Известно, что директива на отход была получена штабом 47-й армии только вечером 10 мая [1; 23], [25; 52], [27; 6]. Утверждается, что тогда же её получили и в 51-й армии. Почему? Откуда эта задержка с передачей приказа? Многие историки видят причину этого в неразворотливости, пассивности командования Крымского фронта, бюрократических методах управления, применяемых им. Так, В.В. Абрамов пишет, что «вместо быстрого принятия решений оно проводило бесконечные совещания» [1; 23]. В принципе, довольно легко определить источник, из которого историк почерпнул данное утверждение, – это директива Ставки ВГК № 155452 Военным советам фронтов и армий «О причинах поражения Крымского фронта в Керченской операции» от 4 июня 1942 года. В её 2-м разделе говорится:
«В критические дни операции командование Крымского фронта и тов. Мехлис, вместо личного общения с командующими армиями и вместо личного воздействия на ход операции, проводили время в многочасовых бесплодных заседаниях Военного совета (выделено нами – И.Д.)» [32; 238].
Далее историками выстраивается схема: получив приказ вечером 10-го, генералы Львов и Колганов только вечером 11-го начали отвод своих войск. Таким образом, было потеряно два дня (или двое суток), что оказалось для войск Крымского фронта роковым [25; 52], [27; 6]. И снова легко понять, откуда историки взяли это утверждение про двое суток опоздания в выполнении приказа Ставки. Да оттуда же – из директивы Ставки ВГК № 155452 от 4 июня 1942 года. Плюс – из мемуаров А.М. Василевского.