать текущий цирк с конями.
Правда, цирк кровавый. (Но если вспомнить изначальное значение данного слова, то удивляться тут не приходится.) В том смысле, что украинские "прозападники" оказываются не только довольно многочисленными, но еще и достаточно "злобными", активными в своем устремлении превратить страну в "европейский питающий субстрат". (Потому, что - в отличие от России - им еще "позволяется" считать возможным "почти полное" сохранение социосистемы при вхождении в "цивилизованный мир".) И поэтому они готовы драться с оружием - а точнее, использовать для драки практически полностью деморализованное и "десоветизированное" ("дерусифицированное", лишенное хоть какой-то внутренней идентичности) население.
Именно этот момент и вызывает текущий конфликт. В том смысле, что начало "пожирания" Украины Европейским Союзом в 2014 году - которое выразилось в "евромайдане" и приходе к власти ультразападников (вплоть до того, что на ведущие должности в стране открыто ставили иностранцев) - поставило не только перед украинским (что само собой разумеется), но и российским обществом вопрос о том, стоит ли держаться собственной субъектности или нет. (В том смысле, что стало понятно: в случае удачного "переваривания" Украины, наконец-то, примутся и за РФ.) То есть, о том, стоит ли двигаться тем путем, который был выбран в 1991 году или же стоит поискать чего-то иное.
А поскольку этим "иным" может быть только тот или иной вариант советского пути по объективным причинам - о коих, впрочем, надо говорить отдельно - то это автоматически перевело конфликт в вопрос о придерживании политики антисоветизма. То есть, автоматически сделало конфликт не только "российско-украинским", и даже не только "русско-западным", но и "советско-антисоветским". Причем, полное нежелание текущей российской (антисоветской генетически, по происхождению) элиты делать подобный выбор тут не сыграло никакой роли: и на Украине, и на Западе Россию представляют "неосоветской стороной", и никакие реверансы к Ильину тут не помогают. (Возможно, при открытой глорификации Власова и "Локотьской республики" ситуация бы изменилась - но это было бы изменением именно для "локотьских республик", т.е., для многочисленных "незалежных областей" некогда единой страны. Потому, что иного Европа - как уже было сказано - не приемлет.)
Но такая постановка вопрос - слава Богу - пока не стоит. В том смысле, что количество людей, готовых на полную и безоговорочную капитуляцию, на полную "антисоветизацию" - не только в плане названия улиц и городов, но и в плане ликвидации той же системы коммунальных услуг, созданных в СССР - сейчас много меньше критического значения. (Хотя, конечно, та же творческая интеллигенция и медиаперсоны, а так же всевозможные "люди доллара" подобные изменения бы поддержали. Но, к счастью, не они сейчас "делают Россию".)
