Всем нам Василий Андреевич Жуковский известен как поэт, переводчик, преподаватель и наставник Александра II, но мало кто знает о драме личной жизни этого удивительного человека.
Сын турчанки и русского помещика
Василий Андреевич Жуковский был внебрачным сыном Афанасия Ивановича Бунина, помещика Тульской, Калужской и Орловской губерний. Его матерью была турчанка Сальха, в крещении Елизавета Дементьевна Турчанинова. По семейной легенде, Сальху привёз в село Мишенское и подарил Бунину его крепостной, участник русско-турецкой войны.
В законном браке у Афанасия Ивановича Бунина и его жены Марии Григорьевны Безобразовой родилось 11 детей, из которых к 1770 году выжило пятеро. Оставаясь наложницей, Елизавета Турчанинова нянчила младших дочерей своего хозяина от законной жены — Варвару и Екатерину. Со временем глава семьи поселился в доме у своей наложницы и у них родились три дочери, умершие в младенчестве. 29 января 1783 года Елизавета Дементьевна родила сына Василия, которого крестили и записали как «незаконнорождённого сына дворовой вдовы»
Родившегося у Елизаветы Дементьевны мальчика усыновил бедный живший «на хлебах» у Афанасия Ивановича дворянин Андрей Григорьевич Жуковский, передав новорождённому свою фамилию и отчество.
Дети младшей дочери Афанасия Ивановича, Екатерины Афанасьевны Буниной (в замужестве Протасовой) – Мария и Александра – сыграли особую роль в судьбе поэта.
Сводная племянница Александра стала прообразом главной героини поэмы «Светлана», а Мария – первой и самой большой любовью в жизни Жуковского
Сводные племянницы Маша и Саша были ученицами Василия Андреевича, проводившего с девочками много времени. Они вместе читали романы Руссо и Жанлис, гуляли в окрестностях Белева и Мишенского, рисовали, собирали гербарии. Сестры обожали своего умного и доброго учителя. Жуковский и сам был очень привязан к ним, но в какой-то момент понял, что испытывает к Маше нечто гораздо большее, чем родственные чувства.
...с тобой, один, вблизи, вдали,
тебя любить – одна мне радость;
ты мне все блага на земли;
ты сердцу жизнь, ты жизни сладость.
В те дни поэт написал в своем дневнике: «Что со мною происходит? Можно ли быть влюблённым в ребёнка? <…> это чувство родилось вдруг. Я им наполнен, оно заставляет меня мечтать, воображать будущее. Я был бы с нею счастлив дома, с моею женою».
Ему было 24 года, ей – 14
Екатерина Афанасьевна, узнав о любви Василия Андреевича к её дочери, категорически заявила, что дяде не пристало испытывать подобные чувства к племяннице. Родственники пытались помочь несчастным влюблённым. Было даже получено письмо от митрополита, в котором тот подтвердил, что подобный брак возможен, поскольку нет прямого родства. Но мать Маши была непоколебима.
Жуковский страдал, он писал Александру Тургеневу: «Я люблю Машу как жизнь! Видеть её и делить её спокойное счастье есть для меня все и для неё также. Сердце рвётся, когда воображу, какого счастья меня лишают».
Поэт уехал из своего имения – подальше от Протасовых. Василия Андреевича приняли в Долбино, где после смерти мужа жила с детьми другая его племянница, Авдотья Петровна. Она была задушевной подругой Марии Протасовой, с ней Василий Андреевич мог не таясь говорить о своей любви. В 1814 году Жуковский решился еще раз просить руки Маши, но ему снова отказали.
Он находился в полном отчаянии:
Зачем, зачем вы разорвали
Союз сердец?
Вам розно быть! Вы им сказали. –
Всему конец.
От невозможности быть вместе было плохо и ему, и ей
В 1814 году Александра вышла замуж за литератора Александра Фёдоровича Воейкова, и Екатерина Афанасьевна с обеими дочерьми поселилась в Дерпте, где её зять получил место профессора русской словесности в университете. Маше было одиноко, но мать её не понимала.
«Худо мне, Дуняша, – писала девушка из Дерпта Авдотье Петровне. – И сердцу не с кем отдохнуть! С какой бы радостью отдала бурную свою остальную жизнь за то, чтобы мой ангел милый, хранитель теперь приехал»
Василий Андреевич приехал, но видеться наедине влюблённым не давали. Расстроенный Жуковский покинул Дерпт. А вскоре от Маши пришло письмо, в котором она просила согласия Жуковского на её брак с Иваном Филипповичем Мойером. «Я имела случай видеть его благородство и возвышенность чувств и надеюсь, что найду с ним совершенное успокоение», – писала Мария Андреевна.
Мария Протасова вышла замуж, но продолжала любить Жуковского. И даже стала любить его ещё сильнее
Жуковский прекрасно знал профессора хирургии Ивана Филипповича Мойера. Что он мог ответить Маше? Ему казалось, что её принуждают к этому браку. «Тебе надобно с ним счастья. Прежде узнай наверное, что его получишь, а там уже располагай собою, – писал он в ответ. – Разве для тебя не нужно избавить меня от такой мысли, которая отравит всю мою жизнь, от мысли, что тебя принудили выйти замуж...»
В январе 1817 года Мария Андреевна обвенчалась с Мойером. Она искала в муже подобие Жуковского. Василий Андреевич присутствовал на свадьбе и не позволил себе выглядеть печальным на людях, но Дерпт он покинул с тяжелым сердцем:
Мой друг, хранитель-ангел мой,
О ты, с которой нет сравненья,
Люблю тебя, дышу тобой;
Но где для страсти выраженья?
В браке Маша не была счастлива. Несмотря на слабое здоровье, молодая женщина много трудилась, стряпала, гладила, шила, возделывала огород. Когда Жуковский уехал, она написала ему вслед: «Я никогда не любила тебя так хорошо, как теперь. Мне кажется, что воспоминание обо мне тебе так же нужно, как мне о тебе. Когда так много воспоминаний общих, то прошедшее – друг вечный. Сих уз не разрушит и могила...»
От невыносимых мыслей поэта спасала работа: он стал учителем русского языка при супруге великого князя Николая Павловича и отправился в путешествие по Германии в составе свиты великой княгини Александры Федоровны. В это время у Маши родилась дочь. На обратном пути Василий Андреевич навестил Мойеров. Маша писала в эти дни Авдотье Петровне: «Душа моя, ты можешь вообразить, каково было увидеть его и подать ему Катьку! Ах! Я люблю его без памяти».
В последний раз они увиделись весной 1823 года. У Марии Андреевны стремительно развивалась чахотка. Она снова ждала ребенка. Роды были тяжелыми: мать и младенец умерли. До конца жизни Жуковский помнил о своей потерянной любви...
Ты удалилась,
Как тихий ангел;
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья.