Раннее августовское утро. Дорога пустынна в этот час. Ни пешеходов, ни автомобилей, и только пасущиеся на обочине коровы поднимают рогатые головы, и, казалось, с недоумением рассматривают чудака, усердно накручивающего педали велосипеда. Куда его несет в такую рань?
Чудак на велосипеде – это я. Чудак-рыбак. К раме у меня приторочены две удочки, старая бамбуковая двухколенная и новая стеклопластиковая телескопическая – подарок отца на день рождения. На багажнике старая спортивная сумка с рыбацким инвентарем. И несет меня в это утро за город, к очистным сооружениям. Вернее, к озерам, в которые сливается очищенная вода. Заканчиваются каникулы, совсем скоро предстоит вернуться за парту, к таким нежеланным учебникам и тетрадям, и я спешу взять у лета последние крупицы наслаждения.
Путь неблизкий. Без малого десять километров приходится намотать на педали, преодолевая расстояние от дома до озер. Но что делать, если в окрестностях города это единственное место, где водится по-настоящему крупная рыба.
Ноги устали, но я не сбавляю темп. Цель близка. Вот уже остались за спиной последние дома. Справа потянулась узкая полоса леса, обозначая русло неглубокой реки. Впереди уже видны постройки очистительного коллектора. Слева начинаются обширные поляны, и там блестит гладь двух озер, разделенных узкой перемычкой. Можно было бы сравнить их с глазами, если бы одно из них не было в три раза больше второго. Как глаза ресницами озера окаймлены линией деревьев и кустарников. Над зеркальной поверхностью стелется туман.
Сворачиваю с асфальта на неровную грунтовку и начинаю трястись по кочкам. Сделав несколько сотен подскоков, въезжаю на переносицу… в смысле на перемычку между озерами. Останавливаюсь в задумчивости, окидывая взглядом большое озеро. Сегодня я намерен ловить здесь. Где бы мне устроиться?
Берег справа высок, и местами даже обрывист. Если верить моей книжке-руководству по рыбной ловле, под таким берегом любит стоять крупная рыба. Вот только чтение этого руководства до сих пор не сильно способствовало моим рыболовным успехам. Да и если случится чудо, и прицепится на крючок животина весом эдак в килограмм и более, как я затащу ее на такую высоту? Нет, видимо разумнее остановиться на другом , более пологом берегу, тем более у меня есть свидетельство, что большую рыбу ловят и там тоже.
Большая рыба. Как же нам с тобой встретиться? Признаюсь честно, по-настоящему крупную рыбу мне не удавалось поймать еще ни разу. Да и не богаты городские водоемы на крупную рыбу, потому как весьма невелики размером и глубиной.
Другое дело озера очистных сооружений. Одно квадратной формы, со сторонами в сотню метров. Второе в три раза длиннее, формой напоминает грушу. Глубина озер достигает трех метров, и большинство местных рыбацких историй родом как раз отсюда. Именно здесь вылавливают трех- четырехкилограммовых сазанов, а еще более чудовищные рыбины обрывают рыбакам лески и ломают удилища. Впрочем, я сам этого не видел, может и привирают изрядно. И все-таки крупная рыба здесь есть. Об этом свидетельствуют тяжелые всплески, время от времени доносящиеся с разных концов озера. Вот только как же тебя ловить, большая рыба?
За последние два года я пробовал самые различные насадки, пытаясь привлечь к своему крючку здоровяка сазана. Говорили, что сазан здесь клюет на перловую крупу, может у кого-то и клюет, только не у меня. Ловил на хлеб, на тесто, на здоровенных земляных червей выползков, на пшенную кашу и на вареный картофель, и даже на кузнечиков. Пробовал ловить на поплавочные удочки и донки. Все было тщетно. Сазан упрямо не желал ловиться, и приходилось довольствоваться карасями, размер которых редко превышал размер ладони.
Единственной насадкой, которую я до сих пор не испытывал, была кукуруза. Почему-то она казалась мне слишком экзотичной, мне как-то трудно было представить, что рыба способна заинтересоваться пищей, от которой не сможет откусить кусок для пробы. Однако вчера на берегу этого озера я обнаружил половину вареного початка кукурузы. Початок был почти полностью очищен от зерен, причем его явно не грызли зубами. Нет, зерна осторожно выколупывали из кочана, стараясь извлечь неповрежденными. Но самое главное, рядом с початком я нашел несколько крупных рыбьих чешуек.
