В Центральной библиотеке города Нижневартовска, в рамках культурных суббот, состоялся третий спектакль. Или, по-библиотечному, театрализованные громкие чтения. Сначала был Чехов, затем Гоголь, теперь же Пушкин. Эти спектакли необычны: на сцене – библиотекари. А ещё постановки инклюзивны. Среди «актёров» и зрителей – люди с ограничениями здоровья. Да и автор сценария, и режиссёр у них тотально слепой. То есть я, Пётр Антонов, библиотекарь специализированного отдела. Спектакль «Он плюс Она равно Пушкин» - это моя интерпретация повести Александра Сергеевича «Барышня-крестьянка».» И мои мысли по этому поводу я вам и предлагаю. Да, ещё надо заметить, что я надеюсь читатель знаком с сюжетом А.С. Пушкина. Ибо спектакль ни в коем случае не является альтернативой классическому произведению, а во многом и отходит от текста повести.
XIX век, деревня. А молоденькой девушке хочется маскарада, театра и веселья. И любви, конечно. При помощи своей служанки, наперсницы и подруги она одевается крестьянкой и идёт в близлежащую рощу знакомиться с сыном соседа, барином. А отцы обоих в ссоре...
Русский ответ Александра Сергеевича на «Ромео и Джульетту». «Барышня-крестьянка» - очень светлый, романтический сюжет. Именно такой и нужен для постановки его на импровизированной сцене библиотеки. Ибо всё ограничено: время, пространство, актёры…
Библиотекари, как ни странно, народ занятой. Мероприятия, обслуживание читателей, планы, отчёты, статистика… Заполнение всего в двух экземплярах… А тут ещё кардинально меняй деятельность и выходи на сцену. Но то-ли я раньше не обманывал ожидания (ведь это третий такой спектакль), то-ли деваться «актёром» уже было некуда — труппа из четырёх персонажей была собрана. От двух предыдущих громких чтений, где актёрами библиотекари были назначены, на этот раз я опирался на людей склонных по своему характеру к некому лицедейству. Переодевшись и сменив образ, в моих коллегах чувствовался интерес к иной реакции читателей на их появление, ни как обычно реагируют на библиотекарей. И я не прогадал! А ещё нам несказанно повезло и на наше приглашение откликнулась школа искусств №1: преподаватель по классу домры Пис Мария Сергеевна и дует баянистов Николая Бандурина и Павла Прохорова.
И вот спектакль начался. Прислуга с барином, молодым Берестовым, устроила «ручеёк» под дует баянов «Во саду ли, в огороде». Когда Алексей Берестов очутился в паре с Настей, служанкой Лизы, руки перед ними опустились, что значило лишь одно. «Позволь же поцеловать тебя, красавица!» О, как привлекательна Настя в синем сарафане, с бусами на точёной шейке, блондинка с косами и обольстительной фигурой. Заразительно смеющаяся - мечта! Но не всё так просто в XIX веке с поцелуями: визг, хохот и никого… Все разбежались.
Постановку мы делаем по повести. А у повести должен быть рассказчик. Если каждый писатель пишет о себе, через призму своего восприятия, то должен быть Пушкин. И он будет, пройдёт сквозь всё повествование. Незаметно и ненавязчиво. Пока же Настя за него: она и выступила с вводной. «Наша барышня, Елизавета Григорьевна, словно в книжке живёт.»
А у Насти за спиной сидит перед зеркалом её барышня, Лиза Муромская. Увлечённая косметикой, незаметно «взятой» у училки, англичанки мадам мисс Жаксон(«мадам мисс Жаксон» - это дословно, у Пушкина). Лиза напевает «Во саду ли...» и совершенно не помнит о уроке английского языка. И закономерное, но совершенно внезапное появление строгой преподавательницы: «Hello, Elizabeth!»
Я говорил, что в библиотечном театре всего недостаточно. А мужчин особенно. От поссорившихся отцов пришлось отказаться: они остались лишь в репликах персонажей. Но их отсутствие, в общем, я думаю, не сильно мешает рассказанной истории. Вот и в монологе мисс Жаксон и Лизы они только мельком упоминаются. Шалость семнадцатилетней девушке сходит с рук. Конечно, мисс Жаксон прощает свою подопечную и дарит той свою косметику. Ведь по словам Лизы, она «такая добрая — very гудочка!» Мисс Жаксон зовёт Настю, ведь Лизу надо умыть, и по-быстрее. И вот Настя снова на сцене, уже в качестве служанки и подружки. У Лизы и Насти секретов друг от друга нет, и во время туалета барышни Настя рассказывает о своём походе к Берестовым, в гости к поваровой жене. Лизу интересует лишь молодой Берестов, Алексей. А Настя нарочито рассказывает медленно, обстоятельно и с подробностями. Наконец, дело доходит до главного — до красивого молодого мужчины и поцелуев. Барин весь день с прислугой играл в горелки. «Да что еще выдумал! Поймает, и ну целовать!» И вот она, прекрасная идея, переодеться крестьянкой и пойти знакомиться. Театр, маскарад и романтическое свидание в одном флаконе.
