Стояла поздняя осень. Закончив очередной " рабочий" день, семейство возвращалось
домой. Малыши топали впереди, мать за ними. Уставшая девочка все время просилась на
ручки. Яна злилась:
- Отвали и так целый день тебя таскала, смотри, вон Сашка идет и не шуршит.
Настроение у матери скверное, она шла и в мыслях костерила всех пассажиров:
-Козлы, совсем обнаглели, скупыми стали, денег только на литруху пива хватило, все
жратву да жратву кидают, Линке вон даже банан сунули. Она морда жадная слопала его
сама, Сашке и кусочка не дала.
Войдя в дом, мать по привычке подняла руку к выключателю и с досадой опустила ее:
- Фу ты, блин, забыла, что позавчера свет отрезали. Гады, никого не интересует, что
детворе теперь в темноте жить придется.
Раздраженно приказала:
- Не раздевайтесь, в хате холодно. Сядьте возле печки и хавайте, что заработали.
Сама, тоже не раздевшись села у стола, после вчерашнего перепоя ее трясло и колотило,
выпитое пиво не помогало. Мучило одно единственное желание:
- Вот бы сейчас хоть 100г. самогоночки, сразу бы попустило, да где ее взять. Спать что -
ли лечь, так не усну без опохмелки. Вот жизнь проклятая и никто помочь не хочет.
Женщина безразлично посмотрела на детей. Лина рылась в кармане вылинявшего
пальтишка, нет ли там еще конфет? В своем не нашла и полезла в карман брата. Тот
ничего не замечал и увлекся странным занятием, играл на растянутой нитке. Один конец
ее он зажал в зубах, другой крепко держал в руке, получилось что - то в виде струны.
Саша осторожно дергал пальчиком нитку и она звенела, словно играла. Внимательно
прислушиваясь к пению своей самодельной струны, мальчик восхищенно улыбался. Глядя
на счастливую улыбку сына, мать почти с ненавистью подумала:
- Тут, хоть в петлю лезь, а этот лыбится, как дурачок.
Уже смеркалось, когда прямо возле их калитки, приятно похрустывая первым ледком,
остановилась машина. Саша первым услышал ее и подбежал к окну. Мать тоже поднялась
и недоуменно посмотрела на улицу.