В Крыму давно не было такой снежной зимы. Она не среднерусская, конечно, но наша ребятня и малому рада. Вы заметили, что дворы многоэтажек в последнее десятилетие опустели? Изредка июльским вечером с игровой площадки донесутся детские голоса. Все же сидят у компьютерных мониторов! А тут в ещё раннюю для прогулок утреннюю пору я услышала и смех, и крики, и восторженное повизгивание. Выглянула в окно и обнаружила парад снеговиков. И подростки, и совсем малыши лепили их самозабвенно, старательно, горячо. Разбились на группы, соревновались, кто скорее справится с одним и приступит к катанию шаров для другого. За снегом бежали в самые укромные закутки двора. Старшие даже на крышу гаражей забрались, сбрасывали большие охапки.
Я невольно залюбовалась разрумянившимися щёчками, сверкающими глазами. Пространство прорезали и «технические разногласия». Кто-то считал, что основание у снежной бабы должно быть больше, массивнее. Возражающая сторона нажимала на довод, мол, тогда придётся дольше с ней возиться, выиграют соперники. Над заготовками из поставленных друг на друга шаров колдовали «дизайнеры». Ладошками в варежках шлифовали бока, вставляли пуговицы, стекляшки, даже пожертвованные фрагменты любимого конструктора «Лего», чтобы обозначить глаза, рот. Носом служили то сосулька, то морковка, то веточка. Какая-то девчушка решительно разломила оранжевый хвостик на две части, поделилась с подружкой, которая расстроилась, что у неё «безносый» экземпляр.
Подумалось, сколько добра, света, дружбы несёт в себе созидание! Лепка снеговика — традиция древняя, символ зимы вообще языческий. Но живут же эти навыки в суперсовременных тинейджерах, которые по-английски говорят чаще, чем по-русски. Никто их не учил, просто колдовала кровь.
Время летело к обеду. Бдительные матери увели детей со двора. Я тоже занялась домашними делами, но к окну так и тянуло. Не удержалась, подошла. Такая красота! Чуть в сторонке примостилась целая семья — снежные «родители» и маленький «карапуз». В центре вольготно себя чувствовала «компания джентльменов», на что намекали вёдра из-под попкорна, водружённые у снеговиков на «голове». Были персонажи с шарфиками, варежками, щедро пожертвованными их хозяевами. Самой большой бабе девчонки вложили в «руки» «младенчика» — крошечного снеговичка, укутанного в кусок флизелина.
А уже через час от творчества ничего не осталось. Папа вывел из подъезда сына лет семи-восьми. Пока выкатывал из гаража внедорожник, пацан взял в руки палку и с остервенением стал крушить хрупкие скульптуры. Сверху женский голос попытался остановить: «Что же ты творишь? Дети старались!». Отец ребёнка вскинул большую круглую голову, издал рык, началась перебранка, и я, чтобы не слышать чудовищных слов, захлопнула форточку. Не знаю, чем всё закончилось. Заехала подруга, мы с ней немножко пробежались по торговому центру. Утром следующего дня шла через двор и видела руины вчерашней радостной суеты. Зрелище печальное, но и поучительное. История напомнила, как конструктивен и плодотворен труд. Особенно совместный. И как омертвляет жизнь разрушение, озлобляет лицо, черствит даже детское сердце. Может, поговорите об этом с детьми?
Ирина ИВАНЧЕНКО