Мемориальный крест, который стоял некогда в специально для него построенной часовне, породил целый узел "крестовской" топонимии: Крестовская застава, Крестовские переулки, Крестовские путепроводы, называемые в просторечии мостами.
Давным-давно построили у Крестовской заставы две #водонапорные башни, вошедшие в систему Мытищинского водопровода, который провели в Москву от мытищинских ключей в конце XVIII - начале XIX века. Башни высотой 40 метров, более 20 метров в диаметре; в них было по шесть этажей, и на последних, самых вместительных (высотой по 10 метров), - металлические резервуары, снабжавшие город родниковой водой.
После сооружения современной водопроводной системы потребность в Крестовских водонапорных башнях отпала, и они превратились в памятники городского хозяйства - своего рода величественные экспонаты Музея истории Москвы. Того самого музея, который, кстати сказать, начал свое существование еще в конце позапрошлого века на пятом этаже одной из этих башен.
Простояли #башни до 1940 года. Их разрушили в соответствии с умопомрачительно-грандиозными планами реконструкции.
Поразительно схожи судьбы старинных московских приходских церквей!..
Все начинали существование свое деревянными строениями, бог весть когда поставленными и по этой причине датируемые по первому упоминанию в тех или иных исторических документах. Деревянные храмы горели вместе со всей остальной деревянной Москвой, и на месте их поднимались новые - деревянные или уже каменные. Им тоже “покой только снился” - пристраивали трапезные, притворы и колокольни. По причине обветшалости и тесноты затевали новое каменное строительство, оставляя от старого храма разве что фундамент и (далеко не всегда) название.
Все это в точности выпало и на долю церкви во имя иконы Божией Матери “Знамение”, что в Переславской ямской слободе.
Первое документальное свидетельство о ее существовании (под иным названием) находим в архиве Патриаршего приказа XVII века: “Церковь Иоанна Предтечи Усекновения честныя главы, по Переславской дороге, за Устретенскими (Сретенскими) вороты, в Гонной слободе” (то есть слободе, жители которой занимались “ямской гоньбой”).
В 1712-м #Иоаннопредтеченская церковь сгорела, но уже в следующем году была построена заново. Такая быстро а не удивительна, если иметь в виду зажиточность слобожан и их многочисленность - здешний приход охватывал свыше полутысячи дворов.
Но миновало полвека, и с деревянным храмом решили распрощаться: в 1765 году на его месте поднялась каменная церковь, но главный ее престол был посвящен не Иоанну Предтече, а иконе Божией Матери #“Знамение”, древний список которой и поныне является одной из наиболее почитаемых святынь храма.
По прошествии столетия с четвертью последовала новая, последняя перестройка, придавшая храму тот облик, в котором он ныне предстает перед нами.
Сооружение Рижской эстакады потребовало расчистки этого уголка Москвы от стародавней, деревянной и вконец, до черноты, обветшалой застройки, и теперь Знаменская церковь - как на ладони. Квадратный в плане, просторный храм с нарядным декором - белокаменными наличниками, карнизами, пилястрами (ложными колоннами в виде плоских выступов). Венчает #церковь крестоносная главка, напоминающая по форме корону или митру.
Своеобразен и интерьер. В высокой и светлой четырехстолпной трапезной возвышаются золоченые иконостасы тонкой резьбы - четырехъярусный перед главным, Знаменским, алтарем и двухъярусные перед алтарями во имя святителя Николая-чудотворца и во имя Иоанна Предтечи. В последнем и стоит #крест, посвященный встрече мощей митрополита Филиппа (крест попал сюда после сноса специально построенной для него часовни).
Напротив Знаменского алтаря устроены хоры. И когда на них поют певчие, в полной мере можно оценить прекрасную акустику этого храма. По словам одного из церковных литераторов, голоса певцов, кажется, сами собой возникают в воздухе.
