23 февраля 1942 г. На вечере познакомился с харьковскими девчатами. Девушки веселые. Сегодня с ними встретился вторично, но т.к. мне надо было на работу, то я ушел с концерта пораньше. Вечер был неважный. Наши ребята в походе на 25 км заняли 1-е место. Сегодня Д. опять мне сунула талонов на крупу. Я сейчас опять в цехе уничтожаю по 2-3 обеда. Жить можно.
На днях будут брать многих в армию. Бойко, наверное, тоже возьмут в школу. Тогда я вместо него останусь. Работы будет много. Мне тоже можно идти в школу НКВД, но меня не отпустят из цеха. А может быть еще и возьмут, чем черт не шутит?
Пружину для патефона все еще не склепали, но завтра ее пообещали обязательно сделать. Тогда я все пластинки подряд прокручу. Все же когда привык к патефону, то без него кажется скучно. Я очень давно не видал Зину и Лелю. А их увидать мне все же хочется, хотя бы только лишь для того чтобы немного подразнить Зину своим безразличным к ней отношением.
1 марта 1942 г. Несколько дней подряд ходил в клуб на концерты и танцы, но не танцевал. А сегодня в ремесленном училище протанцевал два раза, больше не успел, т.к. пришел туда поздно. Видел часто Зину, но она не разговаривает, а я и подобно. А сегодня так будто бы совсем ее не заметил. Я сейчас ей назло буду все время танцевать, и пусть она хоть немного пострадает и подумает так, что: «вот когда мы с ним были вместе, так он не танцевал, а сейчас танцует».
На танцах очень легко знакомиться – завел сегодня новых знакомых Лизу и Тоню. Харьковские знакомые девчата уже понемногу уезжают.
Патефон у меня опять действует, накручиваю его уже 3 дня. Сегодня с Медведем играли в карты, ну, я его, конечно, подчистил.
А все же мне хочется быть с Зинкой снова вместе, но это, пожалуй, уже невозможно. С завтрашнего дня в ШМСТ начинаются занятия. Вот там я, быть может, снова с ней сближусь. А может быть и в день 8-е марта. Мы хочем в этот день собраться где-нибудь все вместе.
8 марта 1942 г. Выходной день. Вечером у меня были Леля, Лида, Шура, Катя, Маруся, Медведь, Миша и Вася. Провели время недурно. Слушали патефон, играли в карты, танцевали. Показал им свой альбом открыток, которые я привез из Москвы. Я думал, что придет Зина, но ее не было. А мне очень хотелось, чтобы она была. Все же я сам немного как бы зазнался. Но в этот-то вечер я ее все же приглашал, как близкую знакомую. И все-таки она не пришла. Я остался очень недоволен и свое недовольство могу сказать словами Маяковского:
«…перекинув виселицей,
возьми и вздерни меня, преступника.
Делай что хочешь.
Хочешь, четвертуй.
Я сам тебе, праведный, руки вымою.
Только – слышишь! –
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!».
Все же мне скучно без Зины!
Кожанку мне не дают, но дело дошло до нач. цеха, и я завтра все же кожанку получу новую. Это уж наверняка! Если же не получу, то все ж будет обидно: мотористы получают, а мне – ст. бригадиру – не дают. Но ничего, не сейчас, так в следующий раз получу.
10 марта 1942 г. Кожанку мне не дали. Сегодня в школе получил задание для защиты диплома. Задание трудное, но думаю, что я все же с ним справлюсь. Нужно начертить два больших чертежа (вот это меня немного пугает) и разработать несколько практических вопросов. Заниматься придется усиленно. Вчера ходил на балет «Лебединое озеро», впервые видел Уланову. Особого впечатления она на меня не произвела, но фигурка ее и техника танца мне все же понравились. Зато я очень остался доволен Балабиной. Вот это действительно балерина – полненькая, пухленькая и мягонькая, фигура у нее как точеная! А в танце она просто горит. Танцует замечательно, и я даже ей больше отдаю предпочтение, чем Улановой, Дудинской, Вячесловой-Железновой и др.
В этот день я хотел с кем-нибудь познакомиться, но не было подходящих девчат. И даже свой лишний билет я продал какой-то невзрачной девушке. В общем, чувствовал себя в театре очень одиноким.
13 марта 1942 г. Сегодня занимался уборкой снега во дворе. Вообще, в этот день я очень многое сделал по хозяйству.
В цехе опять произошли большие изменения. Наш участок расформировали. Я со своей бригадой буду работать на уч[аст]ке № 2, а остальные – где заставят.
Вчера состоялось комсомольское собрание. Прошло оно очень бурно. Обсуждали двух человек, потерявших комсомольские билеты. Предложения были разные: исключить из комсомола, оставить, дать выговора и т.д. Я выступал за то, чтобы их из комсомола не исключать. Мое предложение приняли. Да, хранение билета – это важное дело. К билету нужно относиться осторожно. Я, например, свой билет храню очень хорошо и надежно. Ведь это все-таки политический документ и притом очень важный и нужный для врагов. Так что за ними очень много охотников. Мой билет всегда будет при мне. Вечером после собрания ходил смотреть в кино «Музыкальную историю». Билет брал с рук. Предложила мне его одна девушка. Домой шли по пути – она с тетей и я. Они, оказывается, из Харькова.
Девушка замечательная, но еще молода, зовут ее Шура. Повстречаться с ней я еще очень желал бы. И если где-нибудь я ее встречу, то обязательно постараюсь с ней поговорить больше. Она, хотя и немного, но все же рассказала о бомбардировках, которые ей пришлось пережить. Жуткая картина.
Дневники А. И. Дмитриева изданы в электронном формате на компакт-диске: [Дмитриев А.И.] Дневник рабочего. 1941-1945. — [Пермь,2014].