Утро начинается задолго до рассвета, иногда даже до самой о нем мысли. Все спят, ночь. А я уже выспалась и готова начинать день. Утренний канон, читаемый ежедневно, удлинился с конца февраля, добавились молитвы за страну, город, воинов. Почему так - потому что такое время. То, что было минут сорок, иногда занимает полтора часа. Иногда дольше. Не важно. Тысячи часов и дней мы тратим свое время на пустяки и глупости, не замечая, как оно уходит, не оставляя следа. И то, что просишь у Создателя с утра - имеет особенную силу. Во всяком случае для меня. Потом кофе. Чашечка горячего бодрящего напитка как подарок за терпение и усердие, дневник, эссе и - день начинается уже как у всех обычных людей.
Нет, ни в коей мере я не причисляю себя к необычным. Такое утро с 3-4 утра для меня стало привычным давно, даже знаю таких же людей, начинающих свое утро в то же время и с того же момента чтения молитвослова. Это все то, что каждый из нас придумывает под себя, под свою сказку жизни, добавляя и вычеркивая то, что случается важным. В семь уже завтрак. Горячий, сытный – мало ли как потом пойдет день и где ты будешь во время типа обеда. Если что – с собой термос чая и бутерброд. Вчера именно такой и получился квест с названием «медосмотр».
Уехала из дома в семь с небольшим, а вернулась в два часа дня с истоптанными ногами, опустевшим кошельком (медосмотр платный, оплата в банке в трех остановках от больницы, ну а как еще), пустым пакетом от бутерброда и почти пустым термосом. К смеху сказать, когда я в ожидании окончания кварцевания одного из необходимых кабинетов налила чаю и откусила кусок бутерброда, наверняка голодный сидящий рядом парень отсел от меня, не выдержав боевого отравляющего запаха колбасы. Я его понимаю. Но он мог бы, как и я, подготовиться, я ему не мешала. Меня поддержало это небольшое отступление от погони по разным корпусам, этажам и кабинетам. Я вообще уселась потом на каком-то этаже с зеленым уголком из цветов, сделав вид что я здесь случайно и присела просто попить чаю, благо мое красное пальто, начищенные ботинки и легкая укладка даже не позволяли и мыслить иное. Все случайно проходящие посетители и медперсонал поликлиники удивленно пялились на меня, с довольным видом сидящую с чашечкой чая. Я продолжала пить его и играть роль «что все именно так и надо», а что мне оставалось делать? Уже, вернувшись домой, сняв ботинки и нагрев полноценный обед, я поняла, что я дома. И что могу расслабиться. И уснула на два часа просто на раз два. Наверное, пенсию не зря людям дают. В пятьдесят четыре годика я начала уставать. При этом я знаю причину – после скачка температуры до сих пор ощущаю себя разбитой и не занимаюсь спортом. Как следствие – продолжаю ощущать себя разбитой. Нужно это срочно поломать и бегать по утрам, добавив потом спортзал два раза в неделю. Удивительно или нет – но спорт придает сил больше всех вместе взятых лекарств. И не спорьте – проверено на мне. Вторая половина дня прошла не менее продуктивно: я вымыла (принесенной с улицы) водой полы, постирала замоченное белье (двухспальную простынь стирать в условиях отсутствия машинной стирки стирать очень эротично), прополоскала в 2х водах, которыми и вымыла полы. И да – третья степень использования воды после мытья полов – смываемый унитаз. Да здравствует логистика и перфекционизм. Все пригодилось в военно-бытовых условиях. Спасибо, что есть газ и не приходится готовить на улице на кирпичах. Хотя все варианты продуманы еще в 2014, включая поход за водой на Молочку. Мамина соседка, кстати, ходила туда именно в 14 с тележкой называемой у нас кравчучкой, которую я на якутский манер называю кравчукчей. Название не важно, важен функционал – руки все же отдыхают, когда работают колесики. В этом году я с такой ходила к маме, пока не сломала колесо. Потом пришлось кататься с дорожной сумкой. В общем, все прелести военной жизни, от которой я убежала тогда в июне 2014 догнали меня в этом 2022. Значит, говорю я себе, я должна была получить эту порцию удовольствия и перенести испытания вместе с городом и горожанами. Спасибо, что не так, как на Петровке, и, уж конечно не так, как в Мариуполе. Последний точно войдет в историю. Как образец, как результат сопротивления одной армии другой, более могущественной и более многочисленной, более… все более, короче. Но от этого не защищенной от ежедневных смертей мальчишек и полковников, рядовых и руководителей. Ежедневные списки с лицами в пабликах, которые я читаю, это для кого-то их дети. Сыновья и мужья. Братья и племянники. Работа. Это их работа, думаю я, а сама вытираю слезы. Они выбрали этот путь, пойдя в регулярную армию на контракт. А моя работа – жить здесь и сейчас, проходить медосмотр для своей будущей работы, сажать три вида душистого горошка в освободившуюся емкость из-под укропа, который вырос в 40 см и был срезан весь. Сбегать за следующим ведром земли, чтобы посадить балконные черри и перчики, физалис и какую-то меленькую балконную землянику, пусть все растет. Пока оно тянется к солнцу на моей солнечной лоджии, глядишь и войне придет конец. А у меня тут разносолов – полный балкон, только руку протяни. Выпивка в баре у меня всегда есть, а закуске придется постараться и вырасти. Огурчики начали завязываться, петрушка колосится – все для победы и здравого смысла. Ну если я не воюю с оружием в руках – то может мой скромный вклад и пригодится кому-нибудь кроме меня. Я же экстраверт, не могу жить только для себя. Мне нужна аудитория, чтобы обогреть, накормить и вообще. А вообще этот пост задумывался совершенно иначе. Я ПРОСНУЛАСЬ И ДУМАЛА, КАК ОЩУЩАЮТ СЕБЯ ТЕ, ЧЬИ БЛИЗКИЕ НА ПЕРЕДОВОЙ и …в «Азовстали». О чем они думают? Какими надеждами живут. Те, кто там, в подвалах завода, не сироты – у них есть дети, семьи и те, кто их ждут. Это так же их работа, они выбрали эту сторону и пошли с оружием за свою или не свою страну.
Чтобы убивать нужна ненависть. У меня только боль, поэтому на передовой из меня ничего бы хорошего не получилось. Мне, выбравшей эту сторону, не перейти туда никогда. Но ненависти нет. Я заблокировала с утра упоротого кастрюлеголового незнакомца, который просто так зашел на мою страницу и послал меня на. Значит день сложится хорошо, подумала я. А его – все же жаль. Ну не более… Это тоже его работа – сидеть и гавкать из диванного окопа. Вспоминаю бабушкин рассказ: «наелись, напились, нагавкалисе». Скоро отгавкаются. Уверена.