Порою "как будто бы любят" удобных. Тех, кого нет. Непроявленных, нерожденных, способных притвориться желаемым и скрыть болезненное. Не заметить или тихонько утилизировать.
"Как будто бы любят", пока сам адепт великой адаптации не покажется едкой чиполлиной из садовой почвы на чужой территории, где высовываться можно только господам. Как же тогда возмутится покой!
Жил-был мальчик и выучился не мешать. Зато наловчился принимать форму женского чаяния и пищи для мужского самомнения. Кудесник. Так вот и моталась пряжа дней. Во лжи, но как будто бы и не во лжи, разве грех - священное хамелеонство в угоду страждущим, коли собственный росток самости прижат во избежание постыдного сюрприза?
Жила-была девочка, только не собой жила. Была у нее способность: чуять чахлые мечты и фантазии других и в них превращаться. А если надо она умела и вовсе исчезнуть, предоставив другим обильно шириться, выситься и звездить. Становилась зрительным залом иль зеркальным дворцом.
Горе-актриса внимала иль воплощала нежить. Горе-чародей сгущал прихоти.
Заводик № 1, Заводик № 2, Заводик № ...
Мамы/папы их, наверное, выдавали им пайку любви за невидимость или угадывание настроений, за предсказуемое следование упрямым лекалам и призрачные надежды на воплощение грез. Выдрессировали.
И все бы ладно ладилось, да только как пошло все сжатое и спрятанное в рост на фоне развертки грозного архетипа Апокалипсиса, так и дошли адаптивные механизмы до предела и прорвало.
Закрылась лавочка удобства. И перестал мальчик мимикрировать и начал адски мутировать. Прорастать да рождаться. А на фоне всеобщего хаоса никто и не заметил его ужасающих метаморфоз.
Да и девочка как выпорхнет на сцену и давай монолог жечь. Свой. Без бумажек, сценариев, схем, пусть и уровня детсадовских игрищ.
Искра-буря-безумие.
Жутко. Мерзко. Противно. Перестали как будто бы любить мальчика и девочку. Уж больно неудобными и рехнувшимися сделались они.
Да только помогли им жгучие, дикие, пахучие, стремящиеся к свету солнечному ростки творческого духа выстоять в бедовые времена.
Потеряли наши герои своих пользователей и крышевателей, но перестав превращаться в чужие мечты и фигуры миров значимых других, они, наконец, начали превращаться в самих себя.
Чародей да актриса. Что за чудо покажешь? Себя.
Кого нынче играешь? Себя.
Как банально и пошло. Как эгоистично. И неинтересно вовсе. Бездарно.
Да только слушали на этот раз они голос своей души. Пели свои песни. Танцевали танцы. Были явно неуспешными, предательски обыкновенными и остро глупыми.
Но действительно были. Действительно жили. Впервые.