В последнее время наша любимая мамочка очень сильно страдала от болей в ногах. У неё на стопах с возрастом появились выступающие косточки, которые ей невероятно мешали: мама всегда любила одеваться изящно, но теперь её привычной обувью стали обычные домашние тапочки, красненькие такие, с вышитым розовым цветочком.
Несмотря на свою логичную любовь к комфортной обуви, мама часто доставала свои любимые бежевые туфли на высоком каблуке и подолгу любовалась ими.
- Эх, дочка... Были бы мои ноги здоровы, я бы до сих пор из этих туфель не вылазила! - мечтательно вздыхала мама.
Не стало мамочки этой весной. Ей повезло - она ушла тихо, во сне. Когда я нашла её утром в кровати, я заметила, что на её лице навсегда застыла умиротворенная улыбка. С того момента всё было, как в тумане.
Хоронили маму по всем обычаям: в платье, тапочках, с отпеванием в церкви и скромными поминками в кругу близких и родных. Я плакала и не верила, что моей любимой, доброй, улыбчивой мамы нет больше с нами.
***
В первую же ночь после похорон снится мне сон: я иду по какому-то полю, по накатанной колее. Справа и слева под яркими солнечными лучами колосится золотистая пшеница. Мне невероятно спокойно, хорошо так, легко. Кажется, будто я не иду, а лечу по воздуху!
Вдалеке стоит мама и машет мне рукой. Она улыбается своей неизменной лучезарной улыбкой, а глаза у неё такие ясные, как в молодости.
Я подошла ближе и удивлённо спросила:
- Мамочка, ты же умерла? Где я и что мы здесь делаем?
- Дочка, я тебя попросить хотела. Ты мне туфли мои бежевые передай, у меня же теперь ноги не болят больше! Я их здесь носить буду!
- Хорошо, но как я тебе их передам?
- Так завтра, с утра, с Сашкой Авраменко. Только не опоздай, а то Сашка без них уйдёт, и мне кого-то другого ждать придётся. Сашка-то рядышком будет, идти не далеко...
В тот же миг я проснулась. Сашка - это наш бывший сосед, почти мой ровесник. В смысле, передать с ним? Хороший мужчина, даже, я бы сказала, излишне благородный: квартиру напротив, в которой он жил в детстве, оставил бывшей жене и сыну. Правда, и отношения у них хорошие остались, он их часто навещал, с сыном гулял...
Уснула я со смешанными чувствами: я знала, что мамина просьба может означать, что Сашка умер... Такой молодой, как же так, и что случилось?
Поутру я первым делом оделась и вышла в подъезд, чтобы навестить соседку, бывшую жену Сашки Авраменко. Звонить в звонок не пришлось: дверь напротив, скрипнув, распахнулась и на лестничной площадке появилась Ольга, одетая во всё чёрное, с опухшим от слез лицом.
- Оля! - окликнула я её.
Она подняла на меня усталые глаза и заплакала:
- Саша умер... Тромб оторвался...
Как же жалко! Молодой, здоровый мужчина, и так быстро и неожиданно! Да, я ожидала подобного ответа, но услышать это напрямую, да ещё и на свою ещё свежую, кровоточащую рану... Невыносимо. Я тоже заплакала. Мы обнялись, чтобы поддержать друг друга в нашем горе.
Я коротко рассказала Оле о своём сне. Она всё поняла. Я быстро собралась, прихватила мамины туфли и мы отправились к родителям Саши: именно оттуда его будут провожать в последний путь. Сын Саши, Владик, был у бабушки, у Ольгиной мамы: незачем шестилетнему ребёнку смотреть на мёртвого отца.
Тяжело это: вновь видеть всю церемонию. На кладбище я положила в гроб к Саше мамины туфли, попрощалась с соседом, с которым мы в детстве вместе играли во дворе в лапту и лазили по гаражам и поехала домой. Ещё и поминки я бы не пережила - сердце не выдержит.
***
В ту же ночь мне снова приснился сон. Я вновь шла по тому же полю, а вдалеке меня ждала мама. Она была радостная и счастливая, одетая в красивое белое платье, а на ногах у неё красовались её любимые бежевые туфли.
Она засмеялась и, пританцовывая, воскликнула:
- Спасибо тебе, родная! Вот теперь мне совсем хорошо стало!
Наверное, я заплакала, так как мама слегка переменилась в лице:
- Ну что ты, девочка моя, не плачь! Не надо нас сильно оплакивать, от этого мы страдаем! Поверь мне, здесь хорошо, если в жизни человек был добрый и не делал зла! Саша тоже счастлив, так и передай Оле. И скажи, что деньги на секцию для Владика он в комоде оставил, в верхнем ящике, под книгой с рецептами.
После этих слов мама развернулась и стала удаляться, пока окончательно не исчезла за горизонтом.
***
Утром я проснулась на удивление отдохнувшей. Я неспеша умылась, позавтракала, оделась и решила зайти к соседке, чтобы узнать, как она себя чувствует. Уж очень сильно Оля убивалась, когда прощались с Сашей. Всё говорила, что они хотели вновь сойтись и стать семьёй.
Оля действительно была печальной. Она впустила меня в квартиру и села на диван, уставившись в одну точку.
- Оля, я понимаю, что тебе сейчас плохо... - осторожно начала я, - Но мне сегодня снилась мама. Она передала мне от Саши, чтобы ты сильно не печалилась. Ему там хорошо. И ещё: деньги для Владика в комоде, в верхнем ящике, под книгой с рецептами...
Оля недоверчиво посмотрела на меня, но тем не менее встала и поплелась к комоду. Женщина открыла верхний ящик, приподняла книгу и вытащила оттуда стопку тысячных купюр.
Она прижала к груди деньги и прошептала:
- Спасибо тебе, Саша... Я всегда буду тебя помнить.
А я в это время тоже мысленно благодарила Сашу за то, что он передал маме её любимые бежевые туфли...