Урок посвящён подьему души Керен бат Шуламит.
Продолжаем учебу перед Шабатом. Трактат Шабат , Мишна и Талмуд.
Глава 1 мишна 3.
МИШНА ТРЕТЬЯ
לֹא יֵצֵא הַחַיָּט בְּמַחֲטוֹ סָמוּךְ לַחֲשֵׁכָה,
שֶׁמָּא יִשְׁכַּח וְיֵצֵא.
וְלֹא הַלַּבְלָר בְּקֻלְמוֹסוֹ.
וְלֹא יְפַלֶּה אֶת כֵּלָיו, וְלֹא יִקְרָא,
לְאוֹר הַנֵּר.
בֶּאֱמֶת אָמְרוּ:
הַחַזָּן רוֹאֶה הֵיכָן הַתִּינוֹקוֹת קוֹרְאִים,
אֲבָל הוּא לֹא יִקְרָא.
כַּיּוֹצֵא בּוֹ,
לֹא יֹאכַל הַזָּב עִם הַזָּבָה,
НЕ ВЫХОДИТ ПОРТНОЙ СО СВОЕЮ ИГЛОЙ ПЕРЕД САМЫМ НАСТУПЛЕНИЕМ ТЕМНОТЫ — ВДРУГ ЗАБУДЕТ И ВЫЙДЕТ в субботу, И НЕ выходит ПЕРЕПИСЧИК СО СВОИМ ПЕРОМ И НЕ ОЧИЩАЮТ ОТ НАСЕКОМЫХ СВОЮ ОДЕЖДУ, И НЕ ЧИТАЮТ ПРИ СВЕТЕ СВЕТИЛЬНИКА. ИСТИННО СКАЗАЛИ: УЧИТЕЛЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕТЕЙ СМОТРИТ, ГДЕ ОНИ ЧИТАЮТ, НО ОН сам — НЕ ЧИТАЕТ. ПОДОБНО ЭТОМУ — НЕ ЕСТ ЗАВ С ЗАВОЙ ИЗ-ЗА ПРИВЫЧКИ, способной привести их К ГРЕХУ.
ОБЪЯСНЕНИЕ МИШНЫ ТРЕТЬЕЙ
Как уже было упомянуто, эта мишна сообщает, что запрещается делать в канун субботы перед самым наступлением темноты из опасения, что человек может забыть о наступлении субботы и продолжить свою работу.
НЕ ВЫХОДИТ ПОРТНОЙ СО СВОЕЮ ИГЛОЙ ПЕРЕД САМЫМ НАСТУПЛЕНИЕМ ТЕМНОТЫ в канун субботы — ВДРУГ ЗАБУДЕТ о ней И ВЫЙДЕТ в субботу, после того, как стемнеет.
Одни комментаторы считают, что эта мишна соответствует мнению раби Йеѓуды, высказываемому в барайте (Шабат, 11б Тосефта): портной не должен выходить в канун субботы незадолго до наступления темноты даже с иглой, воткнутой в его одежду — вдруг он забудет о ней и затем выйдет в субботу. А каждый ремесленник, выносящий в субботу орудие своего труда таким образом, которым обычно это делают его собратья по профессии и как он привык поступать в будни, когда иногда выходит на улицу, нарушает субботу и подлежит наказанию (Бартанура «Шнот Элияѓу»). Другие же комментаторы объясняют, что имеется в виду случай, когда портной выходит, держа иглу в руке (Рамбам «Млехет Шломо»), однако на иглу, воткнутую в одежду, мудрецы не наложили запрета, так как эта мишна сответствует мнению раби Меира, что ремесленник, выносящий в субботу орудие своего труда таким образом, который типичен для его профессии, запрет нарушает, однако не подлежит наказанию. Причина этого в том, что запрет делать это даже в субботу — не более, чем запрет мудрецов Торы, а запретить это также и в канун субботы означает нарушить принцип, согласно которому не прибавляют запрет к уже существующему запрету (см. Шабат, 11а, Тосафот «Шема»).
