1
Дождь лил как из ведра. Селена с печалью смотрела на новые туфли, с которыми, видимо, вечером, по приходу домой, придется распрощаться. Вновь большая толика зарплаты будет выкинута на ветер. Темный город сверкал в лужах ртутным светом фонарей. Селена спешила на остановку, чтобы не пропустить последний автобус до дома. Да, она опять задержалась допоздна, хотя уже неоднократно давала себе зарок по вечерам устраивать свою личную жизнь, а не в угоду шефу стараться, чтоб не пострадала из-за опрометчивости кого-то из сотрудников фирмы, его, насыщенная многочисленными любовницами.
Фирма «Beuty women» занималась разработкой и поставками ухаживающей возрастной косметики для женщин. Располагалась в центре города, откуда Селене из ее однокомнатной халупы на окраине, было добраться достаточно затруднительно. И хоть Селена занимала должность рядового менеджера фирмы по связям с общественностью, в ее план работы входили многочисленные пункты, по мнению ее шефа, обязательные для выполнения сотрудника ее уровня: от подачи кофе, до ведения его расписания встреч и другой «мелкой» и «незначительной» работенки. Поэтому уход Селены в пол-одиннадцатого вечера из фирмы, дело для охранников привычное.
Подбежав к остановке, девушка, с досадой, поглядела вслед уходящего автобуса, моргнувшего ей, с издевкой, красным огоньком фар. Ну вот, опять топать до своей квартирки через весь город! В такую погоду, хоть белугой вой! Таксисты, как назло, в два ряда стоящие у остановки в дневное время, куда-то испарились, или их тоже смыло дождем, как фантики от этих вот конфет, стремящихся в потоке воды вниз по улице.
Что ж, ей не привыкать. Хоть дорога до дома и займет минут пятьдесят, но не ночевать же ей на фирме! Охранники итак с издевкой смотрят, считая размазней, не способной сказать «нет» начальству и наглым коллегам. Ну и что! Подумаешь, в конце квартала не горят фонари! Ну и что? Кому она нужна? У ней даже налички при себе тысячи две, не больше. Из драгоценностей только кулон, доставшийся от умершей месяц назад бабушки, золотой с кроваво-красным рубином в форме капли посередке. Кулон был красивый, в золотой огранке. Откуда он у бабушки, Селена не знала. Перед смертью, бабуля сунула Селене его в ладонь., после чего уже не открыла глаз. Бабуля умерла по дороге в больницу, куда ее старались доставить из их маленькой квартирки на окраине с предварительным диагнозом «инсульт». Что могло привести ее всегда улыбчивую и любящую бабушку с такому состоянию, Селена не знала, но, прибежав, на пронзительный вскрик родственницы в единственную комнату, где последняя стояла у открытого окна, дыша свежим весенним воздухом сумеречного города, внучка обнаружила старушку на полу с полными ужаса глазами, не способную произнести не слова. Она умерла по дороге в больницу, успев в карете скорой помощи сунуть испуганной внучке кулон, неизвестно, откуда взявшийся в сжатой в кулак руке старушки.
Вспомнила про него Селена на девятый день, после похорон, когда ночью проснулась от вскрикнув от ужаса. Детали приснившегося кошмара девушка не помнила, но липкая волна ужаса, захлестнувшая ее во сне, стала причиной внезапного пробуждения. Одинокую комнатку освещал свет мутного диска луны, заглянувшего в окно. Девушка вздрогнула, когда увидела, что в бледном свете луны на нее смотрит, улыбаясь и качая головой бабушка. Она молчала, но внучка понимала ее без слов, будто голос шел откуда-то из недр ее головы: «Где он? Почему ты его не одела?». Селена поняла – кулон. Она спрашивает про него. «Я…я… Он в кармане плаща». «Одень его, не снимай! ОН рядом». И исчезла, как будто ничего и не было: ни этого мутно-белого света луны, ни этой чернильной темноты за окном, ни одинокой комнатки на краю города с не менее одинокой девушкой в ней.
Проснувшись утром, девушка вспомнила прошлую ночь. Что это было? Сон? Явь? Пройдя в прихожую, Селена сунула руку в карман своего белого плащика, вытащив оттуда золотую безделушку. Посмотрев пару минут на кроваво-красный камень, девушка решительно надела кулон на шею и пошла собираться на работу.
И вот теперь, топая мокрыми ногами в своих кожаных туфельках по тротуарам города, теперь более походящим на потоки бурных рек Алтая, Селена с грустью думала, что дома сейчас также темно и одиноко, как на этих мокрых, как будто рыдающих от своего одиночества, улицах.
Протопав квартал Дзержинского, считающийся в их городе благополучным, имевшим большой успех при выборе места покупки жилья у «сильных» города сего, Селена попала, как будто бы в зону отчуждения: свет фонарей остался там позади, как оставляющее желать лучшего качество дорог. Чертыхаясь и проклиная своего обнаглевшего начальника (чтоб ему икалось!), девушка вдруг поняла, что к звуку льющего дождя и стуку ее мокрых туфель добавился еще звук – звук шагов. Шаги были осторожные, но твердые. Селена оглянулась – никого. Хотя разглядеть что-то в радиусе двух метров не представлялось возможным. «Чертовщина какая-то уже мерещится!» - пробормотала девушка. «Завтра же подойду к Олегу и заявлю о своем намерении уволиться, если он не прибавит мне зарплату!» - уверяла себя Селена. Шаги снова послышались за спиной. Девушка прибавила шаг. Шаги тоже прибавили темп. Она побежала. Шаги мягкой, но твердой поступью спешили следом. Селена выдохлась, физкультура никогда была ее излюбленным предметом, а тут еще в почти что экстремальных условиях! Все, больше нет сил! Она резко остановилась и резко обернулась, встретившись лицом к лицу с яркими, хищными желтыми глазами…
Продолжение следует.
