Автор Елисеев Владимир Петрович
ХОД ЕЖОМ
Труп в пластиковом мешке и транспортник со всеми вещьдоками – всё это было на месте, но в кабине вертолёта не было специального контейнера с резервной надувной лодкой…
- И не надо ни какого «томагавка»,- сделал заключение Игорь, когда мы подошли к костру и показали всем записку,- поумнее америкосы оказались. Вышли на частоту их рации, припугнули вертолётчиков чем – то серьёзным и заставили, втихаря, покинуть остров.
- Сделали им предложение, от которого они не смогли отказаться, - добавил Андрюха.
- Они, что? - спросил Сергей,- по реке в надувной лодке ночью поплыли?- и испугано посмотрел на Игоря,- извиняюсь, пошли.
- Светло ночью было,- ответил Гешка,- полнолуние - же.
- Ну и что с того?- задумчиво спросил Шеф,- ну уплыли лётчики, а рация у нас рабочая? Мы можем об этом сообщить, и вышлют с боевым вертолётом команду других летчиков.
- Да-a,- сказал следователь,- скорее всего, им очень важно, что – бы мы здесь задержались на несколько часов. И угроза от нас для них, видимо, действительно очень серьёзная!
- Ну, тогда нам нужно делать «ход конем»!- вмешался Гешка, - нужно, делать то, чего они от нас не ждут! Нужно, назло им, как можно быстрее идти вперёд на плоту! Сейчас туман и они не могут видеть нас со спутника. Часа за полтора – два дойдем до места. Ещё час - и мы в дыре! Но на связь пока не выходить! Пусть думают, что мы ещё спим!
- Тогда лучше- «ход ежом»!- вставил Андрюха.
- Каким ещё - ежом?- спросил Игорь.
- А помните мультик- «Ёжик в тумане»?- ответил Андрюха. Вот и мы, как тот ёжик по реке в тумане поплывем.
- Там на реке будет ещё одна шивера с небольшим порогом, - размышляя, сказал Витя,- но она не сложная, думаю - в тумане сможем пройти.
- Предлагаю, - сказал Шеф,- не теряя времени, быстро готовиться к отплытию, но это не окончательное решение. Пока собираемся, на ходу, обдумываем и другие варианты, но на связь пока не выходим, что - бы не засекли нашей активности. На всё про всё – пятнадцать минут!
Я быстро собрал свои личные вещи в рюкзак и начал подкачивать понтон, тот который меньше спустил за ночь. Все остальные, так – же быстро собирали все наши вещи, что были на острове, упаковывали рюкзаки и переносили ближе к плоту.
А с плотом пришлось повозиться. Сначала вчетвером подняли палубу по левому борту и, удерживая её наклонно, подкатили и привязали к ней накачанный понтон, затем, но уже вшестером, подняли правый борт палубы и, держа его на весу, привязали к нему второй понтон и я начал его подкачивать.
Всё это время следователь что – то писал в блокноте, а в это время, мужики впятером сходили к вертолёту, принесли от - туда вещдоки и труп в пластиковом мешке.
Все собрались вокруг плота. Витя и Игорь тихо прикручивали отвертками ножки кресел к палубе, а я, попеременно с Андрюхой, хрюкая насосом, продолжали подкачивать правый понтон.
Слово взял следователь Николай Степанович:
- Впереди - явная опасность, и совершенно не понятно – как она себя проявит. Сейчас каждый должен решить для себя: остаться на острове или плыть.
Олег Игоревич продолжил:
- Вчера я отправил шифрованное письмо с просьбой поддержать нас боевым вертолётом, и вчера - же получил ответ, что вопрос принят и рассматривается. Но, будет поддержка или нет – пока не ясно.
- Я думаю,- сказала Вера,- что оставаться на острове не - сколько не безопаснее, чем - плыть. Если им так важны эти вещдоки в вертолёте, который они уже сумели оставить без пилотов, то они могут уже сейчас послать по реке сверху вторую группу на байдарке или лодке. И часа через два - три несколько человек с автоматами уже будут здесь. И в этот раз, в воде за веточками не спрячешься! А когда прилетит второй вертолет – вообще не понятно.
- Тёток, которые всегда правы, вместо благодарности почему-то хочется задушить,- сказал Гешка,- но то, что ты, Вера, сказала – опять правильно.
- Предлагаю голосовать,- сказал Шеф,- кто хочет остаться – поднимает руку и остаётся на острове.
Руку ни - кто не поднял.
