Дворец Поурава. Советник шастает по коридорам, угрожая собственноручно убить племянника и его мать. Что он при этом делает во дворце, когда те, кто ему нужен, обретаются в столичном борделе, о чем он прекрасно знает -- неясно. За углом совещаются Чанакья с Бамни и Хасти. Видимо, у поуравского дворца судьба такая -- оставаться проходным двором при любых владыках, хоть законных, хоть узурпаторах. Наконец гуру отчаливает, а бывший махарадж и Хасти геройски бросают вызов отряду Шивдатта, не сразу узнавшего их под не шибко качественным гримом. Погодя к ним присоединяется Лачи. Она-то здесь откуда? Впрочем... после тевариевской "Махабхараты" с ее Индрапрастхой через дорогу от Хастинапура, чему я удивляюсь?
Пуру совещается с Чанакьей, обещая натравить на Шивдатта армию куртизанок.
Джелам. Такшашильские ныряльщики наконец-то обнаруживают труп в синих одеждах, который Амбхирадж опознает как Пуру. По кольцу поуравского ювраджа. Александр насмехается, попирая труп... Вранье, это не в его характере. Скорее укрыл бы собственным плащом и распорядился о царских похоронах, как в случае с Дарием. Да и Спитамена, помнится, погребли с почетом, хотя тот от души попил Александру крови.
Закончив разговор с Пуру, Чанакья вновь возникает во дворце, где еще идет сражение. Фигаро тут, Фигаро там... Н-да... Либо обитель веший и впрямь в соседнем подъезде, либо телепортация существует. Увидев за углом жестикулирующего гуру, царь и дасью сдаются. Видимо, для того, чтобы Шивдатт мог отвести их к Анасуйе для показательной казни.
Явившись в бордель, советник угрожает убить всех, если ему не предъявят Пуру. Но героические вешьи атакуют стражу, повязывая ее своими покрывалами... А, ясно. Покрывала были пропитаны ядом, действующим, если его вдохнуть. Причем мгновенно. Хм. Однако если яд настолько забористый, как нам показывают, странно, что вешьи сами им не надышались. И как Пуру не отравился, когда все эти метры тканей по совету ачарьи ядом поливал.
Советник в непонятках, как действует отрава, шарахается от ткани в руках Анасуйи, которая произносит речь, перечисляя грехи деверя и сравнивая свои страдания с незаживающими ранами Ашваттхамы, излечить которые может лишь справедливость...
Оп-па! Что я сейчас услышала? Раны Ашваттхамы исцелит справедливость? Сэр Сиддхартх ударился в теорию инверсии?
А Шивдатт мог бы сообразить, что если Анасуйя держит свою тряпку голой рукой, то через кожу оно не действует. Нет, похоже он реально перетрусил.
Далее начинается расправа. Очень красочная. Советника долго и вдумчиво бьют, потом вяжут теми самыми отравленными покрывалами, распинают на этих покрывалах в воздухе, обливают горючкой и расстреливают горящими стрелами. О как! Причем неясно, почему он на протяжении всего действа не сопротивляется. Яд там, не яд, терять-то явно нечего!
Канишка в это время хватился запропастившегося дяди, но Шивдатта ему уже не спасти, да и для самого принца-узурпатора, судя по выражению лица Пуру, приготовлено что-то увлекательное. Причем по настоянию Чанакьи контрпереворот следует провести втихую, чтобы приглашенные в Поурав цари до самой коронации Пуру не сообразили, что царь вновь сменился...
Продолжение следует...
PS. Уезжаю на несколько дней, так что если что будет, то только посты с телефона. Если не будет, не тревожьтесь из-за моего отсутствия.