Служите Господу с радостью и приходите к Нему с песнью. Пс. С. 2
Церемонии культа полностью отражены в судебных процессах над ведьмами во всех частях Европы. Эти церемонии включают в себя обряды приема, священные танцы, пиршества и оргиастические обряды, помимо других церемоний, которые, на наш взгляд, являются более чисто религиозными, такими как поклонение богу, жертвоприношения, молитвы и тому подобное.
Церемонии Приема.
Во всех организованных религиях существует определенная форма приема в культ, посредством которой кандидат может стать членом клуба. Часто существует две формы: первая, когда принимается маленький младенец, другая, когда в период полового созревания кандидат принимает на себя полноправное членство. Для взрослого новообращенного эти две церемонии сочетаются с необходимыми изменениями. В этом отношении религия ведьм, то есть культ Рогатого Бога, соответствует обычной рутине всех религий.
Форма для приема младенцев лучше всего регистрируется во Франции. Мать отвела своего маленького ребенка на одну из великих квартальных суббот, и, преклонив колени перед Воплощенным Богом, она сказала: «Великий Господь, которому я поклоняюсь, я приношу тебе нового слугу, который будет твоим рабом навеки». По знаку бога она встала на колени и положила младенца в божественные руки. Такая церемония, одновременно простая и трогательная, должно быть, оказывала большое влияние на умы матерей, они своими глазами увидели, что сам бог принял ребенка. В некоторых местах младенца также крестили водой, а в Орлеане использовали миропомазание.
Все инквизиторы и другие летописцы упоминают, что ведьмы были чрезвычайно осторожны, чтобы их дети были приняты их богом, и воспитывали их в догматах и практике языческой религии. Такое отношение не принесло бы ничего, кроме похвалы, если бы родители принадлежали к той же религии, что и регистраторы и судьи, но поскольку родители принадлежали к другой вере, их действия в этом вопросе были расценены как по сути злые. Французские инквизиторы были особенно напуганы количеством детей, посвященных в нехристианское божество, ведьмы привыкли, чтобы их детей крестили чаще в субботу, чем в церкви, и чаще представляли дьяволу, чем Богу. В 1578 году Жанна Эрвилье, родом из Вербери, близ Компьеня, заявила, что с самого рождения была посвящена дьяволу своей матерью.
Боге в 1598 году рассказывает, что Пьер Виллермоз, которому было всего десять лет, был взят своим отцом на Шабаш, и что трое других очень маленьких детей были взяты таким же образом их бабушкой по материнской линии.
В Приюте для бедных девочек, основанном мадам Буриньон в Лилле, одна из девочек сказала мадам Буриньон в 1661 году, что «ее мать взяла ее с собой, когда она была очень маленькой, и даже носила ее на руках на Шабаш ведьм».
Другая девочка, еще младше, постоянно присутствовала на Шабаше с тех пор, как была маленьким ребенком. Мадам Буриньон, которая была глубоко религиозной христианкой, была шокирована невежеством в христианстве, проявленным девочками, находящимися под ее опекой, и записывает, что они «по большей части были настолько невежественны в факте своего спасения, что жили как животные».
Если в ходе судебного разбирательства выяснялось, что обвиняемый был таким образом посвящен в младенчестве, это было положительным доказательством того, что он или она происходили из семьи ведьм, что само по себе было таким сильным предполагаемым доказательством ведьмовства, склонности, которых мало кто, если таковые вообще были, избежал после того, как факт стал известен. Реджинальд Скот очень категоричен в этом вопросе; цитируя Бодина, он говорит: Ведьмы должны быть проверены, независимо от того, были ли их родители ведьмами или нет, потому что ведьмы появляются путем размножения.
В другом месте он цитирует Корнелия Агриппу, что «в Брабанте женщину обвинили как ведьму, и одним из доказательств против нее было то, что ее мать в прошлом была сожжена как ведьма». Мать Жанны Эрвилье была сожжена как ведьма задолго до того, как сама Жанна была обвинена. Одним из веских доказательств колдовства против Элизабет Кларк в Эссексе в 1645 году было то, что ее мать и некоторые другие ее родственники «действительно понесли смерть за колдовство и убийство». Мать и тетя Александры Сассамс из Мелфорда, графство Саффолк, в 1645 году, обе были повешены, а его бабушка сожжена за то, что она была ведьмой, поэтому других из них допросили и повесили. Повсюду выводок ведьм получал скудное милосердие со стороны властей.
Когда ребенок был достаточно взрослым, чтобы понимать, возраст которого варьировался от девяти до тринадцати лет, он делал публичное исповедание веры. Это не обязательно было в великую субботу, но должно было быть сделано при свидетелях. Кандидат распростерся на земле у ног Божественного Человека, который спросил:
Ты пришел по своей собственной воле? Кандидат ответил: Да. Тогда бог сказал: Делай то, что я желаю, и то, что я знаю. Кандидат, все еще стоя на коленях, исповедовал веру: Ты - мой бог, а я - твой раб.
Затем богу было оказано почтение, и новичок был отмечен на какой-то части лица, чтобы другие могли узнать его как полноправного члена. Отметина была либо шрамом, либо татуировкой. Эти церемонии являются аналогичными в наше время у многих рас, физическая метка часто является неотъемлемой частью процесса. Мадам Буриньон говорит: Когда ребенок, принесенный в жертву Дьяволу его Родителями, начинает пользоваться Разумом, дьявол затем требует его душу и заставляет его отречься от Бога и отказаться от своего Крещения и всего, что связано с Верой, обещая Почтение и Верность Дьяволу в виде Брака, и вместо Кольца Дьявол дает им Отметину железным Шилом в какой-то части Тела. Бодин отмечае, что отцы и матери посвящают и посвящают своих детей Дьяволам, одних, когда они только что родились, других, когда они еще не родились.
