Руки его привычно лежат на рычагах. Свободно откинувшись гибким телом назад, он медленно скользит затуманенным воспоминаниями взглядом задумчивых, чуть с грустинкой глаз по вольному простору заснеженных полей...
Родная сторона! В горах, ущельях и песках афганских он постоянно помнил о тебе, земля устюженская. Мечтал, что возвратится он сюда, к родным и близким, к мирной жизни, мирному труду...
Но что за наваждение? Теперь, все чаще, чаще вспоминаются ему те дни — в Афгане.
Однажды подразделению было дано задание обеспечить проход беженцев на территорию Афганистана. А в приграничной полосе была обнаружена банда душманов...
Подъехали к тому ущелью, без боя взяли у «духов» склад с оружием, боеприпасами, продовольствием, медикаментами. Сами же душманы — как сквозь землю провалились: скрылись в горах. Одного лишь поймали — ставил мины... А потом был обстрел. Душманы из гранатометов и реактивными снарядами били с гор по нашим артиллерийским батареям, расчетам, машинам. Открыли огонь они внезапно, их же огневые точки не сразу засекли. Крики: «Есть раненые!»... Водители медицинских фургонов Валерий Борисов и Антонас Аустрявичюс бежали с носилками к арт-батареям, расчетам — к раненым. Навстречу смертоносному металлу. Падали, интуитивно предощущая разрывы снарядов, и как только свист осколков чуть стихал, опять бросались вперед. Уносили из зоны обстрела раненого, вновь — за другим, третьим... Об опасности как-то не думалось — некогда было. Одна лишь мысль сверлила мозг: «Скоро!, скорей...», раненые.
В том рейде был тогда замполит части майор Матуляк. Когда все кончилось, он сказал тогда обоим, Валерию и Антонасу, что представит их к наградам. Но разве о них думали ребята, когда выносили раненых из-под огня душманского?..
Разве о награде думал другой наш «афганец» Василий Коломиец, когда вытаскивал из подорвавшегося на противотанковой мине, опрокинутого взрывом, горящего бронетранспортера офицера? Сам чудом уцелел, слетев с брони на землю, едва придя в себя, тут же бросился к раскрытому люку бронетранспортера. Командира вытащил, а механика-водителя не удалось. Разве о наградах думают ждущие «оттуда» сыновей матери, мужей — жены, женихов — невесты, друга — друг?
Как-то один из наших воинов интернационалистов сказал мне с грустью:
«Иные думают, если вернулся из Афганистана без награды, значит отсиживался где-то. Обидно. Им бы побывать там...».
А я вспомнил в тот момент своего дядьку Грицка, прошедшего всю войну, механика-водителя «Т-34», четырежды горевшего в танке, потерявшего зрение и пальцы на руке — кроме густого ряда планок за ранения, у него всего одна медаль была, которую давали всем, принявшим участие в Великой Отечественной — «За Победу над Германией».
«Не обидно?..» — я спросил его однажды. «Знаешь, — сказал он мне, подумав, — воевал я честно. И жив остался — вот высшая моя награда!».
Война. Смерть. Жизнь и слава... «Сочтемся славою», — сказал поэт.
Сочтемся. Всем, побывавшим там и возвратившимся назад — слава!
Павшим — трижды слава!
Источник: Черноиванов В. Славу добыли в бою... / В. Черноиванов // Вперед. –Устюжна, 1988. – 23 февраля.