В том доме было зеркало. Старинное, в резной деревянной раме. И очень жуткое. Если честно, то еще несколько лет после переезда оно мне снилось в кошмарах.
Хотя о чем это я? Даже сейчас оно периодически является в моих снах. Всегда одинаковых. Я записываю их, чтобы сравнить, но не нахожу отличий.
Там всегда темно, но не так, чтобы ничего не было видно, а как в сумерках или в грозу. Я стою в коморке, около столика с печатной машинкой и потертым креслом, в котором сидит, уронив голову на грудь, сухопарый старик, больше похожий на манекен. Бледный, чуть с синевой. Его руки-веточки безвольно висят по бокам, на лысине заметны невнятные бурые пятна.
Мне не уютно. Хочется куда-нибудь уйти, убежать прочь, лишь бы не находится здесь. Жмурюсь, но все равно чувствую на себе чей-то взгляд. Не знаю откуда, просто со всех сторон. Но в комнате никого, кроме меня, старика и зеркала. Оно напротив кресла. Выше меня, почти касается потолка. В нем видна вся комната, кроме кусочка, что прямо за ним. Такого узкого, такого безопасного...
Может, если дойти до туда, то все будет в порядке? Нет, не могу. Там сундук, а в сундуке...
Делаю шаг вперед, открывая глаза. Шагаю по скрипучим половицам, следя за своим отражением. Неправильное, совсем неправильное. Оно чуть отстает от меня. Живет словно на пару секунд позже, как старающийся успеть переводчик. Но все же понимают, что настоящий голос звучит иначе?
Я же молчу, боюсь нарушить эту звенящую тишину еще больше. Достаточно скрипа и стука моего сердца. Никак не могу его унять. Громкое, быстрое, точно кто-то колотит по барабанам в одном и том же темпе.
Замираю около зеркала и касаюсь его указательным пальцем, будто думаю, что оно не настоящее, или что рука провалится в пустоту. Ничего такого. Только между моим пальцем и отражением нет никакого зазора. Ощущение, что за мной наблюдают становится еще сильнее. Меня прошибает озноб, и я ежусь, обхватывая себя за плечи. Сейчас бы в тепло, к родителям...
Но я тут, в этой комнате с заколоченным окном, стариком и чертовым зеркалом.
-Деда Гриша? - слышу свой голос. Непроизвольно спросил, но оборачиваться не стал. И так его вижу. Все та же опущенная голова и безвольные руки. - Деда?
Мне лет двенадцать, но чувствую себя гораздо младше. Вся напускная бравада уже давно слетела, сделав меня слабым и беспомощным.
Старик молчит.
-Деда? - повторил, особо ни на что не надеясь. Неуверенно заглянул за зеркало. Сундук. Выглядит довольно безопасным. Может, если спрячусь в нем, то пропадет этот взгляд?
Я не хочу, чтобы на меня смотрели!
Боюсь сказать об этом вслух. Вдруг, если покажу, что чувствую взгляд, то все станет гораздо хуже? Лучше просто спрятаться.
Вдох, выдох... резко шагнул к сундуку. Так, замок? Вроде открыт, только защелку повернуть.
Раз, два...Три! Дергаю несчастную порядком истрепанную, но крепкую защелку и откидываю крышку.
По комнате проносится мой крик.
Я отшатываюсь, спотыкаюсь и падаю, ударившись спиной так, что выступили слезы. Отползаю, пока не упираюсь в столик.
Пытаюсь еще раз позвать деда Гришу, но не могу. Из горла вырываются только хрипы.
Затравленно поднимаю взгляд на старика. Ну же! Проснись! Проснись...
Тяну к нему руку.
Вздрагиваю.
Руки-веточки кажутся еще длиннее, чем раньше. Старик неестественно выгибается и вскидывает голову с черными провалами глаз.
Он тянет руки вперед. Такая же тварь сидит в зеркале.
Я отступаю к стене, поскуливая, как щенок. Верчу головой, опасаясь и старика и зеркала. Взгляд неизвестного становится попросту жгучим. Старик же тем временем поднимается - отражение все так же отстает. Шаг, еще один. Вперед, ближе друг к другу, пока отражение не упрется в преграду.
Но этого не происходит. Из зеркала появляются кончики пальцев, я же отползаю все дальше. Но у всего есть предел. Стена.
Я вижу все то, чего бы не хотел видеть.
Дед Гриша, совсем неправильный, пугающий, неестественно открывающий рот с разбухшим синим языком, его выходящее из зеркала отражение и сундук.
Проклятый сундук! С открытой крышкой.
Нужно было ее захлопнуть... Черт возьми.
Возьмет.
Слабый шорох. Скрип. И за стенку сундука хватается костлявая, едва обтянутая кожей рука.
Миг и оттуда же показывается хрупкая, почти иссушенная фигура. Мой друг, мой пропавший друг...
У него нет глаз, только провалы. И губы беспрестанно шепчут:
-Почему никто не стал меня искать?
Я дрожу. Трясусь, как лист на ветру. Еще немного и сорвусь. еще...
Подомной растекается темная лужа.
На меня смотрят, смотрят те, у кого больше нет глаз. Они идут ко мне. Тянут руки, хотят коснуться.
Я же сжимаюсь, зажмурившись. Я в домике. Если я не вижу, то и меня не видно.
Но с ними так не работает. Я чувствую их руки. Чувствую холод и вонь.
Кричу.
Захлебываюсь собственным криком, от которого просыпаюсь. Еще долго лежу в постели, обливаясь холодным потом и пытаясь отдышаться.
Все это лишь сон...