Дьяволы не вступают в явные отношения с детьми, принесшими им обет, пока они не достигнут возраста половой зрелости. Элизабет Фрэнсис, судимая в Челмсфорде в 1556 году, была обучена искусству колдовства, то есть ее религии, своей бабушкой, когда ей исполнилось двенадцать лет. Элизабет Демдайк, самая знаменитая из всех ланкаширских ведьм, воспитала своих собственных детей, наставляла своих внуков и предпринимала много забот и усилий, чтобы сделать их ведьмами. Если бы Элизабет Демдайк была христианкой, она вызывала бы восхищение как образец того, какой должна быть благочестивая и набожная женщина. В Пейсли Аннабил Стюарт было четырнадцать, когда по просьбе матери она дала обет дьяволу. В этой связи можно отметить, что Жанне д'Арк было двенадцать лет, когда она впервые начала принимать активное участие в своей религии, и что большая часть ее религиозных наставлений исходила от крестной матери, которая имела дело с феями.
Обряды принятия взрослого новообращенного были более драматичными, чем для мальчика или девочки, уже принадлежащих к этой религии. Отчеты полнее, поскольку записи были сделаны, когда культ Рогатого Бога уже шел на убыль и должен был поддерживать свою численность путем обращения в свою веру. Как и при любом приеме в новую религию, новообращенный должен был отказаться от своей старой веры, и это отречение было сделано как можно более явным. «Я отрекаюсь и отрицаю Бога, Пресвятую Деву, Святых, крещение, отца, мать, родственников, небо, землю и все, что есть в мире» была одной из нескольких формул, которая всегда должна была быть явным отречением от Иисуса Христа и Веры. Затем последовало крещение, исповедание веры и обет верности: Я во всем отдаю себя в твою власть и в твои руки, не признавая никакого другого бога, ибо ты - мой бог. Вариант клятвы верности, широко используемый в Шотландии, заключался в том, что кандидат клал одну руку на макушку своей головы, другую - под подошву ноги и посвящал все, что было между двумя руками, служению богу. Торжественный обет самопожертвования божеству− действительно присутствующему лично, должно быть, был особенно впечатляющим. У шведских ведьм был особый обряд, который, очевидно, предназначался для того, чтобы произвести впечатление на невежественные умы. Им давали маленький мешочек с несколькими осколками от часов, к которым был привязан камень, они бросали это в воду, сказав: Как эти осколки от часов никогда не возвращаются к часам, из которых они взяты, так пусть моя душа никогда не вернется на небеса. Этот отказ от предыдущей религии отмечается как ранний в 1584 году Реджинальд Скот, который одним из первых поднял свой голос против преследования христианами язычников среди них, сказал: Как говорят, что наши ведьмы отрекаются от Христа, несмотря на его таинства: так и другие оставляют Магомета и его законы.
После отречения от своей старой религии новообращенный переходил к фактической церемонии принятия, которая состояла из крещения и маркировки. Крещение было менее важной частью в глазах членов культа и часто опускалось. Это был, однако, обряд, который действовал до введения христианства и следовательно, это имеет определенное отношение к древности религии Рогатого Бога. Крещение взрослых, как записано в Новом Завете, по−видимому, совершалось путем погружения в реку, но крещение ведьм варьировалось от погружения головы в воду до простого окропления, полное погружение никогда не регистрировалось. Этот обряд, должно быть, был распространен по всей Западной и Центральной Европе, поскольку сэр Джордж Маккензи цитирует Дельрио о том, что дьявол использует их для Крещения новым и для того, чтобы стереть с их Чела старое Крещение. Во Франции крещение отмечается только для детей, и примечательным фактом является то, что крещение ни взрослых, ни детей никогда не упоминается в английских судебных процессах, хотя оно зарегистрировано в Новой Англии. Крещение взрослых встречается в отчетах из Шотландии и Швеции. Самое раннее из них датировано Бьют в 1669 году, когда несколько ведьм дали показания, Маргрет Нклевайн сказала: Он спросил, как ее звали. Она ответила ему: Маргрет, имя, которое дал мне Бог, и он сказал ей: я крещу тебя Джонет, Изобель Найниколл призналась, что он крестил ее и дал ей новое имя и назвал ее Кэтрин, Джонет Найниколл с раскаянием признается, что она встретила грубого меднолицего человека, которого она знала как злого духа, и что он дал ей новое имя, сказав: Я крещу тебя Марией, Джонет Морисун встретился с дьяволом, и он спросил, как ее зовут, и она ответила: Джонет Морисун, имя, которое дал мне Бог, и он сказал: не верь во Христа, но верь в меня. Я крещу тебя Маргарет. В Швеции новообращенные должны были принести клятву верности по случаю крещения, он заставил их быть крещенным такими священниками, какие у него там были, и заставил их подтвердить свое Крещение страшными Клятвами и Проклятиями. Клятвы и проклятия записаны Богетом в более разумной манере: Он заставляет их отказаться от своей доли в Раю [т.е. христианских небесах], и заставляет их обещать, что они будут считать его своим единственным хозяином навсегда, и что они всегда будут верный ему. Прежде всего, он заставляет их очень торжественно поклясться, что они никогда не будут обвинять друг друга и не сообщат ни о чем, что произошло между ними.
В Новой Англии записано, что крещение практикуется регулярно. Мэри Осгуд сказала, что она была крещена дьяволом, который окунул ее лицо в воду и заставил ее отказаться от своего прежнего крещения, и сказал ей, что она должна принадлежать ему, душой и телом, во веки веков. Гуди Лейси видел шестерых крещеных, он окунул их головы в воду, сказав: они его.
Поцелуй часто следовал за крещением. Новый участник целовал Гроссмейстера в любую часть его лица, которую он указывал. Это было в знак абсолютного подчинения, как это было в Средние века при поцелуе ноги папы римского или целование руки монарха. Однако хронисты проигнорировали христианские параллели и выделили поцелуй как наиболее унизительный.