Что же, получается, сазан таки ловится на кукурузу? Ну-у, не знаю. Укоренившийся в душе после многих неудач пессимизм упорно сопротивляется проникновению надежды. Очень может быть, что и сегодня я опять уеду с озера ни с чем. Но с другой стороны, не попробовать глупо. До конца лета остается несколько дней, возможно это мой последний шанс поймать в этом году что-то стоящее.
Решил стать там же, где ловил вчера. Место удобное, открытое, ветви деревьев не мешают забросам. Прилегающая территория покрыта короткой травой, а не лопухами, как в других местах, это тоже немаловажно (почему, объясню позже). На берегу валяется обломок сухого бревна, на нем можно сидеть. Возле самого берега заросли камышей, много поломанных стеблей, на которые удобно класть удилища, и не надо лазить по берегу в поисках рогатин. И в то же время имеется широкий прогал, через который я забрасываю приманку. Правда сегодня в эту часть озера нагнало тины, ну да будем надеяться, что это не помеха.
Поплавок из гусиного пера, увлекаемый с грузилом, проделал в тиняном ковре небольшую дорожку и принял вертикальное положение. Я слегка потянул удилище на себя, и поплавок, чуть-чуть приблизившись к берегу, приподнялся в воде. Это означало, что насадка коснулась дна. С глубиной я угадал. Теперь вторая снасть.
Собираю старое бамбуковое удилище, которое верой и правдой служило мне более десяти лет. На крючок насаживаю гусениц, еще одну экспериментальную насадку. Их я вчера весь вечер выковыривал из напАдавших у нас во дворе мелких яблок. В том же руководстве утверждается, что «эти личинки по эффективности не уступают опарышу, а в ряде случаев и превосходят его». Что ж, экспериментировать, так экспериментировать. Надеюсь, какой-нибудь карасик, граммов на пятьсот, оценит мои старания.
Забрасываю вторую удочку и усаживаюсь на свое импровизированное сиденье. Теперь ждать, ждать и еще раз ждать. Сегодня я нацелен на крупную рыбу, а она сразу клевать не будет. Так что сидеть, не рыпаться, любоваться окружающей природой!
Все-таки в позднем августе есть своя прелесть. С одной стороны печально сознавать, что лето на исходе, с другой не надо вскакивать в половине пятого, чтобы не упустить утреннюю зорьку. Вот сейчас уже начало восьмого, а солнце только-только показалось из-за гор, и еще слабо просвечивает сквозь утреннюю дымку. Воздух наполнен приятной свежестью и прохладой. На воде то и дело возникают круги различных размеров, и иногда слышатся звонкие всплески – рыба играет, предвещая хороший клев.
Над водой то и дело проносятся ласточки, хватая роящихся у поверхности мошек. Длинноклювый зимородок уселся на склонившуюся к воде ветку. Застыл в напряжении, высматривая у поверхности рыбью мелочь. Но, очевидно, не нашел ничего достойного своего внимания, и вскоре упорхнул прочь. Красота.
Как там поживают мои поплавки? Никак не поживают. Приклеились к зеленоватой поверхности и не чешутся. В смысле, не шевелятся. Ну, ничего страшного. Ловля только началась.
Раздается звон колокольчиков, стук копыт, разноголосое мычание. Стадо коров форсирует перемычку, переправляясь на новое пастбище. Некоторое время их еще слышно, но вскоре звуки стада затихают вдали. Солнце поднимается все выше, туман над водой уже рассеялся.
По грунтовке на противоположном берегу медленно едет горбатый «запор». Переваливается на ухабах, как корабль на волнах. Останавливается напротив меня, и из него выходит дедок в кепке. Осматривает берег оценивающим взглядом, и поколебавшись, возвращается в машину. Движок горбатого взревывает, и чудо украинской техники продолжает прерванный путь. И пускай. Нечего маячить у меня перед глазами. На рыбалке я предпочитаю одиночество.
Сегодня у меня какое-то необычайно умиротворенное состояние. Обыкновенно, если не клюет больше десяти минут, я уже начинаю нервничать и дергаться. Может я что-то не так делаю? Может нужно сменить насадку? Или глубину ловли? Или место? Почему не клюет-то? А теперь прошло, наверное уже сполчаса, поплавки не разу не шевельнулись, но на душе легко и спокойно. Не клюет, ну и пусть. Подождем. Сазан – рыба осторожная, и обычно его приходится ждать долго (из того же руководства).
