https://www.anti-spiegel.ru/2022/meine-erste-reise-in-das-konfliktgebiet-in-der-ost-ukraine/ на этом сайте написана правдивая статья немецкого журналиста Томаса Репке, о поездке на Украину, кроме него были еще несколько иностранных журналистов. Чтобы не получилось что это моя отсебятина.. То по ссылке его статья, а дальше мой вольный перевод.
Мня пригласили одним из первых иностранных журналистов посетить зону конфликта на востоке Украины. Вот мой первый отчет.
от 17 марта 2022 г., 17:58
Я уже объявил, что на этой неделе поеду в командировку и побываю на востоке Украины. Здесь я расскажу, как это произошло и что я испытал в первый день.
Как это произошло
Я часто говорил, что хотел бы побывать на Донбассе и увидеть ситуацию своими глазами. Однако это стало практически невозможным после начала российской военной операции, потому что те, кто не был там подключен к сети до начала операции, в данный момент практически не могут попасть. Я перепробовал много способов, но получить аккредитацию, если вы никогда там не были, на данный момент практически невозможно.
Однако мне продолжали звонить о том, что есть возможности и что скоро все начнется, но после этого ничего не происходило. Вот почему я сначала не воспринял это всерьез, когда на прошлой неделе мне снова позвонили и спросили, не хочу ли я согласиться спонтанно. Но тут в субботу позвонили, что в понедельник в 7 утра по Москве все начнется.
Долгий путь
Так что я отказался от всех своих планов и полетел в Москву, где всю ночь работал в гостинице, чтобы написать еще несколько статей. Поскольку воздушное пространство над югом России закрыто, нам пришлось ехать на машине, поэтому мы встретились в 7 утра. Группа состояла из шести журналистов, двух сопровождающих и двух водителей, и мы отправились в путь на двух микроавтобусах. Я проспал большую часть дороги, но это было запланировано, потому что во время поездки я предпочитал писать ночью и спать днем, чтобы у Анти-Шпигеля не было недельного перерыва в передаче.
Как мы только в машине выяснили, на Донбасс она ехать не должна была. Скорее, мы должны быть первыми иностранными журналистами, которым разрешили выехать на юг Украины через Крым, чтобы получить представление о тамошней ситуации. Итак, мы заночевали в Ростове-на-Дону и на следующий день поехали в Симферополь по новому Крымскому мосту, а это в общей сложности было 1900 км тура. Мы прибыли в Симферополь 15 марта, и там к группе присоединились другие журналисты.
Это становится серьезным
16 марта мы сели в автобусы в 5 часов утра и поехали к месту встречи, где должны были пересесть с наших двух автобусов на один автобус. Нам выдали защитное снаряжение с надписью «пресса» и отсюда нас сопровождали две бронемашины Росгвардии, под нашей охраной сидело около 20 вооруженных солдат.
Росгвардия представляет собой сочетание полиции и вооруженных сил, обычно охраняющих критически важную инфраструктуру, но также может использоваться во время беспорядков или войны. В Украине одной из их задач является поддержание общественного порядка в городах, перешедших под контроль России, согласование с городской администрацией организационных моментов, необходимых для нормальной жизни, и так далее. Ребята относились к нам дружелюбно, и во время многочисленных перерывов мы заводили приятные знакомства и общались.
Со мной отправились журналисты из США, Нидерландов, Монголии, Сербии и Италии.
Первое впечатление
Когда мы пересекли границу, украинский пограничный пост был изрядно разрушен, но и только. На обочине еще стояло несколько автомобилей, которые, как рассказал нам наш спутник, были спешно переброшены через дорогу украинской армией, чтобы перекрыть дорогу. Но танки несколькими машинами не остановишь.
Кроме этого, мы не видели никаких повреждений от аварийных барьеров, которые были повреждены в нескольких местах. Русская армия прошла там, не встречая никакого сопротивления, и во всех местах, где мы проходили, все было цело, ни одного окна не разбито. Жизнь шла своим чередом, магазины и заправки были открыты, машины ездили, люди были на улицах и так далее. Если бы вы не знали, не было бы никаких признаков того, что здесь только что прошла армия.