Отмечание новообращенного было еще одной церемонией, которая привлекла воображение записывающих, и поэтому описана довольно подробно. Тайна колдовства], написанная в 1617 году, рассказывает нам, что Дьявол ставит на них свою печать. Обычно это какая-нибудь уверенная марка в каком-нибудь тайном месте их тел, которые останутся воспаленными и незаживающими до его следующей встречи с ними, а затем навсегда останутся бесчувственными. Автор «Законов против ведьм и колдовства», опубликованных «Авторитетом» в 1645 году, утверждает, что дьявол оставляет отметины на их телах, иногда похожие на синяки или красные пятна, похожие на укусы блох. Сэр Джордж Маккензи, великий шотландский юрист, пишущий о юридическом аспекте предмета, говорит: Метка Дьявола обычно является для нас отличной статьей, но сама по себе она не имеет отношения к делу, за исключением того, что она признание того, что они получили эту Отметку с их собственного согласия, quo casu, это равносильно приговору. Метка дается им, как и положено, укусом в любую часть тела, и она сдувается.
Доказательства показывают, что отметина была нанесена путем укола или пореза кожи до появления крови, затем оператор провел рукой по ране, возникла значительная боль, которая длилась несколько дней или даже дольше, когда рана зажила, получившаяся красная или синяя отметина была несмываемой. Этот процесс, очевидно, как некоторая форма татуировки и, возможно, является ослабленным пережитком древнего британского и пиктского обычая наносить татуировки на все тело синим пигментом, обычай, который среди ведьм не ограничивался Великой Британией, но распространился и на Континент, особенно на Францию. На теле не было особого места, на котором была сделана отметина, хотя Богет говорит, что обычно она была на левом плече. Де Ланкр говорит, что в его части страны были отмечены левый бок и левое плечо, что кожа была разорвана до кровоизлияния и что боль могла длиться три месяца. Он также говорит, что было ощущение тепла, которое проникало в плоть. Жанна д'Абади рассказала де Ланкру, что, когда дьявол пометил ее на правом плече, он причинил ей такую боль, что она закричала и почувствовала, что на время сильный жар, как будто ее обжег огонь. Клеймение ведьм в других странах было зафиксировано не так драматично. Бельгийская ведьма Элизабет Вламинкс, судимая в 1595 году, просто заявила, что у нее была метка на левой подмышке. Две ведьмы, судимые в Абердине 36 в 1597 году, признались в метках дьявола, Андро «Человек, который в день Рождества укусил отметину на безымянном пальце твоей правой руки, которую ты еще не показал», и Кристиан Митчелл, что «дьявол укусил тебя за тыльную сторону твоей правой руки в знак того, что ты был одним из них из его числа». Сильвина де ла Плен, молодая замужняя женщина двадцати трех лет, призналась в Бреси в 1616 году, что у нее были отметины на макушке головы и на правом бедре. Ярмутская ведьма, судимая в 1644 году, увидела высокого чернокожего мужчину у своей двери, он сказал ей, что должен увидеть ее Руку, а затем, достав что−то вроде Перочинного ножа, он слегка поцарапал ее, так что пошла кровь, и Отметина осталась до сих пор. Эссекская ведьма Ребекка Джонс рассказала судьям, что красивый молодой человек пришел в дверь, которую «теперь она считает его дьяволом», экзаменатор спросил эту испытуемую, как она это сделала: «и пожелал увидеть ее левое запястье, которое она показала ему, и затем он взял булавку из рукава этой испытуемой и дважды уколол ее запястье, и оттуда выступила капля крови, которая он снял верхушку пальца и так ушел». Ведьмы Форфар, судимые в 1661 году, были отмечены на плече, Джонет Ховат сказала, что дьявол укусил ее за одно из плеч, так что некоторое время после этого у нее была сильная боль, что, когда он придя снова, он погладил ее плечо (которое он укусил) своей рукой, и это вскоре после того, как она избавилась от своей прежней боли. Другая ведьма из того же ковена также была укушена таким же образом, четыре недели спустя дьявол погладил ее плечо пальцами, и после этого ей стало легче в том месте, которое раньше было укушено дьяволом. Мари Ламонт из Иннеркипа в 1662 году заявила, что дьявол укусил ее за правую сторону, которая какое-то время была очень болезненной, но после этого он погладил ее рукой и исцелил, в этом она признается, чтобы быть его меткой. В Бьют в 1662 году Маргарет Нкуильям, которая, по-видимому, была одной из тамошних главных ведьм, была отмечена в трех местах: одна возле ее левой берцовой кости, другая между плечами и третья на бедре, все они были синими отметинами. Маргрет Нклевайн из того же ковена заявила, что к ней пришел дьявол: он взял ее за средний палец правой руки, который он почти отрезал ей, и с этим оставил ее. Ее палец так сильно болел в течение месяца после этого, что не было никакой боли, сравнимой с ним, а также взял ее за правую ногу, которая так же сильно болела. У трех ведьм Уинкантона были обнаружены метки на их суде в 1664 году, он уколол четвертый палец правой руки Элизабет Стайл между средним и верхним суставом (где остался знак при осмотре), в случае Элис Дьюк: он уколол: четвертый палец правой руки Элизабет Стайл между средним и верхним суставом, четвертый палец ее правой руки между средним и верхним суставом (где отметина еще не видна), и в случае Кристиана Грина: Человек в черном уколол: четвертый палец ее правой руки между средним и верхним суставами, где знак все еще остается. Аннабил Стюарт из Пейсли, которой было всего четырнадцать лет, когда ее судили в 1678 году, сказала, что дьявол взял ее за руку и укусил за руку, которая продолжала болеть в течение получаса. В Борроустоуннессе в 1679 году Маргарет Прингл заявила, что дьявол взял ее за правую руку, отчего ей было очень больно, но когда к ней снова прикоснулись, она сразу же стала здоровой. Маленький Томас Линдсей из Ренфрюшира, когда он присоединился к ковену, получил укус на шее, который продолжал болеть в течение десяти дней, а Джон Рид, который позже умер от смерти предателя в тюрьме, получил укус в поясницу, который он нашел болезненным на две недели. Изобель Адамс из Питтенвим, заявила на суде над ней в 1704 году, что дьявол оставил свою метку на ее плоти, что было очень болезненно.В 1705 две нортгемптонские ведьмы, Элинор Шоу и Мэри Филлипс, которые, как и остальные члены этого ковена, оставались верны своему богу до самой смерти, были уколоты в кончики пальцев.
