Давно я не возвращался к описанию сведений, полученных из многотомника "Воспоминания" Ф.Вигеля, - участника и свидетеля многих исторических событий периода конца XVIII - начала XIX веков, который был лично знаком с А.Пушкиным, О.Монферраном и А.Бетанкуром, а также многими другими известными людьми того времени.
И хотя многотомник его мемуаров, изданный в 1865 году уже после смерти самого автора, содержит множество правок и сокращений цензуры того времени, все же, кое-где мы можем обнаружить намеки на нашу подлинную историю того времени. При этом, я советую всем, интересующимся этой темой, читать этот источник в подлиннике издания 1865 года, дабы избежать и всех последующих цензурных "правок" и "корректировок". И на самом деле читать книги, написанные на "дореформенной" письменности XIX века, не так уж и сложно. Через пару десятков страниц уже даже перестаешь замечать, что она написана на дореволюционной кирилице. Зато в отличие от новодельных изданий, здесь можно почерпнуть гораздо больше сведений о реальном прошлом.
Я уже отмечал, что в своем многотомнике Ф.Вигель писал о том, что Исаакиевский собор по указанию царя вовсе не "строился с нуля", а перестраивался и рекоструировался и именно для этой цели проводился конкурс работ архитекторов. Также в его книге было четко обозначен тот факт, что О.Монферран не был никаким архитектором, а всего лишь очень хорошим художником, которого российский император назначил "придворным архитектором" с подачи действительно талантливого архитектора и инженера А.Бетанкура. И именно А.Бетанкур показал царю тот самый альбом рисунков О.Монферана и было это в 1816 году в Санкт-Петербурге, а никакой встречи Александра I с О.Монферраном в Париже несколькими годами ранее, о которой вешают лапшу историки, никогда не было. Ибо приехал О.Монферран в Санкт-Петербург в 1816 году никому неизвестным рисовальщиком и обратился к А.Бетанкуру с рекомендательным письмом от одного его парижского знакомого. Обо всем этом я уже рассказывал ранее, на основе сведений, предоставленных Ф.Вигелем, который сам участвовал в работе того самого "Комитета для строений и гидравлических работ", который и занимался вопросами градостроительства Санкт-Петербурга и в том числе курировал реконструкцию Исаакиевского собора.
А сегодня я хочу вас познакомить с весьма информативным в отношении "написанного между строк" его повествованием событий, касающихся т.н. "строительства" Исаакиевского собора в период с 1817 по 1821 годы. Вот что он пишет об этом в 6-м томе своих "Воспоминаний":
"Как в истекшем 1820 году, так и в наступившем 1821 и последующем 1822 положение мое не менялось... С тех пор, как по службе я обязан был заниматься строительною частию в Петербурге, в записках сих я почти ничего не упоминал о ней. Имея ввиду скоро расстаться с нею, я не худо сделаю, если читателю дам отчет в ее успехах.
Один огромный памятник обращал в это время на себя огромное внимание государя - вечно строящийся Исаакиевский собор. В конце 1817 года он утвердил новый чертеж и план сего здания и для перестройки его и утвердил комиссию под председательством обер-шенка графа Николая Николаевича Головина. Генерал Бетанкур назначен членом сей комиссии по искусственной части, то есть настоящим строителем; именем же строителя почтен Монферран, архитектор невзначай.
Найдено, и весьма справедливо, что величина угловатаго, неправильнаго пространного поля, которое под именем площади окружало прежний собор, повредит колоссальности возводимаго новаго храма и для того сделан новый план площади; кусок в виде треугольника отрезан от нея для постройки на нем частного строения, которое могло бы служить частию красивой рамы для великолепной картины.
Я не видел начала сего предприятия: к нему приступленно после отъезда моего за границу, весною 1818 года. Когда я возвратился, то нашел подле собора в одно лето выросший огромный дом, который по форме своей походил на фортепиано и принадлежал племяннику министра юстиции, князю Лобанову-Ростовскому... Что же касается до самого собора, то кирпичный купол, построенный при Павле, был уже снят с него и небольшая часть его к почтовой улице сломана. Других перемен я не нашел и в последующие годы видел мало.