Безусловно, всю первую сцену пришлось отдать под экспозицию. И переставить некоторые Пушкинские места с ног на голову. Но я взял лишь основной любовный сюжет из повести, опустив остальное. Жестокие рамки драматургии и тотальное ограничение ресурсов, никуда не денешься!
Конец первой сцены. А ни кулис, ни пространства спрятаться. Все декорации уже на маленькой сцене, скорее напоминающей помост для стендапа. В одной части — зеркало и пуфик. Это Лизина комната. В другой — два деревца в кадках и пенёк. Это Тугиловская роща. Куда деваться бедной «крестьянке»? Девушки уходят за «VIP-диван», где сижу я, режиссёр, иногда с приглашёнными гостями. Не оставлять же зрителя наедине с пустой сценой? Вот тут-то и появляются незаменимые приглашённые гости. О, как чудесна домра! В руках преподавателя инструмент просто поёт! Музыка народная, мотивы известные, но звучит великолепно! Браво, Мария Сергеевна! Ну, или… Браво, Пис! Уж, больно фамилия подходящая, простите, не удержался…
И вот он, наш герой. Алексей охотится во второй сцене с собакой (ваш покорный слуга, между прочим! Говорят роль удалась). Знакомство. Попытка Алексея обмануть Акулину, которая не удаётся. А у Лизы, наоборот, успешно получается выдать себя за дочь кузнеца. Тут всё, как по-писанному, от Пушкина не отходил. Дома, перед Настей ( благо от пенька до пуфика не далеко — шага полтора) Лиза раскаивается в обмане и признаётся в симпатии к Алексею. Настя, настоящий змей искуситель, убеждает свою барышню в продолжении невинного обмана. Конец сцены, занавес… То есть, домра.
Не можем мы посвятить любовной истории полгода, с весны до осени. Поэтому всё стремительно. Акулина отказывается приходить к Алексею в рощу. Писем писать не моги, «дура я безграмотная». Алексей учит её грамоте. Две первые буквы в блокноте, а потом — на доске, стоящей неподалёку. Всё это под ритмичную домру, изображающую часы и ход времени. Надеюсь, зрителю понятен символизм музыки, как времени, а доски, как блокнота. Кстати, Алексей выбрасывает лист из блокнота, где он написал стихи «Я помню чудное мгновенье...» - любимая должна учиться писать на чистых страничках. И она пишет: «Лина (хотела «Лиза») + Лёша». Молодец, очень способная ученица! А вот то, что ей хочется написать своё, а не вымышленное имя, намекает нам, что и Лиза влюблена. Но она играет в Акулину и прекратить не может. А Алексей учительствует: «Диктант. Пушкин.» Лиза-Акулина послушно пишет: «Пушкин». Вот мы и написали название спектакля. Было бы конечно математически вернее «Она + Он = Пушкин», но от перестановки слагаемых… Да, и фонетически наоборот звучит плавнее. Алексей диктует: «У Лукоморья дуб зелёный...» Лиза понимает, что заигралась и сердится на себя, но, по общечеловеческой привычке, срывается на том, кто рядом, на любимом. «Да что ты сердишься?! Бог с ним, с Пушкиным...» Да, вот она символическая жертва, отказ от отца. Дети стали взрослыми, а персонажи отодвинули своего создателя. Потому, что стали настоящими. Потому, что полюбили всерьёз. А где любовь — третий лишний. Так бывает, что автор идёт за своими героями, когда герои не картонные, а автор талантлив. Ну, если речь идёт о Пушкине, то гениален. Пытаясь смягчить любимую, Алексей рассказывает смешную историю, про то, как подружились отцы двух семейств, бывшие в ссоре. На охоте, через повреждённую муромскую ногу. А вот и несимволичные жертвы любви: нога и заяц. И Лиза убегает: у батюшки травма, а завтра Алексей явится к ней домой. А Алексей признаётся зрителям в любви к Акулине и решается прямо сейчас идти к Муромскому просить её руки. Занавес, домра.