Договор или Завет, вероятно, был поздним обычаем, введенным, когда религия приходила в упадок. Во всех религиях бог обещает обращенному вечную жизнь и вечное счастье в обмен на верность и служение, но обещание мирской помощи, подкрепленное письменным контрактом, предполагает форму пропаганды, которая могла иметь место только тогда, когда религия испытывала трудности с обращением. Письменный контракт был самой важной частью церемонии приема в глазах юридических властей, которые судили ведьм, казалось, он придавал всей сделке вид завершенности. Иногда, особенно во Франции, один из этих письменных заветов попадал в руки инквизиторов, к сожалению, точная формулировка никогда не приводится в записи, инквизитор предпочитал вызывать у своих читателей мурашки по коже, говоря, что это было так ужасно, что при виде этого испытываешь ужас". В Англии и Шотландии нет никаких записей о том, чтобы такой контракт был представлен в суд в качестве доказательства против обвиняемого, похоже, что дьявол хранил бумагу в каком-то надежном месте и, возможно, уничтожил ее, если возникнет опасность.
Ни один контракт не был подписан без свободного согласия договаривающихся сторон, как это ясно показано во многих испытания, дьявол всегда спрашивал кандидата, хочет ли он или она стать его слугой, и документ не был представлен, если ответ не был очень определенно утвердительным. Если ведьма не умела писать, она подписывала бумагу крестом или кругом, или дьявол клал свою руку на ее руку и направлял ее руку, подписывая свое имя. Обычно говорят, что подпись была сделана кровью ведьмы, взятой для этой цели из какой-то части ее тела, однако это просто путаница с маркировкой кандидата, когда кожа был порезан до излияния крови. В более позднем обряде кровь была удобной жидкостью для написания подписи, когда чернила были редким товаром, как это всегда бывает в сельской местности. Возможно также, что пролитая таким образом кровь могла рассматриваться как приношение новому богу. Первоначально контракт был составлен и подписан на отдельном листе пергамента или бумаги, в более поздних испытаниях говорилось, что он был в книге, но это, вероятно, путаница с книгой дьявола, в которой записи делались в шабаши. В Америке книга постоянно упоминалась священниками и служителями, которые записывали судебные процессы. В Законе Шотландии говорится: «Между Ведьмой и Дьяволом, появляющимся в какой-то видимой Форме, заключается явный Договор. В результате чего первый отрекается от Бога и Своего Крещения, начинает служить Дьяволу и творит все Зло, какое только может, по мере возможности, и оставляет свою Душу и Тело в его Распоряжении после Смерти. Дьявол, со своей стороны, договаривается с такими прозелитами о том, в каком Обличье он должен предстать перед ними, о службах, они должны ожидать от него выполнения определенных заклинаний или церемониальных обрядов. Клэр Гессен, бельгийская ведьма, осужденная в 1603 году, заключила договор с дьяволом: «этот договор был написан на бумаге самим сатаной кровью, взятой из укола, который она сделала для этой цели булавкой в большом пальце левой руки, и был подписан заключенной ее собственной кровью». Полвека спустя, в 1657 году, бельгийский мужчина−ведьмак по имени Матье Ступ подписал договор с кровью, взятой из его правой ноги, но в то же время был отмечен в правой подмышке. Различные методы заключения договора с дьяволом были в моде во Франции, Бельгии и Уэльсе до недавнего времени. В Бельгии потенциальный кандидат ночью идет на перекресток с черной курицей в руках. Дьявол в образе человека придет и поторгуется за курицу, а затем купит ее, дав продавцу то, что он желает. Договор заключен сроком на семь лет. В департаменте Антр−Самбр−и−Мез ритуал немного отличается: «Подойди к лесу, и ты увидишь идущего к тебе человека. Это шеф. Он спросит, будете ли вы участвовать в его обществе. Если вы откажетесь, он скажет вам вернуться туда, откуда вы пришли. Если вы согласитесь, срок помолвки составит семь лет, и вы будете получать по плакетке в день». Валлийский метод несет в себе идею магической силы Хозяина. В Северном Пембрукшире старик−ведьмак рассказал о том, как он получил свою силу. Когда он пошел на свое первое Причастие, он сделал вид, что ест хлеб, а затем положил его в карман. Когда он шел со службы, его встретила собака у ворот, которым он отдал хлеб, продав тем самым свою душу дьяволу. С тех пор он обладал способностью околдовывать.
Контракт между дьяволом и ведьмой обычно заключался на срок жизни ведьмы, но часто встречаются контракты на несколько лет. Летописи и традиции сходятся в том, что число лет составляло семь, хотя есть некоторые свидетельства того, что девять лет также были любимым числом. В конце срока ведьма была вольна отказаться продлевать его. Продолжительность этого термина предполагает, что он был связан с циклом лет для Великой Жертвы, в которой сам бог был Божественной Жертвой. Если эта теория верна, это означает, что ведьма была заменой бога, и объясняет, почему во многих случаях дьявол обещал, что она получит власть и богатство в течение промежутка времени до наступления конца. Во всех записях о замене Божественной Жертвы мнимому королю предоставляется королевская власть на определенный период времени, прежде чем жертва будет завершена. Я полагаю, что в этом смысл многочисленных историй о людях, продающих свои души ради того, чтобы быть богатым в течение нескольких лет и быть убитым дьяволом в конце этого срока.
