Второе мнение (Second Opinion) – практика, распространенная во всем мире. Думающий врач никогда не обидится, если вы захотите его получить.
Эта история и страшная, и счастливая. Страшна она тем, что в нашей работе она лишь одна из ряда подобных, когда первичный диагноз был установлен ошибочно. Счастливая потому, что сейчас все живы и здоровы.
Мой коллега обратил внимание, что соседи по лестничной клетке не приезжают несколько недель. Всегда всей семьей, а тут ни детей, ни их. Спустя время приехали наскоком, суетные, нервные, покрутились и уехали. В следующую субботу этот сосед зашел за пассатижами.
Слово за слово выяснилось, что у мамы рак поджелудочной железы. Рак поджелудочной — одно из коварнейших и опаснейших онкозаболеваний. Эта дрянь прячется и очень долго не дает о себе знать. А вот когда она проявляется, как правило, оказывается уже поздно. И даже, если везет и диагноз установлен на ранней стадии, пятилетняя выживаемость составляет всего до 15%. Поджелудочная тяжело доступна для операций и крайне нежна, риск серьезных и, подчас, смертельных послеоперационных осложнений очень высок.
Поэтому соседям нашего коллеги, естественно, было ни до чего другого: они все боялись ее оставлять одну и дружно мотались из Москвы в ее родной город, назовем его Энск, а дети и вовсе были у тещи.
Коллега наш – человек, умудренный собственным опытом, много чего повидавший, удивился: онколог в Энской ЦРБ так уверено назначает химию, а сосед не может сказать, в какой доле поджелудочной у его матери опухоль, есть ли метастазы и когда делали биопсию. В общем, вопросов без ответа было очень много. Диагноз поставили на основании осмотра и анализа симптомов, УЗИ (поджелудочной железы и печени) и рентгенограммы. Сосед был перепуган: ему сказали, что это самая агрессивная фора рака, и что они уже в понедельник начнут делать капельницы, потому что мама и так похудела ужасно, ее рвет, ее тошнит, она совсем не может есть. Вся семья была в ауте.
Казалось, сосед так и не услышал моего коллегу, который предложил не гнать коней, а отложить начало химиотерапии хотя бы на пару дней: два дня ничего не решат.
— Надо сделать биопсию, надо сделать КТ…
Сосед ничего не хотел слышать, раскричался:
— Ты с ума сошел, тут счет на дни, там на рентгене опухоль с грейпфрут, а ты мне предлагаешь ждать! Это моя мать, а не тетка чужая.
Коллега смягчил ситуацию, насколько смог. Разошлись не рассорившись.
— Ну если что, звони, маме терпения и выздоровления!
На том и порешили. Воскресенье прошло в суете. В понедельник утром коллеге позвонил сосед:
— Ты знаешь, так вышло, что нам перенесли химию на неделю. Капать начнут в следующий понедельник. Я тут погуглил, твою биопсию можно сделать ускоренно, за деньги, за семь дней. Может, это знак.
Коллега не стал расстраивать соседа нравоучениями про знаки и суеверия, у мужика бедного и так мозги кипели.
— Запросто, сможешь маму привезти сегодня в Москву?
— Во сколько и куда?
— Я тебе перезвоню через десять минут.
Мы очень быстро связались с несколькими клиниками, и в одной из них было несколько свободных мест на вторую половину дня. От Энска до Москвы всего полтора часа езды, так что вполне возможно было успеть.
Сосед коллеги прилетел заранее, психованный. Мама тоже нервная, худенькая, глаза потухшие.
Пошли толпой на биопсию, мама – на исследование, коллега с соседом как группа поддержки, я как толмач, чтобы переводить с врачебного на русский.
Пришли на биопсию, она делается под контролем УЗИ. Мужики остались в коридоре, я пошла с женщиной в кабинет, помочь ей: она разволновалась.
Доктор, милейшая женщина, долго и сосредоточенно водила датчиком, думала, что-то перенастраивала, опять наливала гель и водила, водила.
— Черт-те что такое этот ваш рак…
Опять водит, водит, смотрит, водит. Даже мне стало плохо, прямо очень плохо.
— Нет у вас рака, это что угодно, но не рак!
— Как не рак? – очень обиженно спросила женщина.
— Так, не рак. Я, пожалуй, биопсию вам делать не буду…
— Как это не будете? – возмутилась женщина.
— Да? – Поддакнула я удивленно.
— Садитесь, накиньте кофточку, вот смотрите…
Мы послушно накинули кофточку, она свою, а я какую-то невидимую, на автомате.
— Это скорее всего безоар. Я видела такой только на картинке.
— Что это?! – женщина была удивлена и очень: на УЗИ какая-то муть и шар, такой корявый шар.
Доктор объяснила ей что такое безоар. Волокнистое образование, постепенно минерализующееся в желудке, похожее на камень. Объяснила, почему его перепутали с раком и зачем надо топать гастроэнтерологу, который назначит операцию, пока этот безоар не стал размером с желудок.
Шатающуюся женщину и очумелого соседа мы, не менее обалделые, отвели к кабинету гастронтеролога вместе с доктором. Доктор зашла в кабинет, пробыла там минуты три-четыре и сказала:
— Он вас вызовет.
Гастроэнтеролог вызвал. Он посмотрел УЗИ, отправил куда-то сообщение, опять посмотрел УЗИ, тут в кабинет вкатили инвалидное кресло, усадили бедную женщину и сказали, что повезут на КТ, а нам надо поговорить с доктором. Доктор стал рассказывать, что теперь делать. Нам предложили тут же госпитализироваться, так как случай срочный, и проходит по ОМС. Мы с коллегой перевели стрелки на соседа, сосед закивал, как китайский болванчик. Честно говоря, я тоже себя чувствовала, как редкостный болванчик.
На следующий день женщину прооперировали. Она пролежала в больнице три недели и совершенно здоровая поехала домой.
Сосед коллеги обещал страшные казни всем, кто перепутал и так легко был готов затравить маму химией, но постепенно, по мере того, как мать поправлялась, он остыл, да и безоар – штука действительно редкая. С другой стороны, и диагностика рака без гистологии тоже дело «уникальное».
Женщина жива, коллега до сих пор общается с соседом. Мы рады, что камень в желудке не стал могильным камнем. Вот так: два мнения при подозрении на онкологию никогда не помешают.
Автор: Светлана Самара, президент МОО МПЭСЦ «Метелица».
#диагностика
#онкологические заболевания
#второе мнение