И также НЕ выходит ПЕРЕПИСЧИК СО СВОИМ ПЕРОМ в канун субботы перед самым наступлением темноты по той же причине: как бы он не забыл и не вышел с ним уже после того, как стемнеет.
И НЕ ОЧИЩАЮТ ОТ НАСЕКОМЫХ СВОЮ ОДЕЖДУ, И НЕ ЧИТАЮТ ПРИ СВЕТЕ СВЕТИЛЬНИКА.
В те времена светильник представлял собой плошку, в которую наливали масло и опускали в него фитиль. Эта мишна учит, что при свете такого светильника в субботнюю ночь запрещается очищать одежду от насекомых и читать. Причина этого запрета — опасение, что светильник не будет давать достаточно света и человек наклонит его, чтобы масло лучше смочило фитиль и свет стал ярче, — а тем самым будет нарушен запрет Торы разжигать огонь в субботу.
ИСТИННО СКАЗАЛИ — то есть, такова общепринятая ѓалаха, и так же постановляет Гемара (Бава мециа, 60а): «КАЖДОЕ 'ИСТИННО СКАЗАЛИ' — ЭТО ЃАЛАХА» (и нечего колебаться и сомневаться в этом вопросе, — РАШИ). Однако согласно Йерушалми, каждый раз, когда мудрецы говорят «истинно», — это ѓалаха, полученнаяМоше на Синае но, тем не менее, некоторые комментаторы истолковывают высказывание Йерушалми в том смысле, что речь идет не обязательно о ѓалахе, действительно полученной Моше на Синае, но о ѓалахе настолько же непререкаемой, как если бы она была получена Моше с Синая (Раш к Трумот, 2:1).
УЧИТЕЛЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕТЕЙ — «хазан» на языке мишны — СМОТРИТ при свете светильника в субботнюю ночь, ГДЕ ОНИ ЧИТАЮТ — с какого места ученики начали читать и где они остановятся, потому что это требует настолько мало внимания, что не вызывает опасения, вдруг он наклонит светильник, чтобы увеличить яркость света. Что же касается детей, то и они не вызывают такого опасения, так как боятся учителя, следящего за их чтением. А Йерушалми приводит иное объяснение: дети как раз желают, чтобы светильник погас и им не пришлось больше учиться, и потому не наклонят его, чтобы он лучше горел. НО ОН сам — НЕ ЧИТАЕТ. Учителю маленьких детей запрещается прочитывать им всю главу из Торы, так как он их не боится и потому реально опасение, что он наклонит светильник.
ПОДОБНО ЭТОМУ — по сходной причине постановили, что НЕ ЕСТ ЗАВ С ЗАВОЙ: точно так же, как мудрецы ради того, чтобы отдалить человека от нарушения субботы, наложили запрет на действия, о которых говорилось выше, они запретили заву есть вместе с завой — несмотря на то, что оба они находятся в состоянии ритуальной нечистоты и оба больны — ИЗ-ЗА ПРИВЫЧКИ, способной привести их К ГРЕХУ.
Обзор листов Талмуда посвященных этой мишне с сайта evrey.com
Трактат Шаббат
13.05.05
Лист 11
На нашем листе Талмуд обсуждает различные запреты и установления Учителей, выведенные для того, чтобы оградить человека от возможных нарушений законов субботы. Речь идет о непреднамеренных проступках, которые нетрудно совершить по ошибке или оплошности.
Этому и посвящается Мишна, которая приводится на нашем листе. В ней, в частности, сказано:
Незадолго до наступления шаббата портной не должен выходить на улицу (в общественное владение) со швейной иглой, софер (переписчик текстов) — с пером и т.п., дабы (случайно, не заметив, что шаббат уже наступил, или, забыв, что в руке — привычный инструмент для работы) не нарушить шаббат, перенеся инструмент на расстояние в четыре локтя в общественном владении или — из одного владения в другое…
Если подобное произойдет, — подчеркивают Учителя, обсуждая текст Мишны, — это будет непреднамеренный проступок, и наказание за него не полагается. Однако необходимо делать все, чтобы избежать нарушения субботних запретов.
