В обществе всегда некоторым образом протекают процессы
управления. Их описание всегда присутствует в культуре
общества сообразно его внутренней исторически сложившейся
стратификации по социальным группам, выделяемым в нём по
разным идентификационным признакам. Такого рода описания с
точки зрения теории управления являются концепциями
управления; с точки зрения социологии концепции управления
это — идеологии. Поскольку управление, власть — часть
культуры и соответствует некоторой концепции управления или
нескольким концепциям одновременно своими разными
фрагментами, то свобода от идеологий — самообман: идеологию
можно понимать или не понимать, принимать её или отрицать, но
в любом случае живущим в обществе всегда приходится
встречаться с проявлениями той или иной идеологии, поскольку
она — концепция управления, а общество всегда некоторым
образом управляется (или стремится управляться в периоды
кризисов, являющихся по существу кризисами социально
неприемлемого управления).
Поэтому общество всегда находится под властью идеологий.
Но над властью идеологий стоит концептуальная власть тех, кто в
состоянии по своим личным качествам воздействовать на сферу
идеологий: изменять существующие, порождать новые и тем
самым лишать прежние идеологии их социальной базы. Под
воздействием произвола, обусловленного истинной
нравственностью способных к концептуальному властвованию,
изменяется характер многих внутрисоциальных отношений и
отношений «общество — биосфера». Концептуальная власть
надзаконна и самовластна по своей природе. Вследствие этого
самовластью одной концептуальной власти может противостоять
только самовластный произвол иной концептуальной власти,
обусловленный иной нравственностью эту власть
осуществляющих.
Библия, кроме того, что она лежит в основе церковных культов
Западной цивилизации, ещё является и описанием концепции
самоуправления общества в ней, порожденной некогда
самовластием по нравственному произволу излагавших её. Если
оставить в стороне мистико-религиозные аспекты, то Библия —
концепция информационной холодной войны кланов египетского
“жречества” за установление своего безраздельного мирового
господства. Для них мистико-религиозные аспекты Библии —
средство внедрить её в культуру общества и тем самым снять со
стратегии войны гриф секретности, что упрощает агрессию,
освобождая агрессора от необходимости таиться; а вероучение—
средство насилования и извращения психики множества людей, с
целью управления социальной системой по своекорыстию.
Соответственно этому соучастие в агрессии перестает
возприниматься как преступление против собственного и других
народов после принятия обществом любого варианта библейского
культа.
Все люди разные: одним, чтобы понять неэффективность
огненной войны, недостаточно всех войн цивилизации за
последние 2000 лет, ужасов Хиросимы, Нагасаки, прогнозов
ядерной зимы и “эпических” кинокошмаров на темы
“человечество после последней войны”; другие ещё в эпоху лука и
стрел, “щита и меча” поняли, что агрессия методом культурного
сотрудничества, в ходе которой агрессор извращает приемлемым
для него образом культуру порабощаемого народа в ходе
деятельности своих “прогрессоров” (термин братьев Стругацких),
гораздо эффективнее в смысле необратимости результатов. Исход
был необходим правящей верхушке Египта, чтобы евреи —
прогрессоры плен египетский разнесли в веках в своих душах, не
осознавая его, по всему миру, и чтобы народы всего мира стали
бы подневольны только одной глобальной концептуальной
власти; библейско-“христианские” миссионеры и укоренившиеся
церкви — вторая ступень библейского “прогрессоносителя”.
Существо “библейского прогресса” недвусмысленно изложено в
Ветхом Завете, и может быть условно названо доктрина
“Второзакония-Исаии”.
Доктрина “Второзакония-Исаии” — название условное: по
цитируемым източникам. В том мире, в котором живем мы,
пророки Божьи не могли выдать в общество столь мерзостных
рекомендаций об устройстве его жизни; а Христос не
благословил её до скончания веков, а выступил против неё, и
его слова относятся к Закону Божиему в его истинном виде,
данном Моисею, а не к его извращённой редакции, довлевшей
над иудеями ко времени прихода Христа.