Интервью: Елена Филина для журнала «Меломан»
- Можно ли добиться от оркестра хорошего результата, встречаясь с ним лишь время от времени?
- Молодежный оркестр скоро отметит первую годовщину, ему меньше года – это очень маленький срок; работать предстоит все больше. Но с каждым новым проектом, с каждым новым концертом, репетицией музыканты звучат слаженней, тоньше чувствуют и лучше понимают друг друга. Встречи с разными дирижерами и позволяют оркестру приобрести бòльшую гибкость и мобильность. Музыканты очень талантливы, им всегда есть куда развиваться, и РНМСО – место, где они могут вырасти.
- Чем эта работа интересна для вас?
- В РНМСО сочинение «делается» с нуля. Работая с оркестром, я вместе с музыкантами проживаю весь процесс рождения интерпретации, ее формирования – от подготовки до завершения. Само познание музыки здесь намного глубже, неформальнее, эмоциональнее – люди открыты всему новому. Тщательно репетируя, например, Скрипичный концерт Чайковского, ты не будешь видеть кислых лиц, ты вылепливаешь каждое произведение вместе с музыкантами. Любой хороший дирижер мечтает о том, что его идеи будут встречены оркестрантами с энтузиазмом. Конечно, концепция дирижера должна быть убедительной, искренней, и если это так, коллеги непременно тебя поддержат и станут твоими единомышленниками.
- Какой смысл вы вкладываете в понятие «хороший дирижер»?
- Самое главное – понимать, что ты хочешь сделать с произведением. Все говорят: «У этого дирижера такая интерпретация, у того другая», на деле же интерпретация заключается в том, что дирижер слышит всю партитуру и знает, чего он хочет от каждой ноты, знает, как каждый инструмент должен играть. Дальше идет умение воплотить эту задумку с оркестром, понимание того, кому и что сказать, ведь репетиционное время ограничено: здесь важны и психологический, и эмоциональный, и профессиональный компоненты. Мравинский или Тосканини могли брать по восемь репетиций и, если им не понравится, как сделано произведение, – отменять концерт; снова брать на это произведение восемь репетиций и затем уже выходить на сцену. Но сейчас это невозможно. Дирижер должен понимать, что именно первостепенно, и ценить каждую репетиционную минуту.
Что касается артистизма, темперамента, обаяния – это очень индивидуально. Ведь даже аскетичная манера Евгения Мравинского завораживает и поражает. Безусловно, дирижер не может нравиться всем музыкантам, но должен стараться найти путь к каждому из них.
- У вас получается?
- Не всегда; бывали музыканты, внешне выказывавшие недовольство. Это и мешало, и помогало: я переживал, но тем более благодарен всем неравнодушным.
- Какое произведение в работе с оркестром далось труднее всего?
- В каждом произведении есть свои сложности, не могу выделить одно. Случались концерты в сложных акустических условиях, когда музыканты плохо себя слышали, а кто-то и вовсе не видел дирижера. Бывало сложно выстроить баланс и добиться слаженного ансамбля, но это жизнь; такие концерты запоминаешь именно благодаря трудностям.
- Жан-Кристоф Спинози считает главным отличием РНМСО от других оркестров то, что для музыкантов РНМСО игра в оркестре остается делом любви, еще не став чистой работой. Согласны ли вы? Возможно ли сохранить это ощущение и как надолго?
- Абсолютно согласен и хотел бы, чтобы любовь, энергия, энтузиазм музыкантов, их жажда музицирования и самосовершенствования сохранялись как можно дольше: все эти составляющие – залог творческого роста. В РНМСО уникальная ситуация – музыкантам создана комфортная среда, где они могут совершенствоваться: огромное количество мастер-классов, помещения для индивидуальных занятий, по существу это оркестровая академия. Артисты получают важный опыт, имея возможность репетировать и выступать с выдающимися дирижерами, готовыми делиться с ними своими знаниями. Например, Михаил Владимирович Юровский, которому мне посчастливилось ассистировать, – носитель истории фундаментального советского исполнительства. То количество информации, которую он давал оркестру, могут дать единицы. Работа с мастерами подпитывает музыкантов и дает возможности, каких они бы не получили в другом месте.
- Когда дирижер приходит к опытному оркестру, там сидят музыканты, в чьих руках уже большой репертуар. В РНМСО же многие впервые сталкиваются с таким объемом материала и зачастую впервые его исполняют. Как в таком случае вы выстраиваете репетиционный процесс?
- Сначала нужно дать музыкантам сыграть произведение, чтобы они его услышали и представили себе общую картину звучания. Если есть принципиальные ошибки, ты о них говоришь, и над ними работают на мастер-классах, на групповых репетициях. Мы занимается фразировкой, ансамблем, атмосферой произведения; оркестр понимает, что произведение должно быть хорошо сделано, что нужно слушать, музыкально вкладываться, творить. Тем важнее привить оркестру любовь к произведению, чтобы увлечь слушателей нашей трактовкой, чтобы состоялось по-настоящему творческое, одухотворенное прочтение.
- Что вы считаете своим главным достижением в работе с оркестром?
- Полагаю, оно еще впереди.