А между тем, полтора миллиона рублей ассигнациями ежегодно отпускаемо было для строения. На что употреблялись они? На постройку существующего и поныне деревянного забора и спрятанного за ним деревянного городка для помещения рабочего народа и смотрителей за работами: сооружение гранитного фундамента под новое к почтовой улице вытягивающееся строение; более же всего на изготовление драгоценных материалов. Ими изобиловали в Финляндии Рускальские каменноломни, и один простой русский промышленник, Яковлев, в кафтане и бороде, нашел удобное и легкое средство добывать огромнейшие их массы без помощи инженеров и механиков и доставлять их водою в Петербург. Тут узнал я все недоброжелательство и несправедливость иностранцев к русским; немногие говорили об этом человеке с некоторым одобрением, только двое или трое дивились его изобретательности. Зато русские осыпали его похвалами, когда летом 1822 года на Исаакиевскую площадь с Невы вывалил он чудовищный монолит, первый из тех. кои поддерживают ныне фронтоны собора. Нерукотворная гора под стенами медного всадника, воспетая ныне Рубаном, вблизи его казалась карлицей подле великана. Нужен был и в Бетанкуре гений механики, чтобы поднять такую тяжесть и как простую палку воткнуть перед зданием. Выдуманные им машины служили великою помощию Монферрану, а после смерти его сделались его наследством. Все споспешествовало этому человеку: искусство и Бетанкура, и Якоблева, и, наконец, каменных дел мастера Квадри, который строить умел прочно, лучше всякого архитектора. Ему оставалось только рисовать, да пока учиться строительной части.
За забором нельзя было увидеть, как фундамент новага строения подымается из земли; только все видели как каждый год что-нибудь отламывалось от стараго, так, что наконец осталась одна самая малая часть его, и можно сказать, украшала новый Петербург, ибо была в нем единственною великолепною руиной..."
Вот тут можно четко увидеть, что несмотря на более поздние вставки про "новое строительство", автором не случайно было оставлено множество указаний именно на перестройку Исаакиевского собора. а не на строительство его "с нуля", а также о том, что это строение на самом деле достаточно древнее эпохи Романовых. Так, обратите внимание, что он в начале этого фрагмента называет Исаакиевский собор "огромным памятником", а в конце "единственною великолепную руиной". И это - прямое указание на его изначальную древность.
Напомню, что , рассказывая о событиях 1816 года в своих "Воспоминаниях" Ф.Вигель писал: "На словах государь просил Бентакура поручить кому-нибудь составить проект перестройки Исакиевского собора, так чтобы сохраняя прежнее здание, разве с небольшою только прибавкою дать вид более великолепный и благообразный сему великому памятнику". И мы видим. что здесь опять речь идет о "великом памятнике" и именно о "проекте перестройки Исаакиевского собора", а вовсе не о строительстве "с нуля".
И о событиях 1818 года он тоже пишет: "Что же касается до самого собора, то кирпичный купол, построенный при Павле, был уже снят с него и небольшая часть его к почтовой улице сломана. Других перемен я не нашел и в последующие годы видел мало". Т.е. на самом деле речь идет о замене купола, построенного еще при Павле и перестройке небольшой части собора со стороны Почтовой улицы. Ну а все приписки про какое то там "строительство фундамента под новое строение" сделаны гораздо позже и явно из-за цензуры, которая следила за тем, чтобы все выходящие во второй половине века XIX книги соответствовали уже новой версии истории, ибо как раз с 1860-х годов и начался второй этап тотальной фальсификации истории.
Не желая участвовать в этом вранье, Ф.Вигель оставил нам интересные намеки об этом "строительстве". Например, о том, что ежегодно на этот проект выделялось из царской казны 1,5 млн. рублей - это очень крупная по тем временам сумма. Также о том, что место строительства обнесли достаточно высоким забором, раз за ним не было видно, что же там происходит на самом деле. Но со временем первый купол Исаакия действительно заменили, ибо в сети можно обнаружить эскизы с двумя его вариантами: старым и новым.
А также гравюры и рисунки Исаакиевского собора со старым куполом. Однако. непонятно. когда же реально был заменен этот купол. Вот например во французском издании "Путеводителя по Санкт-Петербургу" от 1840 года мы видим еще старый купол на этом здании.