После того как исчезла Крестовская часовня, исчезла вместе с ней почти вся “крестовская” топонимия. Остался один Крестовский переулок - короткая перемычка между проспектом мира и пролегающей параллельно ему Большой Переславской улицей.
Часовня “У Креста” была рядом с Крестовской заставой, нынешней Рижской площадью. Церковь, куда перенесли крест, - неподалеку, в Переславской ямской слободе…
Стоит лишь с серьезным и настойчивым любопытством “ухватить” любое из этих слов-наименований, этих “поплавков” на поверхности “реки забвения”, “потянуть” - и из глубин этой мифической реки всплывет вдруг целый пласт истории.
Начнем с первого слова: почему “Переславская”? Казалось бы, просто: слобода стоит на дороге, ведущей в древний город #Переславль-Залесский, что на берегу Плещеева озера.
“Залесский” - за лесами, за теми беспредельными, первобытными, непроходимыми дебрями, которые простирались некогда в этих краях. Прибавление это было необходимым, ибо на Руси существовали еще два одноименных города - Переяслав (Переяславль) в Киевском Приднепровье и Переяславль на Оке; последний тоже отмечен географическим уточнением - Рязанский (нынешняя Рязань).
Возникает вопрос: почему же те два, приднепровский и приокский, пишутся через “я”, а у этого, Залесского, “я” куда-то исчезло?.. В течение первых трех столетий город на берегу Плещеева озера в летописных и иных письменных источниках называли Переяславлем, но в XV веке, в силу каких-то причин, топоним был немного переиначен. Переяславль-Залесский стал Переславлем-Залесским и таковым остается и поныне. Этого написания, естественно, должна придерживаться и московская топонимия: Переславские улицы - Большая, Средняя и Малая, Переславский переулок. Только так, а не иначе, не через “я”, как видим мы в настоящее время во всех справочниках и адресных книгах, на всех московских планах.
Переславская ямская #слобода названа по Переславлю; город в свою очередь - по аналогии с еще более древним Переяславом (Переяславлем), к названию которого в 1953 году было официально добавлено “Хмельницкий”.
А почему самый древний Переяслав был назван Переяславом?
Легендарное объяснение этого географического названия донесла до нас “Повесть временных лет”, запечатлевшая предание о народном богатыре Никите Кожемяке, победившим в поединке богатыря-печенега. …Сошлись на реке Трубеже два войска. Поединщики “схватились, и начали крепко жать друг друга, и удавил (Никита) печенежина руками до смерти. И бросил его оземь. Раздался крик, и побежали печенеги… Владимир же (князь) обрадовался и заложил город у брода того, и назвал его Переяславлем, ибо перенял (переял) славу отрок тот”.
В летописи этот рассказ помещен под 992 годом. Вот в какие дали Руси-России - на сотни и сотни лет, на тысячи верст - тянутся незримые нити от такого, казалось бы, заурядного топонима, как “Переславская улица”.
А если копнуть поглубже, то окажется, что нити эти уходят еще дальше - по меньшей мере еще на столетие и на несколько сот верст, - за Дунай, в Болгарию, к древней столице ее, городу Преславу. Название это вполне могло быть позаимствовано Киевской Русью.
Но - вернемся к стенам Знаменской церкви, что в Переславской ямской слободе. “Ямская”...
По ту сторону бывшей Троицкой дороги (позже - Ярославское шоссе, а ныне - #Проспект Мира) развернуло невысокий фасад здание Рижского вокзала. Кстати сказать, за свое относительно недолгое существование вокзал уже дважды поменял имя: был Виндавским (по древнему латвийскому городу-порту Вентспилсу - Виндаве), был Ржевским.