- Тогда, - начал давать команды Шеф, - Гена, оставшиеся ветки и брёвна - в костёр, пусть они горят долго без нас. Здесь пожара не будет. И всем - пять минут на туалет - мальчики налево, девочки направо, затем загружаемся и отчаливаем.
В общем, устроились удобно.
Еще на острове рюкзаки и прочие вещи и даже труп в пластиковом мешке разложили вдоль бортов и закрепили репшнуром. Дополнительно, но уже на ходу, по самым краям палубы, привязали запасные доски, брусья, вёсла, а впереди плота создали броню из дюралевых столов, перевернув столешницы вертикально, и усилили их связками наколотых дров. Кресел в наличии было восемь и все, кто не управлял плотом, сидели с комфортом по центру но, в любой момент были готовы лечь на палубу и укрыться за созданным по периметру палубы бруствером...
... Наш плот, как передвижной окоп, не слышно, шел по реке, и мы почти не видели берегов. Иногда нам казалось, что мы вообще стоим на месте и только проносящиеся мимо нас стоячие волны на реке убеждали нас в обратном.
Меня, как раненого освободили от весла, и на кормовой греби вместе с Гешкой, стоял Андрюха. Создав по бортам, хоть и не большую, но всё - таки – защиту, мы сидели в центре плота и вынуждены были от безделья «любоваться» желтеющим, от поднимающегося солнца, туманом. Мы уговорили подполковника достать из вещдоков трофейную натовскую винтовку, и он, сидя на переднем кресле с правого борта, время от времени поглядывал в её оптический прицел.
Витя сидел на переднем кресле слева, и на коленях у него лежало заряженное картечью двуствольное ружьё.
Первым тишину нарушил Гешка.
- Олег Игоревич,- обратился он к подполковнику, как к наиболее опытному специалисту по ведению боёв,- я так думаю, что засаду они должны сделать прямо у пещеры. Я бы там нас поджидал.
- Может и так,- ответил подполковник,- но, не забывай, они понимают, что мы так - же думаем, и поэтому, они могут сделать засаду в самом неожиданном для нас месте. Если они сейчас нас где - то ждут, то из – за тумана нас видеть не могут, но могут услышать голоса и стрелять на звук. Поэтому – идём очень тихо, не создавая шума, как в подводной лодке, и вёслами не плескать!
У Веры, была подробная карта реки на бумаге, и она, как лоцман, тихо, почти шепотом, говорила: «Через пятьдесят метров поворот направо. Дальше прямой участок метров двести», или «Плавный поворот налево, метров пятьсот, по окружности», и стоящие на передней греби Игорь с Шефом, делали соответствующий маневр плотом, что бы удерживать его на середине русла.
И так, в почти полной тишине, в сильном тумане, стараясь идти посередине реки, мы сплавлялись уже минут тридцать. Видимость впереди была метров двадцать – тридцать, и все мы внимательно вглядывались вперед, но изредка каждый из нас посматривал и на восток, где всё более и более ярким пятном желтел пробивающийся сквозь туман солнечный свет. Мы понимали, что еще, какой ни будь час, и туман над рекой рассеется, но, за этот час, наш плот должен успеть доплыть до Казара.
До шиверы оставалось километра два, и на карте было видно, что с обоих берегов к ней подходит дорога. Видимо в этом месте на реке был брод. Очень удобное место для засады - на машине можно подъехать с обоих берегов, а глубокая часть русла, которую мы можем пройти не сев на камни – только с правой стороны, и очень близко от берега!
Витя с ружьём перешёл на правый борт, присел за бруствером и взвёл курки. Олег Игоревич дал команду ложиться и все кто сидел, довольно неуклюже, начали располагаться на палубе.
Но, не успели мы залечь, как вдруг, издали, послышался звук, который мы сначала приняли за шум порога, но только этот звук был более ровный, громкий и приближался он очень быстро и слышался сверху!
Это был звук реактивного двигателя! В нашу сторону летел какой - то реактивный самолёт! Но пассажирские самолёты летают гораздо выше, и звук у них низкий и не такой громкий.
Мы даже испугаться не успели, как этот звук переместился много дальше и левее нашего русла и через несколько секунд ревущий звук двигателя уже раздавался где - то сзади нас и вскоре он почти совсем исчез…
… И в этот момент - сильный толчок воздуха, вокруг нас, и даже внутри нас, сотряс всё вокруг!
... Мы просто застыли от ужаса...
... За этим толчком последовал очень низкий, закладывающий уши, гудящий звук, наверное, даже инфразвук, от которого «душа уходит в пятки». Колебания влажного воздуха, как упругой среды, передалось всем нам, и вселил всем нам какой – то внутренний животный страх!