Как и следовало ожидать в организованном и благочестивом сообществе, брак рассматривался как религиозная церемония, и поэтому его праздновал в субботу сам бог. Это были повседневные постоянные браки в обычной деревне, и они показывают, как культ пронизывал всю религиозную организацию и жизнь людей. Гаул делает общее утверждение, что дьявол «часто женится на них, прежде чем они расстаются,уходят либо к себе, либо к своим знакомым, либо друг к другу, и это по Книге общей молитвы». Де Ланкр очень откровенен: Дьявол заключает браки на Шабаше между мужчинами и женщинами-ведьмами. Взяв их за руки, он громко говорит им: «Эста эс буэна парати, Эста парати ло тома». В Лотарингии Агнес Теобальда сказала, что была на свадьбе, когда Каталина и Энгель фон Худлинген поженили своих Вельзевулов в Швеции, у дьявола были Сыновья и Дочери, которых он действительно женил вместе. Кроме постоянных союзов существовали временные браки, в которых церемонии были одинаково торжественными. Голь перепутал эти два вида в своем отчете. Такие браки с ведьмами происходили во многих местах, но они более полно зафиксированы в Лотарингии, чем где−либо еще. Иногда одна, иногда обе договаривающиеся стороны уже были женаты на других партнерах, но это, по-видимому, не было препятствием, и свадьба давала дополнительный и особый повод для пиршества и веселья. Танцы. На собраниях, как на шабашах, так и на эсбатах, заседания часто начинались и заканчивались танцами, и в танцах ясно видна связь между ведьмами и феями. Во всех серьезных рассказах о феях они записаны как принимающие участие в двух важных публичных церемониях: одна - процессия, другая - хоровод. Датами этих церемоний являются четыре великих квартальных праздника, в частности Первомай и День Всех Святых. Происхождение этих церемоний, несомненно, было религиозным, и они, по всей вероятности, произошли от некоторых форм имитационной магии. Когда какая-либо церемония проводится несколькими людьми вместе, она имеет тенденцию становиться ритмичной, и развивается танец, в котором через некоторое время действия настолько условны, что становятся почти неузнаваемыми. Примером могут служить так называемые Танцы Плодородия, поскольку, хотя они когда−то были распространены по всему миру, они сохранились в узнаваемой форме только среди более отсталых народов. В Европе детали не всегда сохранялись, и часто это происходит, что исключительно по сравнению с танцами дикарей,их первоначальное значение можно увидеть. На Крите танец Ариадны, исполняемый юношами и девушками, принадлежал, по-видимому, к группе Плодородия, так же как и процессионный танец вакханок. Марсу в Риме служили танцующие священники, а бегущий шаг, которым мусульмане обходят Каабу, возможно, является пережитком священного танца в Мекке.
Процессионный танец мог исполняться как пешим, так и верхом на лошади, существенной частью его было наличие лидера, которому следовали и чьим действиям подражали остальные танцоры. Процессия фей всегда была верхом на лошадях, но вакханки древних времен и средневековые ведьмы танцевали процессионный танец пешком. Хоровод, будь то ведьмы или феи, тоже был пешим. Площадка для танцев считалась священной, и часто танцоры собирались в деревне и танцевали свой путь к святому месту. Пережиток такого процессионного танца можно увидеть в народном танце, известном как «Зеленые подвязки», который сопровождал процессию от места сбора до Майского дерева и был по всей Англии самым обычным знакомством с обрядами Майского дерева. Факт, который характеризует процессионный танец как религиозный обряд, заключается в том, что его часто танцевали на церковном дворе.
Приведу лишь несколько примеров из множества: в 1282 году священник Инверкейтинга вел ринг на своем собственном церковном дворе, танцоры были его собственными прихожанами. Причудливая старая история о святотатственных колядующих, рассказывает о компании из тринадцати человек обоего пола, из которых главной была дочь священника, которая танцевала на церковном дворе, это было в 1303 году. В 1590 году Барбара Нейпир встретилась с ковенами Северной Бервик в церкви, где она танцевала бесконечно на церковном дворе, а Джели Дункан играла на трубе, Джон Фиан в маске возглавил ринг, Агнес Сэмпсон и ее дочери, а все остальные последовали за упомянутой Барбарой в количестве семи десятков человек. Религиозное значение танцев на кладбище привело к тому, что они сохранились еще долго после Средневековья. Обри отмечает, что в Херефордшире деревенские парни и девушки танцевали на церковных дворах во все праздники и накануне праздников, в Уэльсе тот же обычай сохранялся до конца девятнадцатого века, но там танцы всегда ограничивались северной стороной церковного двора, где захоронений меньше всего.
Один из самых удивительных пережитков процессионного танца можно было найти в Шафтсбери. Процессия «Зеленый Подвязки» была связана с первомайскими церемониями, показывая, что по своему происхождению она была по существу религиозной.
До сих пор сохранилась петиция гражданских властей времен правления Карла II, в которой они молились о том, чтобы дата танцев была перенесена с воскресенья на будний день, поскольку представление мешало посещению церкви. Это показывает, что святость танца была такова, что его нужно было исполнять в священный день.
Описание танца, увиденное очевидцем− опубликовано в Спортивном журнале за 1803 год. «У жителей Шафтсбери есть ежегодный необычный обычай, называемый Безант, или Майский день Танцуй для вод Мотткомба. Последняя молодоженская пара города приходит утром в Дом мэра и получает подарок: у одного прекрасная голландская рубашка, у другого такая же сорочка, материал, элегантно украшенный лентами всех цветов радуги. С них начинается процессия, и сразу же за ними группа, несущая большое блюдо, в которое помещена голова теленка, с кошельком денег во рту. Вокруг бутонов или молодых рогов обвивается венок, составленный из всех цветов сезона. Над этим Безант удерживается на конце шеста человеком, одетым в необычную униформу. Теперь появляется мэр и его олдерменская свита, при звуках музыки, которой здесь великое множество, все приходит в движение, молодежь, старость и даже дряхлость, начинают танцевать и таким образом покидают город, спускаются с холма и не перестают прыгать и гарцевать, пока не прибудут к колодцу Мотткомба, где владельцы воды ждут своих веселых клиентов. После короткой торжественной речи мэр дарит Безанту право выкупить воду еще на один год, и теперь мистер мэр, не желая оставлять столь ценный залог, начинает требовать выкупа, когда Бригадир людей Мотткомба соглашается на все. Получив блюдо с телячьей головой, кошелек с деньгами и новую пару зашнурованных перчаток, он возвращает Безант магистрату, который, подкрепившись с компанией на Мотткомб-Грин, возвращается, танцуя самым нелепым образом в том месте, откуда они пришли, заканчивая день Майскими играми и величайшим праздником.
