Советская фантастика – штука удивительная. Даже самые затасканные и пошлые сюжеты наполнялись философским смыслом и уводили читателей в такие глубины, что в процессе чтения приходилось периодически «выныривать» и жадно глотать воздух. Возможно, так получалось потому, что на литературной ниве трудились настоящие мастера пера, а откровенным бездарям и графоманам путь «к массам» был заказан. При всём моём неприятии и презрении к цензуре данный факт не признать невозможно.
Возьмём, к примеру, книги о так называемых попаданцах в иные эпохи, миры, измерения… Они настолько приелись любителям фантастики, что рассказывать о них (и тем более рекомендовать к чтению) – едва ли признак дурного тона. Слишком много словесного мусора и бреда таится под сотнями ярких обложек с мускулистыми героями и полуголыми девицами. Но не таков роман советского писателя Владимира Михайлова «Сторож брату моему». Он был написан в далёком 1976 году, имеет все признаки «попаданчества», однако и по сей день умудряется оставаться самобытным и оригинальным. Приступим.
Перед читателями мир ну очень далёкого будущего, где коммунизм не просто победил, а перерос в новое качество. Для обитателей Земли нет больше никакого «я» в современном понимании, а есть только «мы». Радость и неудачи каждого отдельного индивидуума ощущает всё человечество. Равно как чувствует боль и смерть. Это хорошо и замечательно, но как осваивать космическое пространство, таящее в себе неведомые опасности? Несколько экспедиций к далёким звёздам так и не вернулись, пропала связь с кораблями колонистов, и всё человечество корит себя за то, что отправило своих детей на гибель.
Однако зарыться в земном мирке, точно в коконе, не получится. Звёзды манят своих исследователей, и на повестке дня – подтверждение теории о рождении сверхновых. Весь вопрос в том, кого послать в космос для наблюдения и замеров излучения светил? Потерю пары учёных коллективное человечество ещё переживёт, но вдруг снова пропадёт целый экипаж соотечественников? Доверить столь сложную задачу с постоянно изменяющимися вводными роботам нельзя (не совсем, кстати, понял, почему). В конце концов выход был найден.
Из далёкого прошлого, из разных исторических эпох «надёргали» массу людей, проверили на психологическую устойчивость и совместимость и в результате собрали команду из шести… героев? Первобытный человек, сражавшийся в Фермопилах спартанец, индеец доколумбовой Америки, иеромонах, нацистский лётчик, предпочитающий называть себя «рыцарем», и, наконец, советский гражданин капитан Ульдемир. «Так что собралась веселая компанийка. По рождению нас отделяли друг от друга столетия, а то и тысячелетия, но здесь мы быстро нашли общий язык, потому что отныне у нас была одна общая судьба и очень мало общего – с судьбой остальных, живших в этом времени людей: пусть мы разобрались и в корабле, и в основах современной науки, но стать по-настоящему современными людьми так и не смогли». (В. Михайлов. «Сторож брату моему»).
Подобный подход к решению «насущных проблем» можно встретить в произведении Генри Престона «Пятнадцать отважных». Однако в отличие от персонажей западной литературы, герои «Сторожа» практически не применяют свои боевые качества, не машут мечами и не стреляют из луков. На страницах советского романа читателя ждёт диалог разных эпох. Похоже, что главной задачей Владимира Михайлова было показать взаимоотношения между людьми, их внутренний конфликт и мотивацию, способность оставаться человеком даже в том случае, если предстоит сделать нелёгкий выбор.
А выбор не просто нелёгкий, он чудовищный. Исследовательская экспедиция таки нашла звёзду, готовую вот-вот взорваться сверхновой. И всё бы хорошо, сейчас теория подтвердится практикой! На борту корабля есть оружие, способное «погасить», высвободить и перенаправить энергию взбесившегося солнца, - пора применять! Проблема в том, что у звезды есть обитаемая планета, населённая не просто разумными существами, а потомками тех самых некогда пропавших земных колонистов – самыми настоящими братьями. Гасить солнце сейчас, обрекая на гибель десятки тысяч людей, - совершить каинов грех. И медлить, дожидаясь «естественной развязки», тоже нельзя – во вспышке погибнет не только планета с колонистами, от жёсткого излучения пострадают и жители Земли.
Самое страшное, что пока учёные и командир ломают голову и пытаются найти выход, позволяющий спасти всех, для кого-то ответ очевиден:
«Либо мы рискуем буквально всем на свете – Землей, планетой Даль-2 и самими собой в придачу, – либо выбираем наименьший риск и наименьшие жертвы. – Челюсти его напряглись, и он закончил громко и четко: – Жертвуем этой планетой и спасаем все остальное…»
«Что же, Рыцарь, – сказал я, – альтернативу ты нашел – лучше некуда. Узнаю… Ох, эти альтернативы, исторически обусловленные, эти милые, славные ребята с засученными рукавами и «Лили Марлен» на губной гармошке…» (В. Михайлов. «Сторож брату моему»).
Все страхи существующего космоса могут спасовать перед бездной, таящейся в душе одного-единственного человека. Но остаёмся ли мы людьми, когда мораль уступает понятию целесообразности? Роман обнажает множество социальных и нравственных проблем, прочитать наскоком не получится…
И ещё. В завершение добавлю ложку дёгтя, скорее предназначенную издательству, а не автору. В книге, которая находится в моей домашней библиотеке, есть пара неприятных фактических ошибок. К примеру, во время совещания в корабельной рубке все члены экипажа, кроме иеромонаха и индейца, голосуют за немедленные действия. А после выходит иеромонах и говорит, дескать, мы со спартанцем (а не с индейцем, заметьте) были неправы и поддерживаем общее решение... Подобные моменты, разумеется, не могут испортить общего впечатления от, безусловно, отличного произведения, но оставляют весьма неприятный осадок.
Антон АГЕЕВ.
#книгочей
#советская фантастика
#лучшие книги
#рецензия на книгу
#научная фантастика
#космос
#звёзды
#владимир михайлов
#попаданцы
#апокалипсис