И сразу, следом, со стороны нашего острова, до нас дошел резкий одиночный, и очень громкий удар, похожий на треск, который затем, несколько раз эхом повторился над тайгой!
Какое – то время мы боялись даже пошевелиться, молчали, пытаясь унять своё сердцебиение…
…Из ступора нас вывел тихий голос Вити:
- Мужики, выравнивайте плот. Слышите? Шивера впереди.
Мы как будто проснулись от гипноза. Действительность возвращалась, и мы снова ощутили себя на середине неизвестной, туманной реки, на зыбком, покачивающемся плоту, который был не управляем, и плыл по течению как - то боком.
У всех, у нас не было ни каких слов! У меня в голове крутилась одна только мысль – «А если – бы задержались минут на сорок…».
- Похоже, хана нашему острову, - высказал предположение Игорь,- сейчас там воронка, наверное, глубиной метров на пять.
- Гена,- сказала Вера,- я даже разрешаю тебе материться. Если – бы не этот твой «… ход ежом»!..
- Вера Фёдоровна,- ответил Гешка,- да я вообще не матерюсь!
- Может, у кого – ни будь, давление подскочило?- услышали мы вопрос Сергея, самого молодого из нас, - могу укол поставить.
Но Сергею ни кто не ответил, шум приближающегося порога требовал действий, хотя мандраж и скованность ещё не прошли.
- Идем ближе к правому берегу,- дал команду Шеф, и несколько взмахов вёсел выровняли плот, переместив его метров на двадцать правее.
- Если сядем на мель,- продолжал Шеф,- то по два человека, с двух сторон быстро выпрыгивают в воду, поднимают понтоны, толкают плот вперёд, и сразу – обратно на плот. Остальные – страхуют их, помогают им подняться.
- Дорога через реку будет метров через четыреста,- услышали мы голос Веры, - минуты через две.
Шеф назвал имена десантников, и они начали снимать с себя лишнюю одежду.
Я и Вера в список не попали, но я так же снял куртку, достал из рюкзака верёвку, распустил бухту, один конец привязал булинем к брусу палубы, а на втором сделал петлю - это поможет доставать отставших от плота. Вера перешла ближе к мачте, на которой висел спасательный круг - накаченная камера от жигулёнка, с верёвкой.
А в это время мы уже шли по шивере, всего метрах в двадцати от правого берега. Из воды, даже здесь, в глубокой части русла, стали возникать большие камни и огромные валуны, но пока нам удавалось лавировать между ними.
Впереди всё отчётливее и угрожающе слышался шум порога. Течение стало таким быстрым, что деревья и скалы на берегу внезапно возникали из тумана, мелькали и снова исчезали как в молоке.
Вдруг, впереди из тумана, прямо по курсу, выплыли два огромных камня, метра четыре высотой, которые перегораживали реку. Эти камни создавали прижим, и наш плот несло прямо на них!
- Столкновение!- не громко сказал Шеф,- всем держаться крепче!
До удара, успели сделать два хороших гребка вёслами и значительно переместили плот влево, но этого было не достаточно! Плот на полном ходу врезался правым понтоном в крайнюю каменюгу.
Обошлось без серьёзных последствий. Быстрым течением плот только развернуло на девяносто градусов, и мы уже летели левым бортом вперёд на следующие камни, и по инерции нас всё закручивало и закручивало, а разворачиваться времени не было.
- Корма впереди,- крикнул Шеф, - и мы уже входили в порог задом - наперёд. Перед нами была видна глубокая шипящая яма, за которой кипели белые буруны воды в которые плот влетел немного боком, но для «Монстра» это было не страшно - рама была крепкая, потрещала немного, но выдержала, хотя правый угол плота с рюкзаками на мгновение ушёл под воду.
- Витя,- спросил Шеф,- ещё пороги будут?
- Нет,- ответил Виктор,- сейчас шивера ещё метров двести, а дальше- нормальное русло.
- Где-то сейчас должна быть дорога,- сказала Вера,- но отсюда берегов совсем не видно.
Тут мы почувствовали, что плот начал задевать левым понтоном за дно и вскоре почти совсем остановился. Я и Вера перешли на правый борт, сместив центр тяжести. Плот потихоньку тронулся, и в этот момент, со стороны левого берега мы услышали:
- Эй, на плоту, помогите! Олег Игоревич! Это мы - лётчики! Мы здесь! Вера, Гешка! Помогите,- раздавались голоса со стороны левого берега.