Пережитками процессионного танца в наше время являются Furry DanceАнглии и фарандола Франции. В обоих этих танцах исполнители держат руки, чтобы образовать цепочку, и входить и выходить из каждой комнаты в каждом доме деревни, куда идет лидер остальные должны идти туда, то, что делает лидер, должны делать и другие. Танцовщицы Фарандолы должны быть незамужними, и поскольку танец часто исполняется ночью, они либо несут фонари, либо носят на голове круг восковых свечей, как феи. По словам Жанны Буадо, в 1594 году танец на вершине Пюи-де-Купол танцевали спина к спине, и его вел большой черный козел, самый старший из присутствующих следовал непосредственно за ним, держась за его хвост, а остальные пришли, взявшись за руки. Похоже сначала, это был круговой танец, за которым следует танцевальная процессия. Танец «Следуй за моим лидером» всегда имел большое значение среди ведьм, и было важно, чтобы лидер был молодым и активным, поскольку требовался темп. В Олдирне в 1662 году Деву Ковена прозвали «Через неприятности с ней», потому что, как объяснила Изобель Гоуди, «Дьявол всегда берет Деву за руку рядом с собой, когда мы танцуем Гиллатрипс, и когда он прыгает с [слова здесь оборваны] он и она скажут «С ним через неприятности». В АбердинеТомас Лейис был лидером и сбил с ног некую Катрен Митчелл, потому что она испортила танец и бегала не так быстро, как остальные. В Крайтоне, мистер Гидеон Пенман был в тылу во всех их танцах и избивал тех, кто был медленным.
Поскольку процессионный танец исполнялся мужчинами и женщинами бок о бок парами или в длинной очереди с чередованием полов, он мог распасться на пары, которые продолжали танцевать вместе после процессии был закончен. Реджинальд Скот говорит, что танец такого рода назывался La Volta, интересная информация о том, что La Volta, как говорят, является источником современного вальса.
Процессионный танец сам по себе мог быть полноценным актом поклонения, но чаще всего он использовался для приведения верующих в святое место, где должен был исполняться хоровод или «Кольцо».
Танец на кольце был специально связан с феями, которые, как сообщалось, двигались по кольцу, держась за руки. Это самый ранний из известных танцев, поскольку в Когуле на северо−востоке Испании (Каталония) есть представление одного из них, который датируется поздним палеолитом или капским периодом. Все танцовщицы − женщины, и их остроконечные капюшоны, длинные груди и эльфийские локоны следует отметить и сравнить с картинками и описаниями эльфов и фей. Они, по-видимому, танцуют вокруг маленькой мужской фигуры, которая стоит посередине. Аналогичный танец был исполнен и представлен несколько тысяч лет спустя, с Робином Гудфеллоу в центре ринга, а его поклонники образовали вокруг него движущийся круг . Хотя промежуток времени большой и разница между двумя представлениями очень велика, очевидно, что церемония в обоих случаях одинакова, но более поздний пример, как и следовало ожидать, более подробный и сложный. Центральная фигура бородата, как Танцующий Бог Арьежа, но шкура животного превратилась в ноги животного. Количество исполнителей на картине Робина Гудфеллоу - тринадцать, включая бога и музыканта, на картине Когула их всего девять, но как на палеолитических, так и на средневековых примерах танцоры так же тщательно закутаны в шляпы или капюшоны, как и любая фея.
Другие священные танцы тоже были известны в древние времена. В начале христианской эры в церкви была религиозная служба, очень похожая на службу ведьм: После праздника они празднуют священный праздник в течение всей ночи. Они поют гимны в честь Бога, в одно время все поют вместе, а в другое время двигают своими руками в танце в соответствующей гармонии. Затем, когда каждый хор мужчин и каждый хор женщин пировал отдельно друг от друга, как люди на вакханалиях, они объединяются.
Это так похоже на поющие танцы ведьм, что возможно, что оба происходят из одного и того же источника. Тем не менее, никто не обвиняет христиан в колдовстве или поклонении дьяволу, поскольку мы знаем о них от сочувствующего регистратора.
Другой певческий танец, также умеренной древности, хотя и относящийся к христианской эпохе, приписывается Христу и ученикам. Дата точно неизвестна, но часть песнопения цитируется Августином (умер в 430 году н.э.) в Послании к Церетию, а часть разделов 93-5 и 97-8 были прочитаны на Втором Никейском Совете. Все песнопение слишком длинное, чтобы пересказывать его здесь, поэтому я цитирую только несколько строк.
«Теперь, прежде чем он был схвачен беззаконными иудеями, он собрал всех нас вместе и сказал: прежде чем я буду предан им, давайте споем гимн Отцу, и так пойдем к тому, что лежит перед нами. Он поэтому повелел нам образовать как бы кольцо, держа друг друга за руки, а сам, стоя посреди, сказал: ответьте мне Аминь. Затем Он начал петь гимн и говорить: Слава тебе, Отче. И мы, собравшись в кольцо, ответили ему: аминь. Я был бы спасен, и я бы спас. Аминь. Меня бы вымыли, и я бы вымылся. Аминь. Грейс танцует, я бы играл на свирели, танцуйте вы все. Аминь. Я бы скорбел, скорбите вы все. Аминь. Число Восемь (горит: один огдоад) поет хвалу вместе с нами. Аминь. Число Двенадцать танцует на высоте. Аминь. Все на небесах принимает участие в нашем танце. Аминь. Кто не танцует, тот не знает, что произойдет. Аминь. Я бы убежал, и я бы остался. Аминь. Теперь ответь на мой танец. Узри себя во мне, говорящем, и, видя, что я делаю, храни молчание о моих тайнах. Ты, танцующий, пойми, что я делаю, ибо твоя страсть - это страсть мужчины, которую я собираюсь испытать. Твой бог - я, а не бог предателя. Я бы поддерживал связь со святыми душами. Я прыгнул, но понимаешь ли ты все целиком, и поняв это, скажите: Слава Отцу. Аминь. Итак, мои возлюбленные, станцевав с нами танец Господь вышел вперед».
