Во многих советских библиотеках можно найти книги этого замечательного и очень модного в СССР французского прозаика. Коротко рассказываем о его жизни и творчестве, а заодно о том, почему все-таки имеет смысл прочесть его лучшие тексты.
Родился будущий писатель в семье нотариуса из городка Кламси в центральной Франции. В 1881 году вся семья перебралась в Париж, где герой статьи учился сначала в лицее Людовика Великого, а позже в знаменитой Эколь Нормаль. Потом он на два года уехал в Италию, где во Французской школе истории и археологиии (Рим) изучал жизнь и творчество великих композиторов. К слову, эта тема его увлекала всю жизнь и Роллан даже написал роскошную биографию Бетховена. Помимо музыки он обожал живопись (про жизнь Микеланджело он тоже потом написал книгу), так что место для своего интеллектуального становления юноша выбрал, как вы понимаете, вполне пристойное.
Учеба закончилась в 1895 году защитой в Сорбонне сразу двух кандидатских (по-нашему) диссертаций: «Происхождение современного оперного театра. История оперы в Европе до Люлли и Скарлатти» и «Упадок живописи в Италии после XVI века». Защищались они по тогдашнему обычаю на латинском языке.
К слову, во Франции (и по понятным причинам в Италии) вообще сохраняется очень трепетное отношение к языку Древнего Рима. Существует даже «Общество живой латыни, где люди культивируют его использование в повседневном общении.
Итак, уже неплохо образованный молодой человек (помимо прочего он прекрасно играл на рояле и даже пытался построить музыкальную карьеру) стал трудится преподавателем высшей школы. При этом он явно стремился реализовать сразу все свои страсти. Роллан преподавал курс истории музыки в Сорбонне плюс открыл секцию музыки в Школе высших социальных наук, которую сам же и возглавил.
«Вокруг нас душный, спертый воздух. Дряхлая Европа впадает в спячку в этой гнетущей, затхлой атмосфере… Мир погибает, задушенный своим трусливым и подлым эгоизмом. Мир задыхается. Распахнем же окна! Впустим вольный воздух! Пусть нас овеет дыханием героев!» ~ «Жизнь Бетховена»
Ко всему этому трудолюбивый и еще довольно молодой человек, как вы понимаете, нашел время и на литературное творчество.
Сначала он как сегодня сказали бы писал нонфикшн о том, в чём лучше всего разбирался (см. выше). Позже он сообразил, что художественные тексты читает куда более широкий круг людей и переключился на соответствующий литературный формат. Надо сказать, получилось это у него успешно. Его романы об истории Франции сразу стали пользоваться успехом.
Кстати, еще студентом он состоял в переписке с Львом Николаевичем Толстым и отмечал, что творчество руского прозаика серьёзно повлияло на его становление как писателя. Роллан по своему обыкновению даже написал о нем биографическую книгу («Жизнь Толстого», 1911).
Напитавшись от русского писателя идеями (и явно ориентируясь на мегаломанскую «Войну и мир») трудолюбивый Ромэн задумал и реализовал аж десятитомную эпопею (или «роман-реку», как её назвал сам автор) «Жан-Кристоф» — про явно срисованного с Бетховена немецкого музыканта, который своим жизненным путем реализовывал идею примирения / взаимодополнительности французов и немцев. Этот литературный проект точно бил в нерв эпохи, который через несколько десятилетий приведет к созданию Евросоюза. Именно этот труд принес писателю первую всемирную славу.
В чем ещё был секрет успеха Роллана?
Дело в том, что в те годы телесериалов никто не снимал. А вот потребность прожить кусок жизни с полюбившимися героями у читающей публики уже сформировалась. И удовлетворить её на действительно хорошем уровне могли очень немногие авторы, среди которых, разумеется, Лев Толстой (который эту моду запустил) и герой нашей статьи.
Само время требовало подобных текстов. У англичан примерно ту же жилу разрабатывал Голсуорси с «Сагой о Форсайтах», у немцев был Томас Манн с Будденброками, у американцев — Ивин Шоу с сагой о Джордахах, у шведов — Сельма Лагерлёф с трилогией про пять поколений семьи Лёвеншёльдов (да-да, она известна не только сказкой про Нильса), а к середине столетия появится собственный «Толстой» даже у латиноамериканских читателей. Речь, естественно, про Маркеса и его «Сто дней одиночества».