Но зато оно изображено уже со всеми установленными гранитными колоннами, которые якобы устанавливал О.Монферран с помощью устройств А.Бетанкура. Да и внешний вид собора за исключением этого купола уже не отличается от современного. По крайней мере, с фасадной части со стороны Невы. Но мы не видим также и никакого забора и какой-либо строительной активности.
Но есть еще более раннее издание "Новое собрание сорока двух видов Санкт-Петербурга и его окрестностей" от 1826 года, изданное в Петербурге в 1826 году издательством А.Плюшара. И это - самый настоящий "шедевр" разоблачения фальсификаторов истории. Посмотрите, на одном из рисунков этого сборника мы видим точно такой же Исаакиевский собор со старым куполом и со старыми колокольнями, но с гранитными колоннами (северный портик). Теми самыми, которые, якобы только через 2 года - 20 марта 1828 года начнет устанавливать О.Монферран, в присутствии царской семьи и многочисленных иностранных гостей.
Но почему-то такое эпохальное событие да еще и с посещением императорской семьи так и не было зафиксировано даже в сборнике фантазийных рисунков О.Монферрана, который, все же, изобразил общий ход этого "строительства", хотя и достаточно безграмотно с инженерной точки зрения и абсолютно неправдоподобно. Но больше всего у современных специалистов, занимающихся установкой подобных крупногабаритных многотонных конструкций, вызывает смех утверждение о том, что на подъем одной такой колонны с помощью "чудо-техники", изображенной в комиксах О.Монферрана, уходило всего 40 минут. Ибо даже с помощью современной высокотехнологичной грузоподъемной техники на подобные операции уходит гораздо больше времени.
А как вам нравится рисунок из альбома О.Монферрана "Планы и детали памятника, посвященного памяти Императора Александра / А. Рикардде де Монферран. - Париж, 1836 г.", посвященного установке Александровской колонны. А на дальнем плане этого рисунка мы видим все тот же Исаакиевский собор со старым куполом, но уже с новыми колокольнями, какие есть у современного Исаакия. И опять мы не видим каких-либо признаков строительных работ. Тут, как говорится, О.Монферран опроверг самого себя ибо, сочиняя свою фантазийную версию об установке Александровской колонны (явно по заказу Романовых), он забыл о том, что в это время (1836 год) Исаакиевский собор должен был "строиться". Впрочем, этот "косяк" фальсификаторов можно объяснить и другой версией - заказ на рисование комиксов по "строительству" Исаакиевского собора поступил гораздо позже, чем на "установку" Александровской колонны, а потому при выполнении первого "заказа", О.Монферран не знал еще, что будет и новый "заказ".
Реально же из всех этих рисунков, в том числе и самого О.Монферрана, мы видим, что реально в период с 1826 по 1840 годы никаких реальных работ по реконструкции и перестройке Исаакиевского собора не велось, за исключением перестройки колоколен. Я уж не говорю о явно выдуманной версии строительства его "с нуля" в XIX веке, в подтверждение которой у фальсификаторов нет ничего, кроме фантазийных рисунков из альбома О.Монферрана. А то, что эти рисунки создавались отнюдь не с натуры, а буйной фантазией талантливого французского рисовальщика - уже неоднократно доказано многими независимыми исследователями.
И вот это все, напрочь опровергает и противоречащую самому себе информацию из книги Ф.Вигеля: то он пишет, что все работы ограничились заменой купола и небольшой перестройкой здания со стороны Почтовой улицы, а никаких "других перемен" он не видел. То вдруг появляются странные строки о "строительстве" нового фундамента и про гранитный монолит, доставленный промышленником-умельцем Яковлевым, которые противоречат его же собственным словам. написанным ранее. Вообще, этот Яковлев в "кафтане и с бородой" очень напоминает еще одного легендарного умельца - Самсона Суханова, который якобы мог самым мистичным образом вырубать из гранита не только высокотехнологичные гранитные колонны, но и разнообразные статуи. Потому что, для любого технаря и инженера, вполне понятно, что такие изделия просто невозможно создать с помощью молотков и зубил.
