Почему Россия проиграла свою чеченскую войну Что особенно тревожит власти, так это признаки перемен среди российской элиты, которая вынуждена реагировать на изменение отношения населения к этой войне. Ранее последовательно выступали за переговоры с чеченцами только активисты правозащитных организаций и один известный политик, Григорий Явлинский. Но теперь к ним присоединяются другие. Андрей Пионтковский
Г-н Пионтковский является директором Центра стратегических исследований в Москве
Москва, 24 февраля 2003 года. На демонстрацию против чеченской войны в центре Москвы в пятницу пришли несколько сотен человек. Мокрый снег падал на желтые одежды буддистов, бубен которых издавал особенно печальный и одинокий звук. Каналы государственного телевидения либо игнорировали демонстрацию, либо подчеркивали, что она привлекла очень малое число людей.
На рассчитанном на зарубежную аудиторию пропагандистском фронте этой войны российские власти похваляются несколькими другими победами. Лорд Фрэнк Джадд (Frank Judd), английский политик из Совета Европы, не раз привозивший в Москву делегации, которые критиковали политику России, потерпел поражение. В Великобритании идет процесс экстрадиции Ахмеда Закаева, помощника лидера чеченских сепаратистов Аслана Масхадова. А официальные лица США объявили, что три чеченские группировки включены в их "черный список" (террористических организаций - прим. пер.) за совершенное прошлой осенью нападение на московский театр.
Однако эти успехи не способны затушевать того факта, что Москва снова проиграла чеченскую войну. Во-первых, она проиграла сражение за сердца и умы чеченского народа, пытаясь убедить чеченцев, что они являются российскими гражданами, с помощью бомбежек, убийств, пыток, похищений и "зачисток". (Осенью 1999 года у России, пожалуй, впервые появился реальный шанс выиграть эту войну. Чеченцам до смерти надоели собственные бандиты, и они были готовы согласиться на федеральное правление в надежде на то, что в республике наступит хоть какой-то порядок. Но Москва не воспользовалась этой возможностью.) Затем, осенью прошлого года Москва лишилась сердец и умов большинства россиян. Впервые с начала войны опросы показали, что число людей, поддерживающих окончание войны и переговоры с повстанцами, превысило половинную отметку и достигло 60%.
Что особенно тревожит власти, так это признаки перемен среди российской элиты, которая вынуждена реагировать на изменение отношения населения к этой войне. Ранее последовательно выступали за переговоры с чеченцами только активисты правозащитных организаций и один известный политик, Григорий Явлинский. Но теперь к ним присоединяются другие.
Та самая партия, которая пришла в Думу на волне патриотической лихорадки, когда ее руководители провозглашали, что российская армия в Чечне переродится, и что те, кто думает иначе, являются предателями, теперь организует и поддерживает антивоенные конференции. Даже такие консервативные и осторожные политики, как глава Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Вольский и бывший премьер-министр России Евгений Примаков, которые принадлежат к основному направлению российской элиты, высказались в поддержку изменения политики в отношении Чечни.
"Ястребы" в Чечне и в Москве использовали трагедию с захватом заложников в октябре для того, чтобы помешать движению за мир стать еще более массовым. Но, несмотря на огромные пропагандистские усилия, этот эффект оказался кратковременным. В начале прошлого месяца поддержка переговоров с чеченскими повстанцами, которых возглавляет г-н Масхадов, возвратилась на свой уровень октября 2002 года и неизбежно будет возрастать и далее.
Разумеется, власти сегодня занялись другой новой игрушкой - своим референдумом в Чечне, который запланирован на 23 марта. До этой даты они не хотят слышать ни о чем ином, а потому, чем быстрее пройдет этот референдум, тем лучше. Он даст столь же победоносный результат, что и избрание Доку Закаева на пост чеченского президента в декабре 1995 года. Но буквально на второй день после референдума этот мыльный пузырь иллюзии лопнет, а власти столкнутся с теми же старыми проблемами в Чечне, и им придется иметь дело со все более отчужденным обществ
енным мнением.