РАССКАЗЫ ДЕТЕЙ ВОЙНЫ. ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ.
Из воспоминаний Мануйловой Зои Алексеевны. Хутор Шебалино.
Родилась 25 сентября 1936года в п. Кругляков (Октябрьский). Жила здесь с мамой - Синельниковой Екатериной Федоровной, бабушкой и дедушкой, которые приехали жить в эти края, на станцию Жутово, в 1933 г.
Запомнила хорошо первый день войны. На станции тот день были два паровоза, они стали гудеть прерывистыми гудками и так долго, что мы все испугались. Мама схватила меня за руку и побежала на вокзал. В то время в поселке не было ни клубов, ни других общественных построек. Основным местом сбора людей был вокзал, в вокзале проводились собрания, по вечерам в нем собиралась молодежь. Прибежали мы на вокзал, там уже собрались чуть ли не все жители поселка, от них мы узнали, что началась война.
Мама работала в колхозе «2-я пятилетка», который в то время располагался на месте нынешнего поселка. В 1942 г, когда немец начал подходить ближе к Сталинграду, колхозников направили рыть противотанковые рвы в с. Васильевка. Мама работала один день в колхозе на дойке коров, а потом целую неделю рыла окопы. Рассказывала она, что, когда они рыли окопы под Васильевкой, шли наши солдаты, которые отступали от хуторов Демкин, Ермохин. Подошел к ним мужчина и говорит: «Женщины, хватит работать, немец наступает и может вас захватить». Они собрались и уехали. Приехав домой 3 августа, они всю ночь отгружали зерно со станции. Утром 4 августа, (только они успели закончить отгрузку зерна и их отпустили по домам) началась бомбежка станции. Первая бомба упала во второй вагон санитарного поезда. Все, кто был в вагоне, погибли, а паровоз с первым вагоном успел уехать. Вторая бомба упала в здание, в котором до войны был детсад, в нем находились наши солдаты. Еще одна бомба попала в состав с боеприпасами, естественно, что они стали взрываться. Мы жили немного дальше от станции, а вот Василий Илларионович Вербенко жил рядом, и он говорил, что взрывы были такими сильными, что на их дома падали с неба не только осколки снарядов, но и куски рельсов.
На следующий день к нам пришли немцы. Первым делом они начали кричать: «Курки, яйко». Бабушка набрала кастрюлю яиц и стоит с ней, а немцы заходят и берут по нескольку штук. Один немец схватил всю кастрюлю, а бабушка говорит: «Пан, пан, сейчас другие придут, оставьте». А немец достал пистолет, направил на бабушку, она бросила ту кастрюлю, испугалась и убежала.
Немцы нас сразу из дома выгнали, мы перешли жить в летнюю кухню. После них румыны выгнали нас и из кухни, поэтому мы жили в погребе, правда, с приходом морозов нам разрешили вернуться в кухню.
Немцы установили здесь свои порядки. Был у нас старик, заведующий почтой, они его назначили старостой, был и полицай, который заставлял женщин готовить поля к посеву. Где-то через месяц, как пришли немцы, выполз откуда-то дезертир Уколов (наверно, прятался в степи). Чтобы выслужиться у немцев, составил списки всех депутатов и коммунистов с семьями. В том списке было 43 человека вместе с детьми.
Мама моя была в то время депутатом, поэтому мы со страхом ждали, что с нами будет дальше. Переводчиком у немцев был молодой парень. Так, как только он умел читать по-русски, то списки дезертир дал ему. Тот прочитал их и сказал: «Подожди с этим списком, такими делами занимается «СС». Как они придут, тогда и будем разбираться».
Этот переводчик, обошел все семьи, которые были в списках, со всеми лично беседовал, в том числе и с нашим дедушкой. Впоследствии выяснилось, почему он не дал ходу этим спискам. Оказывается, у него отец был русским. В 1914 году попал в плен и работал у немцев, потом сошелся с немкой, и у них родился этот парень. Получается, что нас чужой спас от своих. В конце декабря немцы готовились к своему рождеству. У нас во дворе стояли две полевые кухни, приехала машина с подарками. Наши мальчишки узнали про это, стали подворовывать, что плохо лежит. Братья Кульченко, пацаны уже более взрослые, лет 15-16-ти, что-то украли. Немцы стали их искать, те спрятались между бочек во дворе у Еременко и три дня там находились. Они, наверное, что-то ценное украли, потому что долго их немцы искали, но так и не нашли. 24 декабря немцы повезли праздничные обеды на позиции, но быстро вернулись назад, так как кормить уже было некого. Наши войска их там уже разгромили. В ночь они собрались и удрали. А ночью с 24 на 25 декабря с восточной стороны пришли наши солдаты. В первый день, как вошли в свой дом, бабушка натопила печь, и мы собирались спать в тепле. Только мы улеглись, в дом зашли наши солдаты, первым делом спросив, есть ли у нас немцы. Мы ответили, что их здесь нет, и они все повалились спать, где попало.
Дед рано утром говорит: «Баба, поднимайся, бачишь, люди голодные, нужно будет накормить». В погребе у нас было мясо соленое, еще летом зарезали телку и в бочку засолили. Бабушка приготовила похлёбку, и всех солдат мы накормили ей.
Хорошо запомнила я день окончания войны. В этот день прибежали мы пять девчонок примерно одного года рождения к Кате Бирюковой, а там тетя Нюся плачет, да так сильно, что и мы заплакали. Понять ничего не можем: праздник, а она плачет, спрашиваем: «Катя, почему тетя Нюся плачет?» Катя говорит: «Как же не плакать! К нам же папочка наш не придет, люди сегодня радуются, потому что Победа, а мы получили похоронку».
Мы от них выходим и идем в дом, что, напротив, к Скибитским (Скибицким). Там сидит тетя, не помню, как ее зовут, но мама всегда называла ее Леонтьевна, она тоже так сильно плачет, что не остановить ее. Я эти слезы запомнила на всю жизнь, с тех давних детских лет я поняла, что значат слова «праздник со слезами на глазах»
Рассказы из книги "Война глазами детей и очевидцев". На этом канале вы можете прочесть много таких рассказов, кто не подписан на мой канал обязательно подпишитесь.