В этой же Мишне рассматриваются и другие проблемы, связанные с использованием свечей в шаббат. В этой ее части мы, к примеру, читаем:
В шаббат запрещается перебирать мелкие вещи и читать при свете свечи…
И еще: Ученикам разрешается читать при свете свечи, но при условии, что за ними (при этом) ведет наблюдение учитель. Самому же учителю читать при свете свечи нельзя…
Тут сразу же следует пояснить, что речь идет не о восковых (или парафиновых) свечах, которыми в основном люди пользуются сегодня, но — о масляных светильниках. Именно такие, масляные, светильники использовали на Востоке во времена Талмуда. Их конструкция имела свои особенности. Они состояли из сосуда (по форме напоминающего маленький заварочный чайник), в который наливали оливковое масло, и фитиля, вставлявшегося, как правило, сбоку. Чтобы увеличить пламя такой свечи, сосуд надо было наклонить, и фитиль активнее снабжался маслом.
Теперь нам проще понять предостережения Мишны. В шаббат, как известно, разжигать, а также увеличивать огонь — запрещено. Если же человек субботним вечером делает что-то с мелкими предметами или читает при свете свечи, он может, чтобы лучше разглядеть эти предметы или текст, машинально, не задумываясь, привычным движением наклонить сосуд. И тем самым — непреднамеренно нарушить один из субботних законов.
Но почему ученикам все-таки можно читать при свете свечи, а их учителю — нельзя?
«Загадки» тут никакой нет. За учениками, как отмечает, выдвигая необходимое условие, Мишна, следит учитель. И в случае, если кто-то из учащихся забудется и встанет со своего места, чтобы наклонить сосуд светильника, учитель успеет напомнить ему, что делать это запрещено. За самим же учителем никто не наблюдает. И он по забывчивости, увлеченный чтением, способен автоматически нарушить запрет.
Анализируя первую часть Мишны, Талмуд выдвигает вопрос: могут ли Учителя наложить запрет на какое-либо действие, чтобы оградить людей от непреднамеренного нарушения другого запрета?
Речь здесь идет, если можно так выразиться, о «двухэтажном» запрете (на иврите — гзера ли-гзера, то есть — «запрет на запрет»).
Учителя, — говорит Абайе (один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века), — вполне могут принять гзера ли-гзера (наложить запрет на запрет). И примером этого, — подчеркивает он, — служит как раз наша Мишна.
Иную грань Истины усматривает в проблеме Рава (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век).
Учителя, — говорит он, — не должны накладывать один запрет на другой. И в нашей Мишне (в первой ее части) этого нет.
В ходе исследования позиций Абайе и Равы Талмуд выясняет, что они не противоречат другу. Все дело лишь в том, что Абайе и Рава по-разному расценивают описанные в Мишне обстоятельства.
Логическая цепочка, выстроенная Абайе такова. Учителя принимают установление, запрещающее портному незадолго до наступления шаббата выходить на улицу с иглой для шитья. Нередко портные для удобства втыкают иглу на отворот своей одежды. И, выйдя на улицу, совершенно забывают о ней. Им и в голову не приходит порой, что с наступлением шаббата они, с иглой, скажем, на лацкане, нарушают закон субботы…
Абайе так и представляет себе ситуацию. От какого нарушения Учителя хотят оградить портного этим установлением? — спрашивает он. И отвечает: от запрета на перенесение предметов в шаббат из одного владения в другое. Но ведь Тора не запрещает в субботу переносить объект на одежде, это — устрожение, которое вводят Учителя (гзера дерабанан). И, следовательно, Учителя (как видно из текста Мишны) накладывают один запрет, чтобы человек не нарушил другой, ими же сформулированный. То есть, по сути — принимают гзера ли-гзера.