И скорее всего права петербуржская исследовательница Лидия Соловьева (кстати, имеющая диплом историка), что и питерские набережные, и многие другие изделия из гранита в Санкт-Петербурге создавались методом литья, а вовсе не вырубались из природного гранита. И этот секрет создания изделий из гранита привезли с собой уральские или сибирские староверы-умельцы (вот почему борода и кафтан). Видимо эта технология была одной из сохранившихся технологий погибшей в катастрофе Тартарии. Но когда этот секрет стал достоянием англосаксов, они взяли и запатентовали этот метод. Вот, чтобы не платить им за патент и решено было придумать нелепейшую версию про вырубание гранитных блоков с помощью молотков и зубил "лапотниками" из России. А для пущей убедительности О.Монферрану российские императоры заказали его альбомы с изображением этапов этого якобы "строительства". По-моему, вполне неплохая версия.
Вот только доказательств того, что в XIX веке было вообще какое-то "строительство" Исаакиевского собора, мы так и не имеем. И дело не только в том, что нет никаких строительных чертежей (за исключением двух эскизов старого и нового купола), но и в странном исчезновении первых фотографий Исаакиевского собора и вообще города на Неве и как раз в период официального "строительства" Исаакия.
Так первое официальное фото Исаакиевского собора сделано в 1852 году английским фотографом Роджером Фентоном. И как я отмечал ранее, эта датировка не вызывает сомнения, поскольку на фотографии изображен не только Исаакиевский собор, но и наплавной мост, который с 1853 года начали по приказу царя перемещать ближе к Зимнему дворцу. А здесь он пока еще на старом месте. И здесь на дальнем плане мы действительно видим кое-какую активность - причаленные суда с грузоподъемными устройствами, с помощью которых и могли доставляться и сгружаться материалы для реконструкции собора. При этом сам Исаакий уже имеет полностью современный вид, включая и новый купол.
Вот и на рисунке, который был сделан с фотографии Г.Бланка, выполненной с натуры весной 1853 года мы также видим уже хорошо известный нам сегодня вид полностью построенного Исаакиевского собора. Я имею ввиду изображение в самом начале поста. Вот когда на самом деле появился здесь и деревянный забор и "городок строителей". Так что в тексте книги Ф.Вигеля - это уже была явно более поздняя приписка.
А о том, что это изображены явно уже не строительные работы, говорит и обновленная информация от официалов, которые теперь утверждают. что "все строительные работы" были завершены уже к 1841 году, а потом аж до 1858 года проектировались и создавались его интерьеры. Вот именно этот процесс доставки грузов для интерьеров собора мы и наблюдаем на этом фото. Но почему же в открытом доступе нет других, более ранних фотографий Санкт-Петербурга и Исаакиевского собора? Конечно, историки могут рассказать нам привычную прозападную сказку о том, что, типа в "отсталую и лапотную Россию" фотография дошла только в 1852 году, когда этот самый английский фотограф и сделал первые официальные фотографии Москвы и Санкт-Петербурга.
Но эту ложь очень легко опровергнуть. Во-первых, в "Городском указателе, или Адресной книге присутственных мест, учебных заведений, врачей, художников и разных предметов торговой и ремесленной производительности на 1850 год", изданном в Санкт-Петербурге под редакцией Н.Цылова в 1849 году, уже указан первый "Фотографических портретов кабинет" Блете в Пассаже. Это за три года до приезда в Россию Рождера Фентона. И что за эти 3 года в Питере дальше фотографирования портретов дело не пошло? Что-то не верится. Тем более, что есть очень интересная информация о том, что первая фотография Исаакиевского собора была сделана еще в 1839 году.
Например в российском журнале «Сын отечества» еще за 1839 год в разделе «Разные известия и смесь» имеется такое вот сообщение: "….Октября 8-го в Петербурге г-н Теремин, подполковник путей сообщения, произвел удачный опыт снятием через дагерротип в продолжение 25 минут Исаакиевского собора, и тем доказал, что и под 60 градусами широты осенью дагерротип не теряет своего действия….". Так что еще за 13 лет до приезда Фентона в Россию ее граждане уже фотографировали и Санкт-Петербург и даже сам Исаакиевский собор. И уж будьте уверены, что если бы на этих фотографиях действительно было бы изображено строительство Исаакиевского собора, то они бы не исчезли бесследно из общего доступа. А ведь их за 13 лет должно было накопиться немало. Но официальная версия начисто замалчивает даже сам факт их существования и именно это лишний раз доказывает наличие во второй половине XIX века очередного тотального этапа фальсификации истории.
Источник: мой пост в сообществе "Альтернативные версии истории"
