Тридцать лет назад на широком подоконнике сталинки сквозняк дул через двойные рамы деревянных окон. Но холодно было не от него. И даже не от прикосновения к запотевшему стеклу, обрамленному льдом по периметру, на котором пальцем было сделано окошко среди тумана дыхания, дымкой осевшим на границе двух миров. Цепенела я от дрожи дороги , по которой бронитранспортеры ехали поздней ночью. В стенке дрожал хрусталь в тон позвякивала люстра тремя рядами шестиугольных пластин, прикрученных гайками к золотистому основанию. Я проснулась и теплая вылезла из-под ватного одеяла в майке с тонкими лямками села к окну. Теплый воздух батареи обнимал с одной стороны, а с другой захватывал эшелон. Было так страшно, что на запотевшем окне нельзя было сделать обзор шире, чтоб не увидеть большего. Машины все ехали и ехали. В домах напротив включился свет по окнам. С этой ночи мои вещи аккуратно лежали на табуретке возле кровати и мысли были о том, что я не смогу ежедневно есть только хлеб. Что будет, если я захочу сладкого чая , а его не будет. Натягиваю ватное одеяло на макушку, под ним не страшно. Иногда мне снилось: молодой паренёк в бронетранспортере смотрит по окнам и видит меня. Он снимает шапку с короткого ёжика волос и прищуривает голубые глаза. А я вжимаюсь в стену и не дышу. А он все смотрит , поджимая губы в тонкую бесцветную радугу. И вот я больше не могу не дышать. ... Просыпаюсь хватая воздух. Сердце птицей мечется в груди. Стучит. Страшно. Одежда лежит на стуле послойно. Люстра не звенит. Выдыхаю....