Чёрные розы
Ночь была тревожной, наполненной обрывочными снами, похожими на осколки разбитого зеркала, о которые так легко порезаться.
Во сне Эвелина видела рыжеволосую девочку, которая хотела что-то сказать, но каждый раз её обрывал чей-то издевательский смех, и Эвелина буквально замирала от ужаса. У смеющегося мужчины не было лица. Была только маска.
Он управлял ими, как марионетками в театре. Стоило только Эвелине сделать шаг к рыжеволосой девочке, Маска натягивал прочные нити, и Эвелину тянуло назад. На осколки зеркала, в каждом из которых отражался он — их жестокий кукловод.
Потом он разрывал нити, и девушка падала в бездну.
он играет с нами
Эта мысль пульсировала в сознании, как слова надоедливой песни. Одно и то же, снова и снова.
он играет с нами
Эвелина бы нисколько не удивилась, если бы узнала, что Макс думает точно так же: он играет с нами, и ему это нравится.
Проснувшись в очередной раз, Эвелина увидела свет фар, бледным пятном скользнувший по стене её комнаты. Девушка поднялась и подошла к окну. Она до сих пор чувствовала присутствие Маски, и это было… неприятно.
жутко
Да, именно так всё и было. Эвелина старалась не давать волю чувствам, но это было действительно жутко.
Ночной воздух был тяжёлым и влажным, и её туника намокла от пота. Звёзды исчезли за плотной пеленой туч. Поднялся ветер. Небо со стороны города — их родного города — осветилось бледной вспышкой зарницы.
Из машины вышли Рома с Лидой и, взявшись за руки, пошли к дому. Глядя на них, Эвелина почувствовала смутную тревогу и грусть. Ей казалось, что должно произойти что-то очень плохое. В груди защемило от внезапной тоски, а на глаза навернулись слёзы. Девушка сердито вытерла их. Порывы ветра неприятно холодили разгоряченную кожу.
Она слышала, как родители вошли в дом, как прошли в свою комнату.
Эвелина сделала шаг от окна и наступила на что-то. Движение отозвалось несильной, но довольно ощутимой болью в ступне. Она негромко охнула и посмотрела себе под ноги.
На полу лежала роза.
Чёрная.
— Нет, — её голос звучал испуганно, но решительно, — нет… нет, нет, нет… Этого не может быть. Этого не может быть.
У неё было право так думать, но толку от этого было чуть. Роза лежала перед ней, и она только что укололась о её шип.
он… был здесь
Но его не могло… не могло быть здесь.
Девушка начала испуганно озираться по сторонам.
— Макс, — прошептала она и бросилась к нему в комнату…
Эвелина снова пила кофе в его комнате, но на этот раз она была напугана и сбита с толку. От страха она не могла даже плакать.
— Он был в моей комнате, — говорила она, — я даже во сне его чувствовала, Макс! Мне снились такие жуткие сны, Макс! Такие жуткие сны!
Макс с тревогой смотрел в тёмное окно, за которым собирались грозовые тучи. Раскаты грома звучали всё явственнее.
Макс мог бы обнять девушку, прижать к себе и пообещать, что всё будет хорошо, но… смысл? Он не хотел ей врать.
Чёрная роза лежала на подоконнике.
— Крашенная, это не её натуральный цвет, — сказал Макс, взял розу и начал отдирать от неё лепестки, один за одним.
— Любит, — он бросил лепесток на пол, — не любит, — ещё один лепесток, — любит… не любит…
Лепестки напоминали Эвелине жжёную бумагу. Она отвернулась, почувствовав внезапный приступ тошноты.
— Я помню эту историю. Смутно, — сказал Макс, — её рассказал кто-то из вожатых в лагере. Существует легенда, что чёрные розы растут на каком-то заброшенном кладбище. Целое поле этих роз.
Эвелина кивнула и продолжила.
— По легенде эти розы когда-то были бардовыми. За ними ухаживала дочь смотрителя кладбища, прекрасная девушка по имени… — она замолчала.
— По имени?
— Мне говорили, что её звали Эвелиной. И она была… — Эвелина поперхнулась, не желая произносить это простое слово. Как будто оно, это слово, несло в себе какое-то заклятие.
— Была?
— Рыжеволосой.
— Мне тоже так говорили, — сказал Макс и подумал, что таких совпадений не бывает. Или девушку на самом деле звали Эвелиной и она была рыжеволосой, или… или её так не звали, и она была, ну… допустим, блондинкой. Как Женя. Макс чуть не рассмеялся от этой мысли, но уже через секунду ему стало не до смеха. Потому что, на самом деле, это была легенда о проклятии.
— Однажды её возлюбленный был убит, и в тот день её розы… её любимые розы поменяли свой цвет с бардового на красный. Цвет траура, — тихо закончила Эвелина.
— И если девушка находит черную розу, это означает, что она…
— …проклята. И должна скоро умереть, — закончила Эвелина, глядя на разбросанные по полу чёрные лепестки розы.
— Эва, ты же понимаешь, что это всё ерунда, — твердо сказал Макс, — кто рассказал тебе эту легенду? Кем был тот мальчик… парень?
— Это не проклятие, — пробормотала Эвелина, — это угроза. Он где-то рядом. Он проник даже в мои сны.
— Ты же понимаешь, кто это сделал, да? Женя. Чтобы нарушать. Не обращай внимания.
Помолчали. Потом Макс повторил свой вопрос.
— Я не хочу сейчас об этом говорить, — ответила Эвелина, — пожалуйста, Макс. Потом.
Он кивнул.
Парень, который рассказал Эвелине легенду о Чёрной Розе — всего лишь эпизод из прошлого, которому девушка не придала особого значения.
Вожатый в лагере, который рассказал Максу эту же самую легенду. Или… не вожатый? Макс помнил, что это было как-то связано с лагерем, но был ли тот парень вожатым? Теперь Макс был в этом совсем не уверен.
Безмолвная Маска.
он молчал, и его молчание было страшнее всего на свете
И, наконец, человек, который завладел дневником незнакомой им девочки и вырвал из него листы.
Макс ни на секунду не сомневался в том, что все это один и тот человек.
— Мы должны дочитать ее дневник до конца, — сказал Макс, — и сделать это должна ты. Мне кажется, там будут ответы.
Она молчала.
— Там должны быть ответы.
Она не ответила, заворожено глядя на чёрные лепестки роз, разбросанные по полу…
(продолжение 👇)
Ссылка на подборку «По ту сторону отношений»