Во второй главе книги The Comedians: Drunks, Thieves, Scoundrels and the History of American Comedy ее автор Клиф Нестерофф рассказывает о золотой эпохе радиокомедии, которая длилась с середины 1930-х до начала 1950-х. Ниже небольшой пересказ.
***
В начале нового десятилетия водевиль дышал на ладан, но к 1933 году его смерть стала очевидной, его старые театры начали отменять шоу, заменяя их показами кино. Радио оказалось альтернативой для комиков, которые до этого выступали в водевильных театрах и бродвейских ревю. Некоторые из них превратились в миллионеров благодаря тому, что радиопрограммы тех лет контролировали рекламные агентства — они диктовали свои условия, собирали лучших комиков и заполняли эфиры всем, на чем можно было заработать.
«Ой, мистер Кантор!»
Эдди Кантор стал одним из первых знаковых комиков на радио. В начале 1930-х он был признанной звездой, снискавшей успех и на Бродвее, и в водевиле, а также за свои фильмы и книги. Кантору оставалось завоевать радио — и ему это удалось. Однако комедийное сообщество и критики Кантора не любили. Как известно, он был обделен талантом, много работал, и делал все, чтобы получить свое. С ним было сложно. Ирвинг Фейн, менеджер Джека Бенни и Джорджа Бернса, рассказывал: «Участники программы Эдди Кантора постоянно жаловались, что если во время репетиций у кого-то из них получалось вызвать сильный смех, Кантор сразу менял диалог так, чтобы забрать смешную реплику себе». Помимо этого, Кантор слыл бабником и сексуально озабоченным, хотя слушателям его продавали как примерного семьянина. «Кантору нравились девушки, — рассказывала актриса Джин Вандер Пул. — И ему нравилось их лапать. Он ждал начала эфира, когда они не будут сопротивляться и никто не узнает. Однажды он начал приставать к Билли [Беллпорт], которая была милым наивным существом. Она этого настолько не ожидала, что произнесла: «Ой, мистер Кантор!». И он сразу отстал. Кантор взбесился, в ярости вышел из студии со словами: «Больше никогда не зовите эту девицу».
«Хотите купить утку?»
Успех комика Джо Пеннера — яркий пример того, как рекламные агентства делали деньги на радиопрограммах. Пеннер был одним из первых радиокомиков, заработавших популярность на дешевых приемах. Он стал известен тем, что постоянно повторял фразы «Га-а-адкий ты человек!» и «Хотите купить утку?». Когда Пеннер выступал в водевиле с отцом танцора и актера Расса Тэмблина один скаут пригласил его в радиопрограмму Руди Валле. Дебют прошел так хорошо, что Пеннер стал получать семь тысяч долларов в неделю как звезда The Baker’s Podcast. У Пеннера был тонкий голос как у ребенка, который раздражал взрослых и нравился детям. Его программа была нацелена на юную аудиторию, но имела большой успех (эдакая радиоверсия «Острова Гиллигана»). Образ Пеннера эксплуатировали как только могли: продавали резиновых уток со штампом «одобрено Джо Пеннером», ноты утиных песенок под его авторством, снимали с ним фильмы. Когда Пеннер гастролировал по стране, его звали на приемы, где он обязательно появлялся в белоснежном костюме. «Нас везде приглашали в шикарные рестораны, — рассказывал Парк Леви, ведущий автор Пеннера. — Владельцы всегда считали оригинальной идею вручить Джо Пеннеру живую утку. Они давали ему эту утку, чтобы фотографы запечатлели момент, и утки всегда его обсирали — весь его красивый белый костюм».
«Больше никогда так не делай»
Как и многие ветераны водевильной комедии, Эд Уинн помнил огромное количество старых шуток. Он пришел на радио в 1932-м и стал инициатором появления живой публики в студии во время эфира (потому что боялся выступать без нее). А в 1949-м Уинн ненадолго получил собственное шоу. «Снэг Уэррис работал на «Шоу Эда Уинна», — говорит комик Джек Картер. — Он написал Уинну шутку, а Уинн ему отвечает: «Пойдем со мной!» Они вышли из театра, поймали такси, приехали к Уинну домой, зашли в его офис. У Эда там была куча ящиков и коробок. Он их вытащил, достал оттуда кучу листов! Эта шутка была там. Эд говорит: «Вот! Вот та шутка, которую ты мне сегодня дал! Видишь? Больше никогда так не делай!»