Не будет преувеличением сказать, что вокзал этот здесь не первый. Первым вполне можно назвать Переславскую ямскую слободу, возникшую, по меньшей мере, ранее столетия на три. Тогда, во времена ямской гоньбы, тройки доезжали до соседней станции и возвращались обратно с новыми пассажирами, с новой почтой и с новой поклажей. На профессиональном языке современных ямщиков - железнодорожников - такой отрезок пути называется словом “плечо”, а рейсы - “челночными”. Железнодорожные “плечи” измеряются сотнями километров, ямские измерялись десятками верст. Самое большее - сорок - пятьдесят, и “ямские охотники” Переславской слободы до Переславля-Залесского коней, надо полагать, не гоняли…
Наконец, коротко о том, с чего, может быть, и надо было начать: что такое “ям”, “ямщик”... Слово “ям” тюркского происхождения, образовано от “дзям” - “дорога”. “Ямчи” - проводник, путеволитель; “ямджик” - гонец, вестник. Этимология, естественно, неотделима от истории. “Татарское владычествобыло владычеством издали, - прочтем мы в книге И.П.Хрущева “Очерк ямских учреждений от древних времен до царствования Екатерины II” (Спб., 1884). - Только наездами давали татары чувствовать свою власть, и эти-то наезды должны были быть обеспечены лошадьми, людьми и удобством остановки в известных пунктах”. “Ямы, - писал историк, - учреждены были для собирания ордынских выходов (выходом называли тогда ежегодную дань, отправляемую ханам). Ямы необходимы были для передвижения сборщиков и для возки сборов”. Но золотоордынское владычество было не бесконечным, а ямскую службу Русь позаимствовала себе во благо. Это замечательное социальное изобретение, кстати сказать, - не татаро-монгольское, а заимствовано ими в свою очередь у завоеванного Китая. Вот куда протянулась ниточка…
Наконец - “слобода”! А ведь это - та же “свобода” с незначительными изменениями в написании и произношении. Слобода, поясняет “Толковый словарь” Владимира Даля, - село свободных людей. Иначе говоря, поселение, возникшее в определенном смысле свободно, то есть по почину самих его обитателей; к примеру, в городском предместье. Поселение, жители которого были освобождены - в той или иной мере - от податей и повинностей. Государство шло на такие уступки и послабления, испытывая особую потребность в их службе или в их ремесле. К таким слобожанам причислялись ямщики.
Как известно, у Москвы - два старинных эпитета: Первопрестольная и Белокаменная. К ним можно бы добавить еще один, характеризующий ее устройство в XVII веке, - Слободская. Посудите сами! На очень скромной, в сущности, территории было более ста сорока всевозможных слобод - дворцовых и казенных, военных и стрелецких, монастырских и владычных (то есть составлявших собственность тех или иных “владык” - иерархов Православной Церкви), иноземных (столица уже тогда была многонациональным городом) и, наконец, так называемых черных, то есть населенных самым бедным и угнетенным, задавленным всякими поборами и повинностями людом. Слобода - вплотную к слободе…
Рижский вокзал - ныне один из девяти, окружающих историческое ядро Москвы. Ямских слобод - их предшественниц - было в столице пять: Тверская - на дороге в Тверь и Новгород; Рогожская - на Владимирско-Нижегородской дороге; Коломенская (в Замоскворечье, в районе Дубининской улицы, часть которой до 1922 года называлась Коломенской-Ямской) - на пути в южно-русские города; Дорогомиловская - на Смоленской дороге.
И - Переславская… Что сейчас хранит память о ней в районе многоэтажных жилых корпусов, широких улиц и проездов, бесконечных транспортных потоков? Вот эта старинная церковь, притулившаяся у Рижской эстакады, а вернее - только ее название: церковь во имя иконы Божией Матери “Знамение”, что в Переславской ямской слободе. Да еще имена трех Переславских улиц и одного Переславского переулка, по счастливой случайности сохранивших исконные названия.
Сколько их, таких церквей, на почти космическом пространстве московского мегаполиса? Немногим более ста. Но их купола и колокольни - совсем невысокие по нынешним масштабам и представлениям, - образно говоря, поддерживают величественный свод нашей национальной исторической памяти.
Благодарю за внимание, подписывайтесь на канал, дабы не пропустить новые публикации!