Еще одна живая история. Как всегда в таком случае, нельзя быть на сто процентов уверенным в достоверности услышанного, но как показывает опыт, людям известно гораздо больше, чем можно нагуглить.
И опять навеяло пекинской Олимпиадой. А всякая зимняя Олимпиада – это в первую очередь хоккей. А когда говоришь – хоккей, первой вспоминается фамилия российского супер-снайпера Александра Овечкина. И пусть НХЛ-овцев в Пекин не отпустили, все мы с увлечением следим за покушением Александра на «вечный» рекорд великого Грецки по числу заброшенных шайб за карьеру.
И мало кто знает, что у Александра Овечкина был старший брат. Я, кстати, тоже не знал. Однако такую вот странную историю довелось мне услышать за небольшим распитием на осенней аллее нашего лесопарка.
Итак, как говорится, слово свидетелю:
Перестроечные годы, потом 90-е годы… Все их хают, да и мне не за что их в десны целовать, но именно в этот период произошли в моей жизни самые неожиданные, порой прикольные, а порой и трагические встречи.
1988 год. Тот редкий год, когда я восстановился на дневном. И тут же загремел на картошку. Под Бисерово. Мы там оказались на одном поле с двумя факультетами ГЦОЛИФКа – института физкультуры. Кафедра борьбы и кафедра бокса. Не сказал бы, что мы близко сошлись, но ладили. От раздоров нас спасало почти полное отсутствие в группах баб (а те, что были, были страшны как ядерная война).
Среди гцолифских выделялся кабан, ростом под два метра и весом минимум 120 килограмм. Он брал на плечо 50 килограммовые мешки с картошкой и запуливал их в бортовую машину метров с десяти. За это и прозвали его - «Самосвал». Имя у него тоже было. Но по имени его особо никто не звал, Самосвал и Самосвал.
«Смотри, - говорили мне, - пацан должен был в Сеул на Олимпиаду поехать, а вместо него какого-то дебила-сибиряка взяли. А его на картошку. Вот и бесится. Близко не подходи – убьет»
Как-то у станции мы огребли от местных. Не сильно, но на базу мы пришли босиком – с нас сняли модные кроссовки. Первым рванул бить местных Самосвал. Была темная ночь. Скольких аборигенов мы оприходовали – сказать трудно. Но подвернувшийся «козлик» Самосвал перевернул на моих глазах. А под утро у меня были уже три пары кроссовок, к сожалению все не моего размера.
Следующий день лил дождь, мы пробрались в местный клуб (расположенный в церкви, кстати) и весь день и ночь, при свечах, пили водку, закусывали рябиной и играли в бильярд.
Дальше судьба раскидала нас, кого куда. Помню уже 90-е, ко мне вломились два дружбана–спортсмена с ГЦОЛИФКа Шурка Васькин и Илюха Чепиков (фамилии изменены авт.). Выпили, выкинули шахматные часы в окно, и тут… И тут Илья говорит – «А поехали к Самосвалу? Он сейчас в двадцатке кантуется». Двадцатка – это 20-я горбольница, смертница, как ее в районе называют.
Ну, поехали. Глядим – гигантский Самосвал один лежит, в пустой палате, соски-санитарки по стенкам жмутся. Арбуз ему привезли, почикали на месте, но харчить он не стал. Так, поговорили, былое вспомянули. Ну кто думал, что он коньки двинет? Бодрячком так был, всё о предстоящей операции беспокоился. А на следующий же день умер. Видать, неудачная вышла операция, да и девять ножевых - это вам не шутка.
Не помню точно, за что он их получил. Но в принципе известно, чем в те годы промышляли бывшие борцы, боксеры, самбисты-дзюдоисты всякие (ой…), ну и борцы в том числе. Говорили вроде, он за гостиницу «Славянскую» бодался с кем-то. По логике выходит, что с чеченами. Да и стиль их просматривается.
Потом были поминки. Панельный дом недалеко от метро... Водный стадион вроде. Или Речной вокзал? Скотство, я их всегда путаю. Ну в общем там, по зеленой ветке.
«Его мать тренерша в «Динамо». По баскету, кажись» - разъяснял Чепик.
Приехали мы уже к концу, когда все были бухие и можно сказать, что даже веселые. К нам подошел корытник, лет 10, не больше.
«Это его младший брат, Саша…»
«Иди, Саша, нах, не до тебя сейчас»
Помню, мать Самосвала откуда-то взяла, что нужно вещи покойного друзьям раздавать. Правда есть такое? Никогда раньше не слышал про такой обычай. В общем, перепала Чепику классная рубаха, из Ванкувера. А мне ремень, купленный в Швейцарии. Проблема одна – ремень под Самосвала, дырок под мои 85 там просто не было. В самом конце девяностых я подарил этот ремень толстому трубадуру из университета имени Дашковой.
Ну а теперь вот этот, Александр Овечкин. Мне сразу показалось его лицо знакомым. Но не приглядывался. А когда Олимпиада то конечно смотришь все матчи. И тут на очередной Олимпиаде во время матча ракурс такой интересный камера взяла и меня как током – «Мля, Самосвал!!! Не верю!»
«Шайбу забросил Александр Овечкин!»
Хренак! А того корытника на похоронах Самосвала тоже звали Саша… Черт. Самосвал…. Как его-то звали? Кажется, его имя было Сергей.
Саша, Александр. Всё сходится. «Динамо» опять же, мама-тренер... Вот, блин, вы говорите, 90-е…
После я излазил весь интернет и действительно обнаружил, что у Овечкина был старший брат (и есть еще один, средний из трех братьев). И звали его действительно – Сергей. Но официальная версия – попал в автомобильную аварию и умер в больнице от оторвавшегося тромба.
Но не мог же рассказчик всё это выдумать? И про прозвище, и про номер больницы, и про ремень?
Не знаю. В общем, за что купил, за то и продаю.