Опытные коллеги-журналисты, например голландский журналист с опытом работы в Сирии, нашли это очень впечатляющим. Она сказала, что знает это не так, как Сирия, потому что, когда армия США наступает, вертолеты летят вперед и стреляют во все, что движется, чтобы не допустить засад. По ее словам, даже если мирные жители не пострадали, разрушения там, где продвинулась армия США, значительны.
Это подтвердил и американский журналист, бывший морской пехотинец США. У него, кстати, интересная история, ведь он уже шесть лет живет в России и получил политическое убежище, потому что задавал слишком много критических вопросов по больному вопросу в США. В США, конечно, рассказывают по-другому, но это уже другая тема.
Что также заметно, так это бедность в Украине. Те, кто, как и я, все еще знают Россию с 1990-х годов, чувствовали себя так, как будто они переместились во времени в 90-е. Сегодня Россия — чистая страна с современными городами, в которых заново созданы целые районы. Я связал видео , которое делает это ясным.
Украина до сих пор выглядит так же, как тогдашняя Россия. Разбитые улицы, ветхие автобусные остановки, неухоженные полуразрушенные дома, много старых советских машин и так далее. Даже унылая одежда людей напоминает о 90-х в России. Это очень тронуло меня, потому что вернуло некоторые воспоминания о том времени и проблемах, которые были у моих друзей в то время. Но это может понять только тот, кто испытал это на себе.
Генетический
Наш путь лежал в небольшой город Геническ, который расположен прямо перед Крымом на материковой части Украины и летом является туристическим направлением для пляжного отдыха. Мы побывали там на рынке, погуляли по городу, посетили амбулаторию гуманитарной помощи и нам показали единственные военные разрушения.
О том, что ситуация не совсем нормальная, свидетельствовала очередь перед банком, так как видимо безналичный расчет там в данный момент не работает и люди выстраиваются в очередь за наличными, которых не хватает. В остальном город производил вполне обычное впечатление.
Мы могли свободно бродить по рынку, но нам нужно было держаться вместе, чтобы наши защитники могли все видеть. Конечно, для местных жителей это было несколько необычным зрелищем, когда в помещение вошли около 12 человек в защитной одежде и с надписью «Пресса» в сопровождении около 20 вооруженных до зубов мужчин.
Страх людей
Я ожидал, что противники российской военной операции не будут с нами разговаривать, потому что боятся русских солдат. Но все было ровно наоборот. Противники заявили российским солдатам в лицо, что им здесь не рады и они должны идти домой. Они явно совершенно не боятся российских солдат и иногда оскорбляют их, чему российские солдаты стоически и не реагируют.
Те, кто боятся — мы все это быстро заметили, — являются сторонниками российской операции. Они проходили мимо солдат и незаметно шептали слова благодарности и что-то вроде «наконец-то!» или «больше не могу идти!».
Недовольные также хватались за каждый микрофон и стояли перед каждой камерой, выражая свой гнев, в то время как сторонники операции изо всех сил пытались попасть на камеру и взять интервью. Одним из немногих исключений была пожилая женщина, которая сказала, что ей 72 года, и она не боялась. Она чуть не плакала от радости перед камерой и благодарила Россию.
Затем я узнал в разговорах шепотом с некоторыми из пострадавших, что люди боятся, что Россия может снова уйти, и что тогда им придется считаться с репрессиями и, что еще хуже, за поддержку российской интервенции, как это было после Майдана. Самым известным, но далеко не единственным случаем стала одесская трагедия в мае 2014 года, когда в Одессе сторонники Майдана заживо сожгли более 40 человек. Это массовое убийство националисты в Украине цинично называют «одесским шашлыком», и оно не раскрыто до сих пор.
В целом жизнь противников власти в Украине после Майдана была небезопасна , политические убийства не были редкостью , и УВКБ ООН неоднократно упоминало об этом в своих отчетах по правам человека в Украине. Но одно дело знать и читать об этом, и совсем другое — так осязаемо пережить этот страх. Страх можно было увидеть и в том, что многие даже не хотели быть замеченными на заднем плане картины. Большинство избегали камер и всегда шли позади операторов, чтобы не попасть в кадр.