Что к этому можно добавить. Нобелевский комитет по литературе явно любит авторов пухлых саг (вспомните ещё нашего Михаила Шолохова). Звучит практически как один из рецептов успеха для серьёзного литератора, не правда ли?
Эпопея Роллана поражала современников как сегодня сказали бы проработкой мира. В ней действовали десятки персонажей, она пестрила обилием исторических и бытовых деталей, роскошной передачей нюансов психологии через описания природы, а главное — выходила целых восемь лет (с 1904 по 1912 годы). То есть запрос французов на свой роман «как у Толстого» она реализовала на твердую пятерку.
Кроме того, «Жан-Кристоф» за сто лет оброс массой цитат и аллюзий в массовой культуре Франции, так что если вы в меру усидчивы и хотите лучше узнать загадочную французскую душу, книга обязательна к прочтению.
Чем еще прославился этот писатель и почему его так любили в СССР? Всё дело, как водится, в политических взглядах Роллана.
Во-первых, он как нормальный толстовец (вспомните Ганди) был идейным пацифистом и уже на второй год Первой Мировой опубликовал программную статью «Над схваткой», которая стала своеобразным антивоенным манифестом. В том же году он получил и Нобелевку по литературе.
«...Всякое насилие претит мне, совершается ли оно революционерами или империалистами. Если мир не может обойтись без него, то моя роль — не вступать с ним в союз, а воплощать иной и противоположный принцип, служащий ему противовесом»
В СССР довольно последовательно выстраивали имидж миролюбивой державы (серьёзно подпорченный лишь дважды — в Финскую и Афганскую войны) и боролись где можно и нельзя за мир во всем мире. Так что пацифист-толстовец оказался вполне в духе советской политической доктрины.
В годы Второй мировой Роллан жил на оккупированной територии и еще до начала войны уже стал известен как антифашист (что в послевоенной Франции, униженной массовым коллаборационизмом оказалось весьма в цене; звучит немножко цинично, но таковы исторические факты). Продолжил писать, пока в 1944 году не умер от туберкулеза в возрасте 78 лет.
Тут весьма кстати подоспело и сближение СССР с голлистской Францией, что придало европейскому классику дополнительный бафф к популярности в нашей стране — к которой Роллан, надо отдать ему должное, при жизни всегда относился с огромным пиететом.
Напомним, что СССР всегда активно искал союзников на Западе и с французами-итальянцами у нас в итоге получилось довольно успешное сближение на культурной почве (вспомните, если застали, репертуар советских кинотеатров).
Так что можно сказать, великому французу повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Это, впрочем, ничуть не умаляет его заслуг и литературного мастерства, так что обязательно найдите его книги и потратьте на них время, если вам интересна западноевропейская культура.
«Чтобы озарять светом других, нужно носить солнце в себе». ~ «Жан-Кристоф»
Кроме уже названного романа Роллан (простите, мы не специально) создал ещё несколько значимых текстов, которые можно настоятельно рекомендовать к чтению.
Это, во-первых, знаменитый «Кола Брюньон», основанный на бургундской сказке. После «Жана-Кристофа» это наиболее значительное произведение Роллана (и самое известное за пределами Франции). Оно вошло в золотой фонд мировой литературы и несколько раз экранизировано. Философская тонкость в нём сочетается с колоритом отлично написанного исторического романа. Главный герой — зажиточный резчик по дереву времен Марии Медичи, умница, мыслитель и невероятно обаятельный человек — стал одним из символов французского народного характера.
И, во вторых, семитомная «Очарованная душа» — ещё один роман-сага, на сей раз посвященный судьбе интеллигентной француженки в первые два десятилетия прошлого века.
Спасибо, что добрались до этого места. Если чтение вам понравилось или показалось полезным, то ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал. Это поможет алгоритмам Яндекса показывать вам больше материалов на близкие темы.