В свою очередь, Рава допускает, что портной перед шаббатом может выйти со швейной иголкой в руках. И если он забудет о ней, когда наступит шаббат, он, двигаясь дальше, может нарушить запрет Торы на перенесение объектов из одного владения в другое. Именно от этого нарушения и ограждает его установление, выведенное в Мишне. И получается, что никакого наложения одного запрета на другой (гзера ли-гзера) в приведенной здесь Мишне нет…
14.05.05
Лист 12
На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать Мишну, приведенную на предыдущем листе (см. на сайте обзор листа 11). В частности — положение, запрещающее в шаббат при свете свечи перебирать мелкие предметы, а также — читать.
Из содержания предыдущего обзора мы знаем, что этот запрет проистекает из закона Торы, согласно которому в субботу нельзя разжигать огонь и увеличивать пламя. Но ведь свечи зажжены еще до наступления шаббата. Так почему же не разрешается использовать их свет в практических целях?
Ответ на этот вопрос тоже дан в предыдущем обзоре. Напомним, что составители Мишны, тщательно изучив возможные ситуации, запретили в шаббат перебирать при свете мелкие вещи и читать, чтобы оградить людей от непреднамеренного нарушения субботнего закона (запрет на увеличение пламени свечи). Казалось бы, каждый и без того понимает, что в шаббат увеличивать огонь нельзя. Зачем же вводить дополнительные запреты?
Все дело в том, что человек способен настолько увлечься своим занятием — чтением, например — что может машинально допустить нарушение, увеличив свет, чтобы лучше рассмотреть, скажем, мелкие буквы. Будем иметь в виду, что речь идет не о привычных для нас восковых или парафиновых свечах, но — о светильниках особого устройства (см. на сайте обзор листа 11), использовавшихся во времена Талмуда. Пламя в них можно было усилить, автоматическим движением наклонив этот светильник.
Тут следует подчеркнуть, что даже неумышленное, совершенное по халатности нарушение субботнего закона — проступок, который во времена Храма человек должен был искупить корбаном хатат (корбан — приношение в Храме; хатат — вид приношения, символизирующий искреннее раскаяние и стремление исправить ошибку).
На нашем листе в процессе обсуждения текста Мишны Раба (великий Учитель Талмуда в Вавилоне; конец 3-го века) вносит в выведенный Учителями закон существенное уточнение. Субботний запрет перебирать мелкие вещи и читать при свете свечи, — говорит он, — действителен и в ситуации, когда свеча стоит высоко, на таком расстоянии от пола, которое намного превышает рост человека.
Понятно, что в ситуации, когда свеча стоит высоко, не существует прямой опасности автоматически нагнуть свечу, — продолжает Раба. — Но важно внести это дополнение, чтобы подчеркнуть глобальность запрета. Иначе в головах людей может возникать некая путаница…
Однако, исследуя содержание Мишны (в частности — пункт, позволяющий ученикам читать при свете шаббатней свечи, если они делают это под наблюдением учителя; см. на сайте обзор листа 11), Талмуд приходит к выводу, что этот запрет действителен лишь в ситуации, когда человек читает в одиночестве. Если же рядом с ним, когда он читает, находится кто-то еще — человек, который может напомнить ему о запрете нагибать свечу в шаббат, данный запрет снимается.
Но и тут не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Некоторые Учителя вообще запрещают читать при свете субботней свечи, независимо от того, присутствует ли кто-нибудь при этом или нет. Означает ли это, что позиция группы Учителей входит в противоречие с содержанием Мишны?
Исследуя их точку зрения и соответствующий текст Мишны, Талмуд заключает, что никакого противоречия здесь нет.