Гусенцы, на добычу которых я потратил столько времени, тоже видимо никого не интересуют. Однако я не стал их менять на червя или хлеб. Лень было, да и лишний раз шебуршиться не стоило, чтобы случайно не отпугнуть главную цель – сазана.
Раздавшийся справа шорох заставил меня повернуть голову. Из кустов лениво выползла здоровенная зеленая ящерица. «Тираннозавр», как окрестил я их. Погреться, видать, вылезла. Мое движение не осталось незамеченным, ящерица застыла, вперив в меня внимательный взгляд. Я замер, стараясь не шевелиться. Однако зеленая рептилия не спешила продолжать свой путь. Что-то во мне вызывало у нее подозрение. Некоторое время мы гипнотизировали друг друга взглядами, потом у меня затекла шея. Я покачал головой, восстанавливая кровообращение, и «тираннозавр» от греха подальше уполз обратно в кусты. Некоторое время я слышал, как он шуршит там в опавшей листве, но не обращал внимания. Рано еще.
Вот через пару часиков, когда потеплеет, и начнут проявлять активность змеи, тогда здесь станет довольно неуютно. Змей на берегах этих озер тьма тьмущая. В основном гадюки классические, серо-коричневые с шашечным узором на спине * (примечание смотрим в конце). Что интересно, в лесу таких почти нет, там в основном серые, без узора.
Еще одно отличие здешних змей, довольно неприятное, они почти не боятся людей. Привыкли, наверное, к постоянному присутствию рыболовов, и спокойно плавают практически под ногами. Ну, в воде их еще можно терпеть, а вот когда они начинают шуршать в кустах в паре метров от тебя, становится как-то не по себе. Но пока до этого времени еще далеко, можно расслабиться…
Чу! От дальнего поплавка пошли по воде небольшие круги. Неужели кто-то заинтересовался кукурузными зернами на крючке? А может, просто проплывающая рыба задела хвостом леску?
Но вот поплавок снова вздрогнул. Еще раз. Приподнялся в воде и… неспешно двинулся в сторону, постепенно погружаясь.
Я сжал комель удилища. В горле неожиданно пересохло, зато ладони вспотели. Что делать? Подсекать? Или дать рыбе заглотить насадку поглубже? А если почувствует крючок, выплюнет?
Поплавок почти скрылся под водой. И тогда я решился. С величайшей аккуратностью делаю не слишком сильную подсечку. И с замирающим сердцем ощущаю серьезную тяжесть на конце лески. На мгновенье овладело беспокойство – не коряга ли? Но нет, тяжесть уверенно двинулась от берега, набирая скорость и постепенно пригибая к воде согнувшееся дугой удилище. Вот это громадина!
Начинаю беспокоиться за леску. На разрыв она должна выдерживать килограмма два, два с половиной. Однако как я ее поставил в конце весны, так ни разу и не менял, небось уже порядочно потерла и поистрепалась. Мысленно кляну свою лень. Хорошо, что у меня удочка с катушкой. Отпускаю тормоз и начинаю потихоньку стравливать леску. Вот уже метр смотался, второй. Когда же эта зверюга остановится?
Рыбина отчаянно сопротивлялась. Кидалась из стороны в сторону, поднималась к самой поверхности, взбурунивая воду мощным телом, снова уходила на глубину, утягивая за собой поплавок. Наконец, она как будто стала уставать. И неожиданно легко пошла к берегу.
Спешно подматываю леску, пытаясь не допустить слабины. Не успеваю. Приходится пятиться назад, поднимая удилище над головой. Таким образом я подвел рыбу почти к самому берегу. Но та, словно набравшись сил, снова устремилась прочь, заставляя отдавать ей леску.
Увлекательная, ни с чем несравнимая борьба продолжалась еще несколько минут, прежде чем рыбина основательно утомилась. На поверхности показалась здоровенная башка с характерными усиками в уголках губ, трубкообразный рот, в который мог бы легко пройти советский пятак. Глотнув воздуха, сазан снова попытался уйти на глубину, но сил на серьезное сопротивление у него уже не было.
Теперь вот задача – как вытащить добычу на берег? Подсачека-то у меня нет с собой. Собственно, у меня его вообще нет. Не нужен мне был до сих пор подсачек. А брать рукой рискованно. Один отчаянный рывок, и золотистый усач обретет вожделенную свободу. А я останусь на берегу с оборванной леской, переполненный растерянностью, обидой и разочарованием.
