Термин «предиктор-корректор»— название одного из методов
вычислительной математики. В нём последовательными
приближениями находится решение задачи. При этом алгоритм
метода представляет собой цикл, в котором в последовательности
друг за другом выполняются две операции: первая — прогноз
решения и вторая — проверка прогноза на удовлетворение
требованиям к точности решения задачи. Алгоритм завершается в
случае, когда прогноз удовлетворяет требованиям к точности
решения задачи.
Кроме того, схема управления, в которой управляющий сигнал
вырабатывается не только на основе информации о текущем
состоянии системы, но и на основе прогноза её дальнейшего
поведения, также иногда называется «предиктор-корректор»
(предсказатель-поправщик, в переводе на русский, хотя по
существу более точно «предуказатель-поправщик»). По схеме
предиктор-корректор обеспечивается в принципе наиболее
высокое качество управления, поскольку часть контуров
циркуляции информации замкнута не через свершившееся
прошлое, а через прогнозируемое будущее. Это обстоятельство и
позволяет свести запаздывание управления относительновозмущающего воздействия до нуля, а при необходимости
перейти к упреждающему управлению, при котором управляющее
воздействие упреждает причину, вынуждающую к управлению.
При разсмотрении конфликтных ситуаций, с точки зрения теории
управления, схема предиктор-корректор достаточно часто
изключает даже возможность противоборства с упреждающе
готовой к нему системой.
То есть термин «предиктор-корректор» достаточно широко
разпространен среди специалистов матемтико-технических
профилей подготовки на Западе.
По отношению к социальным системам управление по схеме
предиктор-корректор, как явствует из истории, осуществлялось
уже в древности. Так высшее жречество древнего Египта звалось
«иерофантами», что означало их умение читать судьбу (т.е.
матрицу возможных состояний), предвидеть будущее. Последнее
есть основа управления, поскольку: управлять это — на основе
знания возможных состояний приводить систему (в данном
случае, — общество) к избранному определённому варианту из
множества возможных. Естественно, что избрание варианта
обусловлено истинной нравственностью и произволом тех, кто
поднялся до предвидения и управления на его основе.
Жречество занято жизне-речением во благо общества.
Фонетика, корневая и понятийная система русского языка
таковы, что эту фразу невозможно перевести на иные языки без
того, чтобы не потерять оттенков смысла и многие ассоциативные
связи. Чтобы не тяготить парней и барышень из Лэнгли
необходимостью адекватного подбора слов из американского
лексикона, мы избрали общеупотребительное словосочетание
предиктор-корректор, которое уже несёт необходимую нам
смысловую нагрузку, но пока не в общем, а в узком технико-
математическом смысле. Тем самым мы изключили возможность
того, что переводчики, по словам А.С.Пушкина, «подставные
лошади просвещения», выполняя социальный заказ, подобрав
какие-то иные слова, навяжут англоязычному читателю
извращённое понимание того, о чём говорим мы. Русскоязычному читателю полезно знать термин предиктор-
корректор. Но по отношению к вопросам истории и социологии
ему следует пользоваться словами родного для многих русского
языка: ЖРЕЦ, ЖРЕЧЕСТВО, ЖИЗНЕРЕЧЕНИЕ— вопреки тому,
что за тысячу лет знахари — иерархия византийцев и
переводчики Библии — изгадили и извратили объективно
свойственный этим словам смысл:
Предвидением, знанием, словом заблаговременно
направлять течение жизни общества к безбедности и
благоустройству, удерживая общество в ладу с биосферой
Земли, Космосом и Богом.
Знахари заняты своекорыстной эксплуатацией общества на
основе освоенного ими знания, с какой целью умышленно
культивируют в обществе невежество и извращённые знания.
В этом отличие жречества от знахарства.
Лад общества, его культуры и биосферы Земли предполагает
глобальный уровень ответственности и ЗАБОТЫ о благополучии
всех народов Земли. Поскольку английский язык в наши дни
наиболее употребителен в качестве глобального языка общения
разных людей, то нам пришлось самим позаботиться о том, чтобы
всем англоязычным было понятно то, что мы хотим донести до их
сознания, а не то, что пожелают им навязать в качестве нашего
мнения хозяева «подставных ослов просвещения».
Точно также, нам самим не нужны термины: «концепция»,
поскольку есть русское жизнестрой; «автократия концептуальной
власти», поскольку в русском языке вполне возможно обойтись и
без мертвоязычных слов.
Но наши оппоненты должны понять, что монополизм их
кончился. Образно говоря: Мы наливаем нашу «клю-
чевую воду» в их «старые мехи», дабы их “мехи” лопнули:
нам не нравятся и их “мехи”, и их дурманящее “вино”.