- Это лётчики,- крикнул Гешка,- они на пороге застряли.
- Может быть - провокация, - сказал Олег Игоревич,- их могут использовать!
- Человек за бортом,- сказал Шеф,- Андрюха, тормозим! Бросай якорь! Гена, организовываем спас работы.
Сбросили якорь, но не помогло. Для нашего плота стальная рама от кровати была слишком лёгким грузом. Плот продолжал движение, и его срочно нужно было остановить.
С моей стороны из тумана появилось несколько больших камней. Я схватил верёвку, привязанную мною к плоту, и прыгнул на один из них, но не удержался и бухнулся в воду. Через секунду я уже нащупал каменистое дно, встал и постарался как можно быстрее перейти на другую сторону этого камня что - бы обвязать его верёвкой. У меня это получилось, но только потому, что глубина за камнем была не больше метра. Плот дернулся от натянутой верёвки и остановился метрах в десяти от меня. К лётчикам я был ближе всех.
Я забрался на камень и негромко сказал, стараясь не кричать: «Эй, мужики, вы меня слышите»?
- Да, слышим,- раздалось со стороны левого берега.
- Мы остановились, и сейчас придем на помощь,- сказал я,- не кричите!
Между нами и лётчиками была довольно глубокая протока с сильным течением.
Спасателям нужно было как можно дальше зайти по мелководью вперёд против течения, и затем с верёвкой переплыть эту протоку, закрепить там её конец, организовав переправу. После этого нужно найти потерпевших, сопроводить их до этих перил и вместе переправиться через протоку.
На плоту началось движение. Гешка с Андрюхой, быстро нацепили грудные обвязки с карабинами, соединились репшнуром друг с другом в связку, одели надувные спас - жилеты, и каждый, захватив по бухте веревки и камеру спасательного круга, прыгнули в воду и пошли против течения, разматывая за собой верёвку, привязанную к плоту. Через тридцать метров, когда их первая верёвка натянулась, и мне это еще было видно, они привязали к ней вторую и ушли в связке вперёд, дальше в туман, время от времени не громко переговариваясь с лётчиками.
Спасательные работы прошли штатно, закончились быстро и уже через полчаса, обвязанные одним репшнуром оба беглеца, удерживаемые на плаву спасательным кругом, вместе с Андрюхой и Гешкой, в обнимку с рваной лодкой и вёслами были подтянуты верёвкой к плоту. Шеф не дал мне команду отвязываться от камня. Плот тронулся, и я, уцепившись за верёвку, поплыл по течению, а Сергей подтянул меня и помог подняться на палубу.
Состояние лётчиков было плачевное. Просидев в мокрой одежде несколько часов на камне, они явно получили переохлаждение и уже начинали заговариваться. У бортмеханика, к тому - же были симптомы перелома рёбер – результат неудачного падения с камня ещё ночью. Всё то время, пока шли спас работы, командир как в бреду повторял, что ему нужно срочно позвонить из Журавлёво дочери, иначе её убьют.
Их растирали полотенцами, поили водкой, одели в сухое бельё, засунули в Гешкин двухместный пуховой спальник, затем снова поили горячим чаем и кормили бутербродами. Игорь, для спасения от переохлаждения, предложил положить к ним в спальник голую Веру, на что Вера вежливо предложила ему самому снять трусы и лечь вместе с ними, на что между Верой и Игорем произошла небольшая дискуссия по поводу ориентации лётчиков…
В это время плот шёл вперёд по довольно спокойной реке, а задним веслом управляли следователь и подполковник. Судя по карте, до устья Бжеди оставался последний поворот и примерно полчаса ходу. Видимость была уже метров пятьдесят – шестьдесят, но успокаивало то, что ветра не было, а туман поднимался вверх, и голубого неба над нами мы пока не наблюдали.
Все кто был в воде - быстро переоделись в сухое и согрелись горячим чаем, заботливо приготовленным Верой. Сергей настоял на том, что моё плечо нужно осмотреть, и мы устроились для этого, на соседних креслах. Андрюха с Гешкой заменили на заднем весле специалистов по допросам и следователь, под запись диктофона, начал допрос командира и бортмеханика вертолёта.
Выяснилось, что примерно в два часа ночи, с ними по рации связалась дочь командира. Она недавно вышла замуж и была на шестом месяце беременности. Дочь сказала, что она и десятилетний сын бортмеханика Юрка, сейчас находятся в каком - то подвале, а затем их перебил голос робота, который приказал лётчикам, немедленно уплывать с острова и не сметь будить тех десятерых на плоту. Голос сказал, что погода ясная, и они нас прекрасно видят со спутника, и что если хоть один человек встанет с плота – то их дети будут убиты. Им приказали плыть, на резервной лодке из вертолёта, до Журавлёво, и от - туда, позвонить на номера телефонов детей. После этого детей отпустят. Всё!