В Мишне, когда она разрешает вдвоем читать при свете шаббатней свечи, подразумевается ситуация, когда двое людей читают один и тот же текст. В этом случае, — говорит Талмуд, — один человек контролирует действия второго. И если один из них, зачитавшись, протянет руку, чтобы нагнуть светильник (и увеличить пламя), второй напомнит, что делать это нельзя.
Группа Учителей, открывающая в данном вопросе иную грань Истины, рассматривает другую ситуацию: два человека (или больше) в шаббат, сидя в одном помещении, читают разные книги. Погрузившись в чтение, они не в состоянии наблюдать друг за другом, и могут не обратить внимания на то, что кто-то из них потянулся к светильнику, чтобы его наклонить.
Рава (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век), анализируя Мишну, уточняет, что правило, запрещающее в шаббат читать при свете свечи (светильника) не распространяется на знатных людей. И мотивирует это тем, что знатные и богатые люди даже в будни сами не нагибают свечу. И в шаббат не станут делать это, тем более. В доме знатного человека, — поясняет Талмуд, — по шаббатам (и в будни) горит множество свечей, и нет необходимости наклонять какую-либо из них, ибо и без того достаточно света.
Однако другие Учителя на этот счет придерживаются иной точки зрения. Талмуд приводит конкретный пример, рассказывая о том, что произошло с раби Ишмаэлем бен Элиша (Учитель Торы), который был очень богат и знатен. Однажды он хотел почитать в шаббат при свете свечи, будучи уверен при этом, что он-то уж точно случайно не нагнет свечу. Но, зачитавшись, в какой-то момент поймал себя на том, что рука его потянулась к свече, чтобы наклонить ее. И тут раби Ишмаэль воскликнул: «Сколь велика мудрость Учителей, запретивших читать в шаббат при свете!».
Тогда раби Ишмаэль все же нагнул свечу, чтобы лучше видеть текст книги, — говорит раби Натан (один из крупнейших Учителей Мишны, 2-й век). — И нарушил тем самым предписание Торы. После этого он записал в своем дневнике: «Я, Ишмаэль бен Элиша читал в шаббат при свете свечи и нагнул ее. Когда будет построен Храм, я принесу лучшее животное в качестве корбана хатат…».
Действительно, история из жизни раби Ишмаэля дает нам, казалось бы, яркий пример того, что и знатному человеку не стоит в шаббат читать при свете свечи.
Но раби Аба (Учитель Талмуда в Эрец Исраэль; начало 4-го века) усматривает в этом иную грань Истины. Случай с раби Ишмаэлем — не типичен, во всяком случае, не настолько, чтобы делать из него далеко идущие выводы, — подчеркивает он. — Потому что раби Ишмаэль, будучи богатым и знатным, был при этом очень скромным человеком. Особенно — во всем, что касалось изучения Торы. Глубоко погрузившись в чтение текста, он мог случайно наклонить свечу, как всякий обычный человек…
Автор текста Александр Капер
Шаббат
Трактат Шаббат
15.05.05
Лист 13
На нашем листе Талмуд переходит к обсуждению других запретов, выведенных Учителями — чтобы оградить людей от опасности нарушения запрета Торы по ошибке или оплошности. В процессе такого обсуждения моделируются новые и новые ситуации, которые могут возникать в жизненной практике, и уточняются различные детали и подробности.
Здесь, в частности, рассматриваются нюансы, связанные с отношениями мужа и жены в период, когда жена — нида (о значении этого понятия — см. на сайте, к примеру, обзоры недельной главы Тазриа, третий, четвертый и пятый годовые циклы обсуждения).
Известно, что Тора в этот период запрещает супругам вступать в интимные отношения. Муж и жена могут возобновить их только после того, как жена окунется в микву (специальный бассейн для духовного очищения), то есть — пройдет процедуру духовного очищения (об этом подробнее — см. на сайте обзор недельной главы Тазриа, пятый годовой цикл обсуждения).
Также известно, что Учителя, чтобы оградить людей от невольной ошибки в соблюдении соответствующего закона Торы, все то время, пока жена — нида, не рекомендуют супругам спать в одной кровати.