Однако, другого вывода нет. Перед ответственной операцией еще немного поводил рыбу, выжимая из нее последние силы. И начал подтягивать к берегу. Добыча идет легко, практически не сопротивляясь. Осторожно вытягиваю голову сазана на берег и крепко прижимаю рукой сильное тело к илистому склону. Сазан делает слабую попытку вырваться, но тщетно. Сил у рыбины уже не осталось, и она беспомощно хлюпает жабрами. Укатал-таки сивку.
Теперь самая важная часть. Осторожно вытаскиваю крючок из толстой губы, отбрасываю в сторону. И ухватив рыбину обеими руками за жабры, быстро тащу подальше от берега. Кидаю сазана в росистую траву, только теперь позволяю себе облегченный вздох. Есть! Моя! Теперь никуда не денется!
В руках моих дрожь, в ногах слабость. Я осторожно приседаю на корточки рядом с рыбой. Изумленно провожу пальцем по литому чешуйчатому боку. Мне все еще не верится. Неужели это я поймал? А может все это сон?
Из ступора меня выводит пойманный сазан. Он гулко стучит по земле мощным хвостом, пытается перекатиться на другой бок. Некомфортно ему тут. Хочется назад, в воду. Так и быть, паря, вернем тебя временно в родную стихию. Только ты уж извини, в родном озере тебе больше не поплавать. Се ля ви рыба.
Сую трофей в большой пакет, захваченный из дому. Помнится, я еще сомневался стоит ли брать его. Чистой воды суеверие – боязнь, что судьба-злодейка вновь посмеется надо мной. Что мол, рассчитываешь на большую рыбу? А вот шиш тебе! Но нет, сжалилась судьба над несчастным рыболовом. Поднимаю пакет, прикидывая вес добычи. Килограмма два пожалуй будет. Теперь если что, я тоже буду с важным видом разводить руками, типа вот такую поймал!
Иду по берегу к небольшому заливчику. Набираю в пакет немного воды, затем, встромив глубоко в землю кол, приматываю к нему ручки пакета и опускаю нижнюю его часть в воду. Несколько раз дергаю пакет, не сорвется ли? Не, не сорвется, и колышек не вытащит. Почувствовав воду, сазан начинает бултыхаться, но пакет тесный, особо не развернешься. Как бы не задохнулся мой трофей в такой тесноте. Но в конце концов, я его не для аквариума поймал, пусть будет, как будет.
В голове возникла мысль - может уже и хватит? Солнце уже сравнительно высоко, пригревает ощутимо. А вываживая этого сазана, я наверняка вспугнул других. Какова вероятность того, что мне снова повезет?
Немного подумав, решил все же продолжить ловлю. И не зря. В этот день еще дважды рыбацкая удача улыбнулась мне. Правда пойманные сазаны были поменьше первого, последний так и вовсе недомерок, граммов на четыреста. После недолгих колебаний я решил отпустить его. Пусть подрастет еще.
Опущенная в воду рыба сначала несмело трепыхается в ладони, как будто не особо веря моим благородным намерениям. И вдруг мощное движение хвоста, и серебристая торпеда стремительно исчезает в глубине. Плыви, мелочь пузатая. Надеюсь, через пару лет свидимся.
Не спеша начинаю собирать снасти. Солнце уже светит вовсю, и кажется, что оно улыбается там в вышине. Это уже не злое июльское солнце, которое царапало кожу, словно наждаком. Теперь его лучи прикасаются ласково, словно котенок трогает лапой. На небе ни облачка, и только два коршуна парят в небесной синеве. Хорошо!
Вытаскиваю из воды пакет с оставшимися рыбинами. Тяжелый. Как я с ним на велике поеду, в мою сумку он не поместится.
Впрочем, это непринципиально. Нужно будет, пешком покачу. Главное, что я, наконец, вышел из категории малолетних рыбачков-кошатников (т. е. тех, которые ловят рыбу для кошек). Теперь я настоящий рыболов. Я поймал Большую Рыбу!
-----
Примечание!
Змеи, которых автор двадцать лет назад принимал за "гадюк классических", на самом деле, конечно, никакие не гадюки! Это водяные ужи, которых из-за пятен на шкуре, складывающихся в шахматный узор, часто путают с гадюками.