Ранняя дата этого поющего танца показывает важность, придаваемую этому способу поклонения, который, хотя и был языческим по происхождению, был перенесен на религиозные службы христиан, как будто с санкции Основателя религии.
Танец кольца рассматривался как зловещая церемония священническими властями, которые были заняты подавлением Старой религии в Средние века. Богуэт сравнивает хоровод ведьм с тем, что касается фей, которых он клеймит как воплощенных дьяволов. Кольцо обычно перемещалось влево, но там, где, как во Франции, танцоры стояли лицом наружу, движение было шире, против солнца. То
Абердинские ведьмы были обвинены в том, что они танцевали дьявольские танцы вокруг Рынка и Рыбных крестов города, а также вокруг большого камня в Крейглише. Танец на ринге разделил судьбу многих религиозных обрядов и стал развлечением для детей. В некоторых таких танцах центральным объектом является человек, вокруг которого вращается все кольцо. Те, у которых нет центральной фигуры, обычно являются имитационными танцами, такими как Mulberry Bush, где первоначальные действия, несомненно были не такими простыми и невинными, как те, что исполняются сейчас. В некоторых частях Бельгии дети все еще танцуют на ринге, а исполнители смотрят снаружи.
Огромное значение танца как религиозной церемонии и акта поклонения Божеству видно по отношению к нему Церкви. В 589 году третий Толедский собор запретил людям танцевать в церквях во время бдений в дни святых. В 1209 году Авиньонский собор издал аналогичный запрет.
Еще в семнадцатом веке ученики Йорка танцевали в нефе собора. Даже в наши дни священник и певчие Севильского собора танцуют перед алтарем на Масленицу и на праздники Тела Христова и Непорочного Зачатия, в то время как в Эхтернахе в Люксембурге в Белый вторник священник в сопровождении хора и прихожан, танцует в церкви и вокруг алтаря.
Священный танец, несомненно, дохристианский, и ничто не может сильнее подчеркнуть его влияние на умы людей, чем его выживание после многих веков христианства. Он не только сохранился, но и фактически был включен в обряды новой религии, и мы видим, что его все еще танцуют священники и поклонники новой веры в их самых священных местах, точно так же, как его танцевали священники и верующие на самой ранней заре религии.
Музыка, под которую танцевали верующие, вызвала большой интерес у некоторых записывающих, и рассказы о ней очень разнообразны. Нередко сам Гроссмейстер выступал в роли исполнителя, даже когда он руководил танцем, но часто присутствовал музыкант, который играл для всей труппы. Обычными инструментами были флейта, свирель, труба или еврейская арфа, а во Франции - скрипка. Но в моде были и другие. Музыкальный смычок маленькой фигурки в маске эпохи палеолита очень примитивны, игрок танцует под свою собственную музыку, как это часто делал Дьявол в Шотландии. Флейта как инструмент для магических целей появилась в Египте на самой заре истории, когда человек в маске играл на ней среди животных.
Свирели, как следует из их названия, специально принадлежат богу, который был замаскирован под животное. В Лотарингии в 1589 году музыкальные инструменты были необычайно примитивными. Помимо маленьких свирелей, на которых играли женщины, у мужчины есть лошадиный череп, на котором он играет как на цитре. У другого есть дубинка, которой он ударяет по дубу, который издает звук и эхо, как барабан для чайника или военный барабан. Дьявол поет хриплым криком, точно так, как если бы он трубил через нос, так что ревущий деревянный голос раздается в широком воздухе. Вся стая вместе кричит, ревет, ревет, воет, как будто они сумасшедшие и безумные. Французские ведьмы, по-видимому, ценили хорошую музыку, поскольку они рассказали де Ланкрелю, что они танцуют под звуки бубна и флейты, а иногда с помощью длинного инструмента, который надевают на шею и, вытянув его до пояса, ударяют по нему маленькой палочкой, иногда со скрипкой. Но это не единственные инструменты на шабаше, потому что мы узнали от многих, что они там слышат все виды инструментов, с такой гармонией, что в мире нет концерта, который мог бы сравниться с ним.
Праздник.
Праздник был важной частью религиозных церемоний, и в этом культ Рогатого Бога был похож на другие языческие церемонии, о которых сохранились записи. Митраистская вечеря и христианская, любовные пиршества были того же класса.
Во всех церемониях этой ранней религии царит атмосфера радостного веселья и радостного счастья, которые даже священный ужас христианских летописцев не может полностью скрыть. Когда собственные ведьмы слова даны без искажения, их чувства по отношению к своим религиозным обрядам и своему богу диаметрально противоположны чувствам христиан. Радостность культа особенно заметна в описаниях праздников, возможно, потому, что для летописцев в церемонии не было ничего особенно злого, и они меньше старались приписывать ей адский и дьявольский смысл, чем другим частям языческого ритуала.
В Великие субботы, когда целые деревни собирались вместе для сочетания религии и развлечений, праздник, должно быть, был источником великого счастья, символизируя дары Бога человеку, когда сам бог лично председательствовал. Признание Божественному Человеку его даров зафиксировано в свидетельстве Изобель Гоуди из Нэрна, она заявила, что, когда они закончили есть, мы пристально посмотрели на Дьявола и, поклонившись ему, сказали: Мы благодарим тебя, наш господь, за это.