«Я никогда не слышал, чтобы негры разговаривали так, как двое этих комиков»
Самым успешным комедийным дуэтом на радио считались «Эймос и Энди», двое белых парней, которые пародировали черных — Чарльз Коррелл и Фримэн Госден. Они делали радиоситком. Выпуская 15-минутные эпизоды пять раз в неделю, к 1943 году у них набралось 4091 штук, после чего они перешли на формат еженедельных получасовых серий. Это была одна из самых плодовитых комедий в истории.
Хотя больше «Эймос и Энди» запомнились не этим, а обвинениями в расизме. Radio Digest как-то опубликовало жалобу от одного из слушателей: «Я никогда не слышал, чтобы негры (а я вырос среди них) разговаривали так, как двое этих комиков». Тем не менее, «Эймос и Энди» были одними из немногих на радио, кто нанимал небелых исполнителей. И за годы своего существования у них поработало больше черных актеров, чем на любом другом шоу.
«Слава богу, контракт закончился, и мы больше не услышим эту рекламу»
Фред Аллен всегда был против правил и ограничений, которые налагали спонсоры, и называл радио отвратительной формой развлечений. Он был звездой эфира с 1933-го по 1949-й и расцвел в окружении, которое презирал. Аллен не принимал концепции живой аудитории на радиопрограммах: «Худшая вещь, которая может случиться на радио, это публика в студии. Кое-кто вроде Эдди Кантора собирает эти толпы гогочущих гусей, потому что не может работать без кучки имбецилов, которые смеются над его шутками. Разве кто-то в здравом уме согласится быть зрителем в студии? Разве кто-то с чувством вкуса согласится торчать в очереди, чтобы посмотреть как полдюжины людей в деловых костюмах стоят и читают в микрофон?»
Аллен жалел о том, что у оригинального комика нет и шанса на радио: «Это давление при поиске новых идей превращает каждого комика на радио в стервятника. Я их не виню. Я виню их авторов. Ты не можешь запатентовать шутку. Не можешь рассказать шутку на радио, не услышав ее почти в том же виде и почти в любом комедийном шоу в течение недели».
Фред Аллен был первым комиком, который не побоялся критиковать собственное руководство: «Конференция руководителей радио это просто собрание, на котором группа мужчин, которые ничего не могут, принимает общее решение о том, что ничего сделать нельзя». Однако постепенно цензура на радио усиливалась, в эфире чаще появлялись не те, кто смешнее, а те, кто никого не заденет своими словами. Аллен говорил, что если комедия на радио никчемна, то это потому что спонсоры так захотели: «Практически все под запретом. Мы в итоге закончим второсортным и повторяющимся юмором».
Еще более смелым, чем Фред Аллен, был комик Генри Морган. Он словно родился бестактным. Морган вел шоу Meet Mr. Morgan, где 15 минут жаловался на мир и саботировал любую рекламу. Первым его спонсором были батончики «Oh Henry» — владельцы решили, будет здорово, что ведущего тоже зовут Генри. До тех пор пока в одном из эфиров Морган не выдал: «Если дети съедят достаточно батончиков «Oh Henry», то заболеют и умрут». Он никогда не соглашался зачитывать рекламу без редактуры. Производитель лекарства от кашля пробыл спонсором его программы всего шесть недель. В последнем выпуске при их поддержке Морган сказал: «Слава богу, контракт закончился, и мы больше не услышим эту рекламу». После многочисленных жалоб шоу Моргана закрыли. Однако он не остался без работы. В 1942-м его позвали на ABC, где он начал вести Here’s Morgan — ему увеличили бюджет, дали оркестр, помощника по имени Арнольд Стэнг, команду авторов и нового спонсора. Это был лучший период в его карьере. Впрочем, несмотря на хорошие рейтинги, терпение спонсоров лопнуло. Моргана еще раз пытались вернуть на радио в феврале 1948-го, но его новую программу постигла та же участь, что и в случае с Фредом Алленом, — они проиграли конкуренцию игровым шоу вроде Break the Bank и Stop the Music. Аллен как-то сказал: «Слоган радио: если не можешь развлечь людей, подари им что-нибудь».