Разрешается ли супругам при таких обстоятельствах, — спрашивают Учителя, — спать в одной кровати, при условии, что они лягут в постель одетыми? Ведь уже сам этот факт, что они спят, не раздеваясь, может служить напоминанием о запрете на интимную близость.
Чтобы ответить на этот вопрос рав Йосеф (великий Учитель Талмуда третьего поколения, начало 4-го века) проводит параллель с ситуацией, когда на один стол во время трапезы кладут мясо птицы и молочные продукты (см. на сайте, к примеру, обзор листа 104 трактата Хуллин). Можно ли это делать? — спрашивает он.
Речь тут, разумеется, идет о том, насколько велика опасность, что мясные и молочные продукты при этом случайно смешаются, а смешивать мясное с молочным законом Торы запрещено.
Представители школы Шамая (Шамай — выдающийся Учитель Мишны, 1-й век) разрешают ставить на один стол блюдо из курицы и молочные продукты. При условии, что участники трапезы соблюдают закон о разделении мясной и молочной пищи.
Это — запрещено, — говорят представители школы Ѓилеля (один из крупнейших Учителей Мишны, 1-й век).
В результате дискуссии ѓалаха (еврейский практический закон) выводится на основе позиции Ѓилеля. То есть ѓалаха запрещает ставить на один стол мясо птицы и молочную еду.
Признав рассматриваемую ситуацию (см. выше) — аналогичной этой, рав Йосеф запрещает супругам, даже не раздеваясь, ложиться в одну кровать, если жена — нида.
Однако Талмуд выдвигает возражение, отмечая, что данные ситуации, если в чем-то и аналогичны, то и различия между ними тоже есть. Ведь если в случае с мясным и молочным на одном столе человек, который до этого ел, например, мясные блюда, случайно возьмет что-то молочное, тут, возможно, ему некому будет напомнить о том, что он может нарушить запрет Торы на смешение в еде мясного с молочным. В ситуации с супругами — иначе. Если кто-то из них «забудется», другой обязательно напомнит ему о запрете на интимную близость.
Это куда больше напоминает ситуацию, когда двое людей сидят за столом, и один из них есть мясо птицы, а другой — пьет молоко. Талмуд говорит, что это подобно ситуации, когда двое людей, один из которых ест мясо птицы, а другой, скажем — пьет молоко. Такое разрешается лишь в том случае, если у каждого из этих двоих, сидящих за одним столом — своя, отдельная трапеза, а между собой они — не знакомы. Если же это — друзья, организовавшие совместную трапезу, на один стол ставить мясное с молочным они не должны.
Да, ситуация с супругами в одной кровати схожа с ситуацией, когда за одним столом трапезничают двое друзей, — продолжает Талмуд. — Однако, поскольку они спят в одежде, это непривычное для них обстоятельство, может стать дополнительным напоминанием о том, что вступать в интимные отношения им нельзя.
В конце концов, так и не придя к определенному выводу, Талмуд исследует источники. В частности, приводит фразу из Танаха, в которой сказано: «...жену ближнего своего не бесчестил и к жене своей, когда та была нидой, не приближался» (книга пророка Иехезкеля, гл. 18, ст. 6). И анализирует ее.
В этих словах и дается единственно правильное решение проблемы, — заключают Учителя, выстроив такую логическую цепочку.
В этом фрагменте Танаха проводится некая аналогия между чужой женой («жена ближнего») и собственной женой, пребывающей в состоянии ниды. Поскольку с женой ближнего даже уединяться, по законам Торы, запрещено (об этом ясно сказано в другом месте Талмуда — трактат Кидушин, лист 80), то и к собственной жене, когда она — нида, человек не должен «приближаться». То есть, применимо к ситуации в отношениях с женой, когда она — нида, это означает, что спать с ней в одной кровати, даже не раздеваясь, нельзя…
Автор текста Александр Капер