И еще кое-что говорило о реакции людей. Из-за того, что мы находились под защитой русских солдат, люди могли подумать, что мы пророссийски настроены. Но когда они услышали, что мы с запада, многие отказались даже говорить с нами. Многие бы поговорили с российскими СМИ, но почти никто не хотел оказаться перед голландской, итальянской или даже американской камерой.
Один из согласившихся настоял на том, чтобы интервью шло на английском, а не на русском, опасаясь, что западные СМИ скривят ему рот. Это был опыт, которого я не ожидал в Украине. Затем он положительно отозвался о российской военной операции.
Заботы людей
На рынке также было много людей, которые горько жаловались на бедность. Пенсионерам пришлось бы тратить все свои деньги на электричество и отопление, и у них не осталось бы денег на продукты. Когда наконец снизили расходы на подсобные расходы и повысили пенсии, на нас закричали, и ни мы, журналисты, ни российские солдаты ничего не можем сделать с уровнем пенсий в Украине.
Недовольство людей понятно, и я часто сообщал , что это большая проблема в Украине. Русские действительно ничего не могут с этим поделать, но для коллег, не владеющих русским языком, это выглядело как протест против русских солдат, и (весьма оправданный) нагоняй этих людей не имел никакого отношения к русским. Многие пенсионеры жаловались, что вся их пенсия тратится на оплату коммунальных услуг и что они могут выжить только потому, что их дети или друзья кормят их.
Впечатления были другими, когда мы вышли с рынка с большим количеством людей и прогулялись по городу. Когда люди могли говорить с нами наедине, не чувствуя, что за ними наблюдает толпа, они были гораздо более открытыми. Особенно впечатлила старушка, бабушка прямо из книжки с картинками, живущая в доме, обнесенном металлическим забором. Когда наша группа пошла вперед, все ее собаки залаяли, и она подошла к воротам и пробормотала, что это такое, что собаки сходят с ума.
Когда она открыла ворота, то оказалась перед пятью журналистами в защитных жилетах и касках и тремя вооруженными до зубов солдатами, проходившими мимо ее дома, и сделала очень озадаченное лицо. Но она была невероятно дружелюбна, спрашивала, кто мы и так далее. Когда я ей сказал, что мы иностранные журналисты и если они хотят что-то сказать в микрофон за своих коллег, она спросила: «За какую сторону?»
Нам всем (включая солдат) пришлось смеяться, а когда она поняла, что может говорить все, что хочет, то охотно присоединилась. Она просто просила мира и сокрушалась, что «мальчикам» всегда приходится страдать, когда «те, что наверху» снова дерутся. Теперь с обеих сторон будут умирать мальчики, которые на самом деле все принадлежат друг другу и являются его братьями-славянами, и она обратилась прямо к русским солдатам, которые кивнули. Она произнесла речь о мире, которую я редко слышал так убедительно. Она была по-настоящему прекрасной женщиной, и я до сих пор вижу ее открытую улыбку.
Гуманитарная помощь
О гуманитарной помощи, оказываемой Россией, на Западе не сообщается. В России же шутят, что скоро не будет ни сахара, ни муки, потому что они идут в Украину в качестве гуманитарной помощи. И действительно, на нашем долгом пути из Москвы в Крым мы видели много длинных автоколонн с гуманитарной помощью.
Мы также посетили амбулаторию гуманитарной помощи, но многие жаловались, что помощи не хватает, и что им неоднократно приходилось уходить с пустыми руками. Я не могу сказать, почему это так, потому что я знаю из лагерей беженцев, что их достаточно для удовлетворения необходимых потребностей. Может Россия недооценила проблему беженцев, не знаю. Но само количество грузовиков на дорогах России показывало, что действительно доставляется много, и мы были очень удивлены большим количеством колонн с гуманитарной помощью в пути.
В пункте раздачи опять было похоже на рынок: некоторые не хотели быть перед камерой и не хотели говорить. Но здесь страх ощущался не так явно, как на рынке. Женщина совсем не боялась. Она стояла в очереди и тоже жаловалась, что несколько раз была здесь бесплатно, но четко сказала, как рада за русских.
