Есть такая байка. Едет как-то со свадьбы грузовик ГАЗ-53. В кабине – семь человек. Мало того, один из них ещё и на гармошке играет. Останавливает их гаишник. И начинают они вылезать из кабины. Все по-одному. «Охренел» гаишник. Как это: в кабинке «газона» вместилось семь человек! А один ещё и с гармошкой! А те умоляют, мол, прости, со свадьбы же едем! Сжалился гаишник. Но поставил условие: пусть снова сядут так, как они ехали, отпустит.
Не смогли тогда влезть снова все семеро в кабинку. Не получилось.
Это – байка. А я расскажу самую, что ни на есть быль. Как однажды мой «Запорожец» вместил в себя… "шестнадцать" человек! И это, не шутка.
Как я чуть выше упоминал, в середине девяностых мы жили на Балхаше. Вроде, как на перепутье. Из России, из Средней Азии... Место хорошее, рыбное. Для степей, просто курортное! Потому, почти регулярно к нам дальние гости заглядывали. «По пути» же… из России, из Средней Азии.
Так было и в этот раз. Приехали к нам гости на трёх машинах сразу с трёх сторон: из Сибири, из Бишкека (столица Киргизии) и с Южного Казахстана. Не сговариваясь. Почти одновременно. Шум, гам, «тара-рам». Ещё бы: в одной квартире – девять взрослых и семеро детей. Но мы же – русские азиаты (или азиатские русские) – народ гостеприимный: добавил в суп пару лишних поварёшек воды, и ладно. Это – образно. Главное, всё организовать правильно.
Только на третий день гостевания начали все собираться на берег озера (вот же, он – Балхаш!) купаться. Самый лучший песчаный пляж был в пяти километрах от нашего посёлка. Это, если ехать на машине. А на «прямки» пешком – полтора километра. Решили: половина всей «гоп компании» идёт пешком, а другую половину я везу на своем «Запорожце».
Как женщины собираются, все знаете! Тем более на пляж. Ждём. Курим. Беседуем. Кто-то вспомнил вышеупомянутую байку. Заспорили, в какую машину может больше людей поместится: в «Москвич»? Или в «Запорожец»? Я тут в горячке спора и выдал: - А давайте я вас всех за раз отвезу.
И сам же засомневался. Хотя бы потому, что один из гостей – муж старшей сестры, был больной. «Сердечник», и довольно-таки крупного телосложения. А другой – муж двоюродной сестры, был «ростиком» под два метра. В мой ЗАЗик он садился только «складываясь».
Посовещавшись, когда все собрались, решили: эти двое идут пешком, а все остальные попробуют как-нибудь вместиться в «Запорожце». А те, кто не влезет, присоединятся к пешим.
Начали рассаживаться. Двое взрослых залезли в багажник, естественно, с приоткрытым капотом. (Для тех, кто забыл: у «Запорожца» багажник спереди). Договорились, чтобы капот во время езды не расхлопнулся, будут его постоянно придерживать.
Моя племянница с супругой племянника, как самые крупные и как женщины, сели на самое привилегированное место: рядом с водительским сиденьем. Водитель – я. Двое оставшихся взрослых и старший сын моей двоюродной сестры, из них - самый взрослый, сели на заднее сиденье и посадили на свои колени троих детей, которые постарше. Оставшиеся, двое самых младших, влезли на колени этим троим. Те, что должны были идти пешком лишь помогли им немного.
Под завязку наша собачка, дворняжка Белка – до этого, довольно повизгивая и высунув язык, бегавшая вокруг – влезла под мои ноги. Наконец я захлопнул дверь и мы почти одновременно с пешими тронулись в путь. А как в народе говорят: «В тесноте – да, не в обиде». Потихоньку на первой, где на второй скорости, хоть и в три слоя, но всё-таки разместившись в «Запорожце», с шутками-прибаутками добрались до пляжа. Пляж этот был немного как бы на пригорке. Чуть-чуть с небольшого разгона пришлось на него въезжать...
Нам повезло. Кроме «крутого» Мерседеса и рядом с ним расположившейся молодой парочки, на пляже никого не было. Когда мы въехали на пригорок, эта парочка на нас вообще никакого внимания не обратила: фи, какой-то там «Запор». Но когда из него стали выходить люди!…
Первыми из «Запорожца» на землю спрыгнули те, что были в багажнике. Лишь успел я открыть свою дверь, тут же весело начала путаться под ногами Белка. Потом осторожно открылась пассажирская дверь…
Тем временем на пригорок как раз поднялись и наши пешие: зять-сердечник и тот, который «складывается». Если смотреть со стороны «Мерседеса», то точно за нашей машиной. То есть, она их закрывала от сидящих у «Мерса», и момент их прихода к «Запорожцу», от «Мерседеса» был не виден. Ну… я пришедшим потому и шепнул потихоньку:
- Вы давайте сейчас наклоняйтесь, чтобы вас не было видно, а потом, когда уже все выйдут, пролезайте через мою дверь на заднее сиденье и вылезайте из машины так, будто тоже вместе с нами приехали.
Надо было видеть «крутых»!…
По-моему, даже их зелёно-перламутровый «Мерс» просто позеленел от удивления. Сначала они сидели на расстеленном возле машины покрывале. Потом медленно встали. По мере вставания у них у обоих начали отвисать челюсти. У хозяина «Мерса» прямо изо рта закапала… толи слюна, толи застрявшее в горле и никак не проглатывающееся пиво. Во всяком случае наполовину выпитая пивная бутылка с льющейся из горлышка жидкостью выскользнула у него из рук.
Они даже не обратили внимания на нашу дворняжку Белку, подбежавшую к ним, и неистово их облаявшую. Та, ещё пару раз тявкнула безнадёжно, и махнув хвостом снова побежала путаться под ногами вылезавших из машины наших гостей.
А из моего «Запорожца» люди… выходили и выходили! Выходили и… выходили! По одному. И никак не кончались! Наконец из него выкарабкался и «разложился» во весь свой двухметровый рост последний. Выпрямившись, и с хрустом потянувшись, он громко так и произнёс в их сторону: - Всё. Я – последний!
«Крутые», вытаращив глаза долго смотрели друг на друга. Дар речи они просто потеряли: ведь, только эти двое последние, в их «Мерседесе» могли бы занять всё заднее сиденье!
- Шестнадцать! (Оказывается она ещё и считала!) И все – из этого «Запорожца»! – только через какое-то время, хриплым голосом смогла вымолвить блондинка. - И это – ещё, не считая собаки! – как-то, растерянно и опустошённо добавил её спутник.