В том доме было зеркало. Старинное, неправильное. Оно стояло на чердаке, забытое всеми за запертой дверью. Но нет ничего, что не способны найти дети.
В том доме жила семья. Деда Гриша, его жена, всегда говорившая о том, что нельзя подниматься на чердак, и двое детей, чьи родители уехали на вахту.
С детьми я быстро сдружился - близнецы умели развлекаться и придумывать игры. Хотя переиграть их было довольно сложно, почти нереально. Особенно Лешу, чьей коронной фишкой были прятки. Он находил такие места, что порой его искали чуть ли не сутки на пролет, а он смотрел и смеялся. Тоша же был мастером головоломок. Мечтал стать детективом, ну или хотя бы следователем.
Мы часто проводили время вместе, слушали байки деда Гриши, причитания бабушки и придумывали новые забавы. Я вписался к ним так, словно был родным. По крайне мере старики относились ко мне, как и к своим внукам.
Уютно, приятно, но одна тайна так и оставалась не раскрытой - чердак. Как же интересно что там!
Сказано - сделано.
Ничего такого. Всего лишь небольшая коморка с пыльным зеркалом, накрытым простыню, продавленным креслом и столиком с пишущей машинкой. Разглядеть больше мы не успели - нас погнали в зашей. Дверь захлопнули.
Последнее же, что я видел, как упала простынь. Ничего не сказал. Ну не хотят, ну и ладно. Все равно ничего интересного. Подумаешь, зеркало. Эка невидаль.
Да уж, невидаль...
После мы забирались по приставной уличной лестнице вверх, чтобы заглянуть в крошечное окошко чердака. Пытались найти что-то новое, наблюдали за зеркалом. Порой рассказывали друг другу, что что-то видели. В самом деле порой казалось, что в зеркале виднеются силуэты странных людей с вытянутыми руками. Периодически становилось страшно и было ощущение, что за нами следят. Но от этого становилось и весело. Это же что-то волшебное! Настоящая тайна.
Но вскоре и она нам наскучила. Вернулись к прошлым играм.
К догонялкам, пряткам, пятнашкам. Звали в игру и других соседских девчонок и мальчишек. Носились шумной гурьбой, смеялись и радовались каждому дню, чтобы потом громко рассказывать родным, сколько всего интересного приключилось.
Это как с рыбаками, которые поймали во-о-о-о-от такую рыбину. Для детей все так же - ярко и преувеличенно. Не ящерка, а динозавр, не гора подушек, а крепость.
Это было лучшим временем, пока не пропал Леша.
Его искали почти везде, где можно представить. Сначала дети, пока не опустилась ночь, потом взрослые - сами старики и соседи. Затем подключили милицию и волонтёров. Много их было - неравнодушных. Боялись, что могло случится нечто плохое. Прочесывали окрестности, заглядывали чуть ли не под каждый кустик и камушек, точно Леша мог уменьшиться и спрятаться там.
Не мог, конечно.
Но отчаяние... Оно и не на такое толкает. Искали, осматривали. Прочесали множество километров. Каждый звал Лешу, просил его вернуться. Но ничего.
Почти везде осмотрели, кроме запертого чердака. Но на то он и заперт, чтобы никто туда не попал. Да и бабушка все время повторяла, что нельзя туда ходить, зеркало проклятое стоит, страшное. И выкинуть его нельзя, чтобы кому еще не навредить, только прятать.
Да деда Гриша уже ее не слушал. Отпер чердак. Мы же прошмыгнули за ним. Я беспокоился, а Тоша и вовсе сходил с ума. Говорил постоянно, что случилось ужасное, он чувствует.
Он всегда чувствовал, когда Леше было плохо. Как-никак близнецы.
И в этот раз не ошибся. За чертовым зеркалом, отражение в котором отставало от оригинала стоял сундук. Массивные такой, что в нем я бы с легкостью спрятался. Жаль, что защелкнутый.
Деда Гриша тут же подошел к нему. Неуверенно выдохнул и опустился на колени. Его руки заметно дрожали. Мы же с Тошей подались вперед, стараясь ничего не упустить. Вот как Лешка вернется, так мы ему столько всего расскажем! Вот только...
Меня вырвало. Тоша закричал.
Леша не найдется.
Как только деда Гриша открыл сундук, то мы увидели его жуткое нутро. Там лежал наш Леша с остекленевшим взглядом. В нос шибанул жуткий запах, но это уже было не важно.
Я отполз от сундука, как можно дальше, вжался спиной в стену. Тоша бился в истерике посреди комнаты, а деда Гриша как встал, так же безвольно рухнул в кресло и больше не шевелился.
Когда нас с Тошей уводили с чердака, я видел в зеркале две фигуры - Лешу и деда Гришу. Они были очень худыми, с длинными руками и черными провалами вместо глаз.
В том доме было зеркало, и с тех пор мне снятся кошмары.
Сущность№9: Зеркало с неправильным отражением. Опасный предмет, способный отражать действительность с некоторыми изменениями. Отражение в нем всегда отстает от своего оригинала. Так же между оригиналом и отражением (например, если ткнуть пальцем в зеркало) не бывает зазора. В зеркале можно увидеть человекообразные тени с длинными руками и ввалившимися или отсутствующими глазами.
Рядом с сущностью всегда ощущается чужое присутствие. Человек ощущает на себе множественные взгляды и ощущает приступы страха. Так же может увидеть мертвых, напоминающих описанные ранее силуэты.
Зеркало считается проклятым, но пока не установлено кем, а так же не выявлены все возможные последствия от взаимодействия с сущностью.
#дети #зеркала #прятки #неизведанное #игры #пропажи людей #страшные истории #соседи #истории из жизни #проклятье