Она бредила тем, насколько лучше было до Майдана («при Януковиче», как она говорила). После Майдана все крупные работодатели в регионе обанкротились, безработица была высокой, а бедность — ужасной. И, конечно же, снова поступила жалоба на дополнительные расходы на жилье, которые нельзя оплатить. Она родом из соседней деревни, у нее несколько коров, и она просто хочет иметь возможность снова продавать свое молоко по разумной цене и обеспечить своим детям будущее.
Расщепление
Майдан разделил народ Украины, это хорошо видно. У меня сложилось впечатление, что в том месте, где мы находились, возобладала поддержка российской военной операции. Противники его громче, но в моих глазах меньшинство, потому что как только не было толпы, вы слышали жалобы на ту или иную сложность, а не откровенные антироссийские высказывания, как на рынке. Голоса на рынке были громче, но, вероятно, не большинство, как показали многочисленные шепоты «спасибо». Но это мое субъективное впечатление.
Противники российской операции заявили, что 100 процентов населения были против нее, что противоречит многим другим голосам. Сторонники русских говорили, что 90 процентов думают так же, как они. Конечно, я тоже не знаю, правда ли это. Но это показывает, насколько глубоко разделилась страна после Майдана.
Два старых джентльмена, которые очень хотели, чтобы монгольская съемочная группа взяла у них интервью, были очень интересны. Затем у них был настоящий спор в интервью, причем один был больше за российскую операцию, другой был категорически против. Было интересно послушать, как они спорят.
Это будет долгий путь, чтобы исправить этот раскол.
Другие впечатления
Кстати, украинцы могут приехать в Крым. Я бы подумал, что граница закрыта. Но перед границей стояло много гражданских автомобилей, которые очень строго контролируются, но в конечном итоге пропускают. Это беженцы, которые ищут защиты в России, например, у родственников.
И я видел Крымский канал, который Украина перекрыла после Майдана, потому что хотели перекрыть подачу воды на остров. Крым зависел от воды, и для России было настоящим подвигом поддерживать водоснабжение в течение последних восьми лет. Вода снова течет с тех пор, как российские войска взяли канал под свой контроль.
Как я уже сказал, мы не видели практически никаких военных повреждений, кроме пограничных казарм, нескольких перевернутых машин и разбитых ограждений. Единственное военное повреждение, которое мы видели, касалось моста с материка в Крым. Украинские военные пытались в спешке взорвать его, чтобы остановить российскую армию, но обрушилась только одна сторона проезжей части, другая половина моста открыта для движения.
Что было запрещено нам
Я был удивлен, когда старший офицер наших защитников открыл список запретов, ведь он состоял всего из одного пункта: нельзя снимать и фотографировать солдат без масок. Однако никто не проверял, были даны инструкции и все.
В противном случае мы должны были бы в какой-то степени оставаться вместе, но мне было жаль наших защитников, потому что любопытные журналисты вряд ли удержались от этого, когда, например, тут же разбрелись по помещениям рынка и искали партнеров для интервью в переулках между распределенным рынком. ларьки.
Заключение
Там, где мы были, жизнь в основном идет своим чередом. Я был потрясен страхом людей, поддерживающих российскую сторону. Видеть это, это беспокойство людей было удручающе. Еще меня удивила видимая бедность в Украине. Я не ожидал увидеть это так ясно. Инфраструктура еще из Советского Союза и с тех пор мало что сделано, многое пришло в негодность, особенно бросаются в глаза пустующие заводы и реально плохие дороги.
Мне было приятно, когда мужчина ответил на вопрос, русских или украинцев в городе больше живет. Его ответ был:
"Мы не делаем разницы! Кроме того, здесь живет так много народов; Армяне, грузины, греки, мы все одна семья!»
Вот чего я желаю Украине, чтобы она нашла дорогу назад: чтобы она была одной большой семьей, потому что именно это хотели изгнать майданные правительства Украины, опираясь на радикальный национализм.
Я опубликую эту статью, когда мы закончим вторую поездку, потому что она должна отправиться в Мелитополь, который попал в заголовки и находится намного дальше вглубь страны. Но я не хочу публиковать эту информацию до окончания поездки.