Они накачали лодку сжатым воздухом из баллона, сели в неё и поплыли. Сначала видимость была хорошая, но перед порогом река повернула, луна зашла за сопку, а фонари у них слабые, и ещё туман начал опускаться.
Стало совсем темно. В общем – плыли на ощупь и врезались, в кучу каких - то бетонных блоков с голой арматурой. Лодку продырявили сразу в обоих отсеках…
- Если они, связывались с рацией на вертолёте по их частоте,- сделал заключение подполковник,- значит, их слышали и на базе. И не боятся ведь этого!
- Наверное, они смогли - бы и на мой телефон позвонить, сказала Вера,- и сделать это «предложение» нам. Но мы телефоны отключили.
- И правильно сделали,- сказал Шеф,- то, что они уничтожили остров только сейчас, а не вчера вечером, говорит о том, что у них внутри имеется несколько мнений по решению нашего вопроса, и принятие решений им приходится долго согласовывать. Скажем так – лётчикам, по их рации, предложили убраться, что – бы максимально задержать нас на острове – и это был бескровный вариант для нас. Видимо это решение устраивало только одну из сторон, у них, там. Но вероятнее всего у них было и другое мнение – уничтожить нас всех оптом - и закрыть эту тему разом! Сегодня, рано утром, они пришли к этому решению и пустили крылатую ракету по нашему костру на острове. Про Гешкин «ход ежом» с острова они пока не знают, и, наверное, уже считают нас покойниками. И нам этим нужно воспользоваться.
- С детьми лётчиков - что делать?- спросил Игорь, - они в заложниках сидят.
- Для начала, - сказал подполковник,- нужно выполнить их требования - сделать звонки на телефоны детей с мобильников лётчиков из Журавлёво. Но я думаю, что детей отпустили сразу, как только они увидели, что лётчики поплыли вниз по течению. Всё – таки, они с лётчиками связывались по открытой частоте и понимали, что запись с их требованиями переданы во все органы, и там сразу начали принимать меры.
- Тем не менее, звонить нужно,- сказал Игорь,- что там с их лодкой. Витя, посмотри, можно заклеить?
- Витя, сиди. Смотри за берегом,- сказал я,- сейчас меня Сергей забинтует, и мы с ним лодкой займёмся.
Лодка у лётчиков была порвана в трёх местах. Два прокола сантиметров по пять, а вот третий - большой и рваный разрыв - сантиметров на тридцать. Но это не смертельно. В обводненных пещерах, когда все спелеологи вынуждены быть в резиновых гидрокостюмах, то и заклеивать их, в экстремальных условиях, приходилось очень часто. Так что этого опыта хватало у всех нас. Материал для ремонта и клей у нас был, и мы с Сергеем приступили к ремонту, начав с просушки рваных мест на лодке газовым примусом - как горелкой.
- Подходим,- сказала Вера,- через триста метров - устье. Бжедь входит в Казар.
- Так. Всем на вёслах, - начал Шеф,- смотрим, где сейчас самое быстрое течение на реке и идем туда. Нам нужно разогнаться, да так, что - бы до левого берега Казара долететь, ну и быстро пристать.
- Я бы засаду на том берегу сделал,- сказал Гешка, задумчиво,- Олег Игоревич, посматривай в прицел внимательно. А остальные - ложитесь. Зря не рискуйте.
- Умеешь ты Гена успокоить,- проворчала Вера, укладываясь рядом с лётчиками, которые уже успели уснуть, отогревшись в пуховом спальнике.
Разогнаться плоту не удалось. Как только вошли в Казар, то его, более быстрое течение, подхватило плот, и, неожиданно приятно покачивая нас на крупных волнах, быстро понесло вниз, в сторону Журавлёво.
Что – бы переместить «Монстра» к противоположному берегу, пришлось изрядно поработать на вёслах и когда достигли берега и сбросили якорь, то от сильного течения плот продолжал двигаться, и нам пришлось притормаживать его движение, хватаясь за кусты, растущие плотной стеной у самой воды.
Так, удерживая плот за зелёные ветки, скрипя понтонами о каменистое дно и волоча за собой якорь, мы прошли еще метров двести вдоль берега, и только после этого удалось найти место, где можно пристать.
А выходить на берег было страшновато!...