Лиза в отчаянии: «он меня увидит, он меня узнает..!» Настя же безмятежна: «ну, увидит, обрадуется, поцелует». Лиза сгорает от стыда. Значит снова маскарад. Опять выход сценариста-режиссёра: собака, но теперь дворовая. Пришёл Алексей. Девушки убегают перевоплощаться.
Кульминация всё ближе. Две дамы, переодетые и жеманные. Веера и парики. Лиза ,говоря в нос, и Настя, замаскированная под мисс Жаксон. То есть девушки опять без спроса взяли вещи мадам англичанки. И нерешительный молодой человек, который хочет попрать общественные устои и нарушить родительскую волю. И тут…
Тут от Пушкина пришлось отойти. Недалеко, но всё же… Ограниченность во всем, я предупреждал. Нет времени, на третьем свидании надо завершать историю. Любовное письмо, что настоящий пушкинский персонаж написал Акулине, стало у меня листком из Алексеевского блокнота. Где Берестов-младший фиксировал «свои» (Пушкинские строки. Они, представленные Алексеем как собственные, вызвали у зрителей иронию и добрый смешок. А Акулина этот лист подобрала и оставила на лизином столе, вместе со своим платком. И вот Алексей его нашёл. У Пушкина, Лиза, читающая данное письмо, себя выдаёт и повесть, в общем-то, заканчивается. Мы же сдвинули финал к середине, поэтому нам нужен был персонаж-тригер, разоблачающий обман.
И тут появляется настоящая мисс Жаксон. Она просто в бешенстве: Лиза опять тайком «берёт» её личные вещи, но это можно стерпеть, хоть и ай-ай-ай, конечно… Но вот Настя — пародия на её саму: «Это выше моих сил!» Мисс Жаксон отбирает собственный веер у Лизы и уходит в ярости. Останавливаясь у Алексея, презрительно хмыкает и бьёт того веером по плечу. Мне нужна была взрывная реакция влюблённого. Его неожиданное узнавание в жеманной барышне своей любимой. Алексей окончательно сбит с толку: мямлит и мнётся, затем решается и предлагает руку и сердце, обеим сразу, и Елизавете Григорьевне, и Акулине. Happy End!
Прежде, чем Настя снова превратится в Пушкина-рассказчика и скажет финальные слова повести, самое время напомнить об актёрах. За два месяца был написан сценарий и, ежедневными репетициями, библиотекари были превращены в пушкинских персонажей. В Лизу ( на самом деле Елену Кирилейченко) просто невозможно было не влюбиться! Смесь кокетства, игривости, флирта и нежности с неподдельным испугом пленили, думаю, всех. А её перемена образов почти на лету! От девочки-барышни к вологодской крестьянке, а затем в жеманную аристократку! «А по-здешнему я говорить умею прекрасно! Bonjour!»
Алексей, Эдуард Белякин, с чехлом от ружья и в патронташе, самый настоящий гусар-барин из Тугилово. Как он был напорист с Акулиной, как нежен после и как нерешителен перед Лизой! Какие аплодисменты он сорвал, когда всё-таки решился сделать предложение!
О Насте же, Елене Коротких, спокойно говорить просто не могу… Всё время требующая поцелуев и получившая наконец лишь аплодисменты, она, думаю, навсегда останется мечтой всех мужчин, что были в зрительном зале! Нет, нет, молчу — я женат всё-таки…
Мисс Жаксон, Елена Белкина, бывший педагог, а потому не понаслышке знакома с шаловливыми и непредсказуемыми детишками. Пусть не большая, но очень значимая роль ей досталась. Сердитая и возмущённая ( мягкая по натуре Лена на репетициях никак не хотела ни сердиться ни возмущаться) мисс Жаксон сыграла ключевую, всё разоблачающую роль!
Ну и ваш покорный слуга, сценарист, режиссёр, собака тоже имею честь быть причастным… Главным же здесь был, безусловно, Александр Сергеевич Пушкин. А значит в финале его, якобы написанное Алексеем в лесу, стихотворение «Ты и Вы» под аккомпанемент двух баянов и хоровод со зрителями.
Реакция зрителей была вдохновляющая. Мне, как режиссёру, было лестно слышать смех в подобающих местах и тишину внимания. И громкие аплодисменты и крики «Браво!». А значит история сложилась и была понятна всем, без ограничений. Результат можно будет посмотреть в Youtube-канале (https://www.youtube.com/channel/UCmccYHkfU36FyP_ZwPvjXFw) или сообществе Вконтакте центра «Прикосновение» (https://vk.com/prikosnovenye_nv). А ещё лучше прочитать оригинал!
«Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать развязку. Прощевайте! Прощения просим!»
автор Пётр Антонов