А.Т. Твардовский раскрывает вопрос о том, в чем люди находили силы в годы Великой Отечественной войны.
Автор рассказывает о непродолжительном отдыхе солдат, во время которого был создан особый мирный настрой. А. Твардовский показывает игру на самом любимом среди солдат музыкальном инструменте, исполнение песен, родных по содержанию, близких их сердцам, и национальные пляски. А шутливое деление солдат на «дам» и «кавалеров» говорило о неиссякаемом запасе юмора солдат. Наш народ всегда любил песни и пляски. В тяжелые годы войны эта любовь не исчезла. Наоборот, в музыкальном искусстве солдаты черпали силы.
Еще одним иллюстрацией к рассматриваемому автором вопросу является описание утренней ситуации, когда бойцы смогли привнести оптимизм в печальное настроение старика и старухи. Старик уже говорил о фашизме: «Хватит его бояться. Не может быть ему возврату сюда…» Так солдаты вселяли веру в соотечественников, у которых исчезал страх перед слабеющим врагом.
Эпизоды, описанные А. Твардовским, дополняют друг друга и показывают, что солдаты могли организовать свой досуг, слушая любимые напевы, старались не унывать, сохранять позитивный настрой. Люди черпали силы в родных мелодиях, любимых плясках, шуточном настрое. Благодаря моральной поддержке солдат, у людей, опасающихся возвращения фашистов, исчезала боязнь, и вера в силу армии становилась сильнее.
Описанием эпизода отдыха солдат автор показал, как сами бойцы и их командиры старались поддерживать в самих себе и в других запас бодрости, веру в свои силы. Чтобы не утратить жизнестойкости, они пели песни, плясали. Ведь позитивный настрой был необходим всем: и военным, и гражданским – как глоток свежего воздуха.
Я соглашаюсь с автором в том, что народное песенное и танцевальное искусство сглаживало военные невзгоды, помогало выстоять. В трудные времена неистребимая энергия и оптимизм самих солдат-музыкантов и исполнителей песен, стихов, выступления артистов придавали силы и военным людям, и гражданским. Публицистические и лирические произведения советских поэтов и прозаиков военного времени, национальные танцы нравились солдатам, их героический вольнолюбивый настрой был близок им.
Итак, для любого дела важны настрой, подъем духа, вера в лучшее. В годы войны значение радостного отдыха возрастало. Нравственную силу солдат помогали поддерживать не только военные победы, не только помощь тыла, но и их любовь к народному искусству и их желание душевного отдыха, который они устраивали с любимыми песнями и с воодушевляющими плясками.
ТЕКСТ
Люди только что пришли сюда по ходам сообщения, тропинкам, вдоль редких придорожных кустиков, по окольным овражкам с передовых постов боевого охранения.
Они по-свойски размещались в хате – кто на низеньких крестьянских нарах, занимавших треть помещения, кто на лавках вдоль стен, а кто на полу у ног товарищей. Совсем недавно в этой деревушке и в этой хате были немцы. И сейчас они ещё не так далеко…
Потемневшие от морозов лица людей, проведших зиму в боях, были такими, какими, казалось, они только и могут быть. Привычная напряжённость, серьёзность и тень усталости старили их. Но стоило ребятам рассесться в теплой хате, стоило крепышу-пулемётчику Орехову поставить баян себе на колени и чуть тронуть его, как всё обернулось иначе. Глаза у всех оживились, и сразу стало видно, что это такие ребята, молодые, хорошие ребята, которые от души рады этой минуте отдыха.
Сперва с песней не ладилось. Вышел один и, дирижируя рукой, затянул что-то мало знакомое, затянул и скривил, повёл не туда. И до того получилось неловко и жалостно, и такой дружный породило смех, что можно было подумать: нарочно парень разыграл этот номер. Но мало-помалу баянист навёл на тон, и тогда дело пошло. Пелись больше всего простые, душевные песни – русские, украинские.
Их простой, милый мотив уже заметно брал власть над бойцами. Что-то милое сердцу, живое и неумирающее, своё родное было в нём, то, что одинаково дорого и дома, и на войне, и на суше, и на море.
А гулянье брало разгон.
– Вальс! – с нарочитой лихостью скомандовал молодцеватый лейтенант Григорьев, и мешковатые пары в шинелях закружились в центре тесно стоявшей толпы нетанцующих.
– Общий! Дамы в круг! – под хохот всей хаты продолжал выкрикивать Григорьев, точно забывая в неудержимости бального веселья, что дамой здесь являлась только хозяйка, лежавшая на печи и с предельным умилением смотревшая на всё это.
– Дамы налево, кавалеры направо. И с неподкупной деловитостью толпились «дамы» и «кавалеры», задевая противогазами всех стоявших вокруг.
Старик-хозяин, считавший, видимо, что ему более к лицу находиться внизу, среди всех, чем на печке со старухой, всё же то и дело переглядывался с ней, хитро и недоверчиво поводя головой. Балуетесь, мол, а неприятель-то – вон он ещё близко…
– Встать! – обрывая музыку, говор и шмыганье сапог, раздалась команда. Вошёл общий любимец – комбат Красников.
– Вольно, вольно – давай дальше.
– Есть давать дальше! Командир взвода связи младший лейтенант Глушко исполнит… русскую!
Но не успел тот сделать двух кругов, как наперерез ему кинулся другой танцор. Он дал дробь и, вытянув правую ногу, одной этой ногой начал изображать что-то такое уморительное и необычное, что круг колыхнулся со смеха.
И когда уже молодой баянист хватил «расходную», и комбат Красников смотрел на своих бойцов ласковыми и умными глазами старого солдата, и всё было хорошо и красиво, изба содрогнулась от совсем близкого внезапного разрыва снаряда. Вслед за ним ухнул другой, третий, четвёртый – обычная вечерняя порция, что отпускал немец из своих скудеющих запасов.
Бабка начала было креститься, но смутилась, видя, что никто из гостей не переменил позы, не нарушил веселья. А дед-хозяин с невозмутимостью видавшего виды человека успокоительно крикнул ей:
– Перелёт! В белый свет кидает…
Неизвестно, о чём говорили в эту ночь старик со старухой на печи, но утром возле их хаты мы наблюдали занятную и полную значения картину. Дед вытащил из осевшего серого сугроба большой старинный сундук, очистил его веничком от весеннего липкого снега и поволок в сени.
– Что, дед, не боишься уже, что немец вернется?
– Хватит его бояться. Не может быть ему возврату сюда. Кончается его басня… (По А.Т. Твардовскому)
Александр Трифонович Твардовский (1910 – 1971) – русский писатель, поэт и прозаик, журналист, специальный корреспондент.
У нас есть интересные тесты на канале Знать мир на пять. Проверяйте знания, постигайте новое, не останавливайтесь на достигнутом. Ведь мир безграничен и полон загадок и любит тех, кто стремится постичь неизвестное!
Тематика тестов:
Кто такой?
Что такое?
Разные темы
Литература
Русский язык
Ударение
Фразеологизмы
Автор мысли
Страны мира
География России
Женщины мира
О любви
Жизнь замечательных людей
Лишнее слово
Лишняя картинка
Животные
Овощи. Фрукты. Ягоды
Символы. Знаки
Танцы
Цветы
Пословицы
Загадки