По-видимому, в умах судей были некоторые сомнения относительно того, не были ли пиры иллюзией со стороны "Мерзкого дьявола", так что интересно обнаружить, что инквизитор Богет сообщает, что очень часто в субботу они едят всерьез, а не фантазией и воображением. Стиль праздника варьировался в зависимости от богатства дарителя. Богет снова является нашим информатором, когда говорит, что банкеты состояли из различных видов пищи, в зависимости от места и ранга участников, стол был покрытый маслом, сыром и мясом. Среди очень бедных часто не было пира, как в Эльзасе в 1618 году, когда Кэтрин Вольмар заключила ведьмин брак с дьяволом Петерлином, банкета не было, потому что никто не принес еды или питья.
Когда позволяла погода, еду ели на открытом воздухе. Пиры ведьм Винкантона, в Сомерсет, звучит очень приятно: «все уселись, на земле расстелили белую скатерть и выпили вина, и ели пирожные и мясо». В Шотландии, где погода была более неопределенной, записи показывают, что застолье обычно проходило в закрытом помещении. Еду, как правило, поставлял Вождь, иногда обеспечивал ее один из более богатых членов ковена, и также не было редкостью, когда прихожане приносили каждый свою собственную еду и ели ее в компании. В этом последнем случае еда, скорее всего, была достаточно домашней, как в Швеции, где «пища, которую они обычно ели, состояла, по их словам, из бульона с капустой и беконом, овсянки, хлеба, намазанного маслом, молока и сыра».
Когда Гроссмейстер предоставлял еду, пир был достоин дающего, и если богатый член семьи был хозяйкой, еда всегда была самой лучшей. Таким образом, Элспет Брюс угостила своих собратьев гусем в собственном доме и снискала большую благосклонность в глазах Учителя, отчасти из−за ее хорошего обеда, но также и потому, что она была очень красивой женщиной. У ланкаширских ведьм был простой способ обеспечить свой пир, они просто брали то, что им требовалось, у какого-нибудь местного фермера: вышеупомянутые лица ели на обед говядину, бекон и жареную баранину, какая баранина принадлежала Кристоферу Сойерсу из Барли, которую Джеймс Девайс принес накануне вечером в дом его матери, убил и съел.
Точно так же ведьмы Форфара помогали себе тем, что хотели: они пошли в дом Мэри Райнд и сели вместе за стол, во главе которого сидел Дьявол, и некоторые из них пошли в дом Джона Бенни, он был пивоваром, и приносили оттуда эль, а другие из них ходили к Александру Хиче и приносили оттуда живую воду и таким образом веселились.
Ведьмы Сомерсета в 1664 году всегда были гостями своего вождя, который хорошо к ним относился: На их встрече у них обычно есть вино или хорошее пиво, пирожные, мясо или тому подобное. Они едят и пьют по-настоящему, когда встречаются в своих телах, также танцуют и играют музыку. В другом сообщении говорится, что у них было вино, пирожные и жареное мясо (все принес Человек в черном), которое они ели и пили. Они танцевали и веселились, и были там телесно и в своих Одеждах. Еще в 1588 году Элисон Пирсон, которая вошла в число феи, сказала, что мужчина в зеленом явился ей, похотливый мужчина, со многими мужчинами и женщинами с ним, она благословила себя и помолилась, прошла с ними дальше, чем могла сказать, и увидела с ними пение, веселье и хорошее настроение, и была перенесена в Лотиан, и увидела винные пунши в руках у них.
Мари Ламонт в 1662 году сказала, что Дьявол пришел в дом Кэттрейн Скотт посреди ночи, он был в образе чернокожего человека, и пел им, и они танцевали. Он дал им выпить вина и пшеничный хлеб, чтобы поесть, и все они были очень веселы. В Борроустоунсе в 1679 году была большая вечеринка, обвинение состояло в том, что вы и каждый из вас были на нескольких встречах с Дьяволом в Линкс Борроустоунесс и в вашем доме, Бесси Викар, и вы ели и пили с Дьяволом, и с одним другая, и с ведьмами в ее доме в ночное время, и Дьявол и Уильям Кроу принесли эль, который вы выпили, увеличив его до семи галлонов. Совсем другим был пикник ковена Андовера в Новой Англии, Гуди Фостер из Салема спросили, что она делала для еды на собрании: Она ответила, что у нее в кармане были хлеб и сыр, и что она и компания Андовера пришли в деревню перед началом собрания, сели вместе под деревом и есть их пищу, и что она пила воду из ручья, чтобы утолить жажду. И что встреча происходила на равнине, поросшей травой, по которой пролегала дорожка для телег, а на тропинке была песчаная почва, на которой были следы лошадиных ног. И она также рассказала мне, как долго они собирались и возвращались.
Общее убеждение среди христианских летописцев состояло в том, что на ведьмином пиру соль не разрешалась, и для объяснения этого упущения приводились различные причины. Святость соли была дохристианской идеей, и табу на ее употребление строго соблюдалось египетскими жрецами. Соль имеет особое значение среди мусульман и других нехристианских народов, и вера в ее святость сохранилась в христианские времена и даже по сей день, поскольку она используется при изготовлении крещального миропомазания. Рассыпание соли по-прежнему рассматривается к несчастью, посев соли на месте разграбленного города, вероятно, означал, что это место было запретным и не могло быть обработано. Рассказы о праздниках ведьм показывают, что соль обычно использовалась, хотя кое−где она, по-видимому, была опущена. Иногда указывается причина его отсутствия, как в случае с Эльзасской ведьмой Анной Ланг в 1618 году, у которой не было ни хлеба, ни соли на празднике в лесу Сен−Ипполит, потому что по дороге туда вещи выпали из повозки.
Вино обычно пили на пирах, особенно когда провизию давали богатые члены паствы. Во Франции его обычно пили из деревянных кубков, но в Эльзасе богатые дамы приносили с собой свои собственные серебряные кубки, из которых пили все. В Англии и Шотландии пиво или живая вода были обычными напитками. Сочетание религии, пиршества и всеобщего веселья, столь характерное для Великих суббот, странным образом напоминает современный метод празднования Рождества.