Вадик спал и никого не трогал. Но посреди ночи проснулся от какого-то странного ощущения. Открыв глаза, увидел, что комнату заполняет цветной дым. Мужчина хотел вскочить, но почувствовал, что не в состоянии пошевелиться. В эту минуту из дыма вышло странное существо, похожее на богомола или таракана с красными глазами, и протянуло в щупальцах маленький светящийся красный предмет. Вадим замычал, оказывая сопротивление всеми силами неподвижного тела, и провалился в глубокий сон.
Проснулся утром и подумал, что подобные кошмары ничего хорошего в себе не несут. Надо бы завязывать с компьютерными играми в таком количестве.
Он свесил ноги с кровати, потянулся к тапкам, и увидел на прикроватной тумбочке красную сосательную карамель без фантика. «Опять Серёга конфеты по дому раскидал» – подумал он и засунул конфету в рот. Вкус был странным, а карамель как-то подозрительно быстро растворилась во рту. «Ну, что за конфеты сейчас делают?» – возмутился вслух Вадим и побрёл в ванную комнату.
Когда он сонно доковылял до неё, то не понял почему раковина стала намного выше, чем была вечером. Вадим осмотрелся. Все предметы стали намного больше. Посмотрел на свои ноги. Тапки как с великана, а вместо семейных трусов он увидел пышную юбку до колен. Осмотрел ещё раз. Нет, это точно его трусы, только теперь они сидели на нём, как большая юбка.
Тогда мужчина подошёл к зеркалу и увидел там своего сына. Началось щипание себя, битьё об стены, чтобы проснуться, холодный душ, причитания, завывания, мольба непонятно кому, отчаяние и, наконец, обморок.
Пришёл в себя и попробовал привести в чувства свой мозг, который в это время забрался в угол полушария, и сидел тихо-тихо, боясь быть обнаруженным в столь странной ситуации.
Побежал в комнату сына. Там Вадим увидел своё большое тело, с трудом умещающееся на односпальной узкой кровати. Тело храпело, причмокивало и что-то жевало во сне.
– Серёга, проснись, – попытался растолкать его отец в детском теле.
Но тело что-то пробубнило и продолжило спать.
– Проснись! Только без паники.
Наконец, туловище проснулось и посмотрело на Вадима такими глазами, что отец испугался за моральное состояние сына.
– Спокойно, сынок, спокойно, я тебе сейчас всё объясню.
Через час Серёга в теле Вадима сидел в углу и громко рыдал. Странно было смотреть на эту картину. Здоровый солидный мужик обнял себя за колени, что-то ноет и причитает басом. А затем размазывает сопли по всему лицу.
– Стой, сын, спокойно. Давай вспомним фильмы. Герои, которые менялись телами, должны были выполнить что-то, чтобы вернуться в своё. Так?
– Так, – неуверенно ответил ему дядька из угла.
– Нам нужно что-то сделать и всё вернётся на свои места.
– Я не хочу быть взрослым, – ответил ему сын капризным басом.
– А ты думаешь, я хочу быть десятилетней козявкой? Опять ходить в школу, институт, сталкиваться со всем детскими и подростковыми проблемами? Я, наконец, вырос и могу делать всё, что захочу, – вдруг взвыл дядька в теле десятилетнего пацана.
Ещё 10 минут рыданий одного и горячей речи другого, и решили, что Серёга останется дома, никому не будет отвечать на звонки, а Вадим сходит за него в школу. Тем более, что сегодня важная контрольная, за которую мама, уехавшая в командировку, обещала оторвать голову.
Вадим схватил ключи от машины и побежал вниз. Но сев в автомобиль, и упёршись подбородком в руль, понял, что поехать в школу таким способом не сможет. Его окликнула какая-то женщина на красной машине у соседнего подъезда. Мужчина в детском теле вспомнил, что детей в школу отвозит соседка – подруга жены.
Маленькое тело залезло на заднее сиденье и было сразу засыпано вопросами: «Серёжа, а мама когда приедет? А те мальчики у школы так и обижают тебя? Может быть, всё-таки расскажешь родителям или учителям? А папа так и играет в компьютерные игры? Ты с ним поделился своим достижением?»
Вадим застыл. Он ничего не знает про своего родного сына. Чем живёт, какие проблемы, кто нравится, чего достиг? Когда сам был в таком возрасте, отец занимался с ним. Вместе делали уроки, ходили в зоопарк, строили скворечники. Дорогой папа учил его всему. А Вадим забросил сына давно. Нервная работа, после которой хочется поиграть в танчики. Жизненная суета, от которой хочется спрятаться в тёплой постели и провести там все выходные. Да и некая пассивность одолела с годами.
Жена водит сына в какие-то парки, на кружки, аттракционы, бассейн. А отец... Стало стыдно и больно. Жизнь проходит. Пацану уже десять лет, а Вадим ничего о нём не знает.
Тяжело вздохнув, не стал отвечать на вопросы, а молча уставился в окно. Когда приехали к школе, стыд и боль переросли в лёгкий гнев на самого себя, на дурацкую работу, отнимающую много сил и времени, на выбор между семьёй и бессмысленными стрелялками на компьютере.
У школы трое верзил в дорогой одежде и с последними версиями айфонов преградили Вадиму путь.
– Слышь, чучело, деньги принёс?
В теле мальчика был большой грозный дядя, который вспыхивал быстрее, чем думал.
– А что, на памперсы не хватает? – ответило Серёгино тело наглому пацану.
Тот опешил на несколько секунд, а затем произнёс устрашающую речь. Он стоял как на трибуне, размахивал руками, сверкал глазами, плевался слюнями и был поглощён собой так, что заслужил аплодисменты. И Вадим искренне ему похлопал, потом поклонился, опять похлопал, и затем произнёс:
– Никогда ещё не видел, чтобы так талантливо побирались.
Троица придвинулась к нему ближе, и Вадим понял, что силы неравны. Его сильное и могучее тело сейчас сидит дома и рыдает. А, может быть, ложками истребляет варёную сгущёнку и запасы мороженого в морозилке.
Но если десятилетний пацан боится, то у 33-х летнего дяди есть мозги и взрослая соображалка.
У всех детей имеются свои страхи. Эти запугивают его сына силой и количеством. А чего боятся они? Дорогая обувь, куртки, смартфоны, понты... Дети богатых родителей, которые думают, что им всё позволено. И Вадим надавил на мозоль публичности:
– Ещё один шаг в мою сторону или попытка стрясти с меня деньги, и все соцсети, которые только существуют в этом мире, узнают, что три напыщенных индюка из 345 школы носят обноски друг друга. А когда последние носки снашиваются, то выклянчивают на них деньги у школы.
– Да кто тебе поверит, сопляк? – один из школьников толкнул Серёжкино тело, и оно чуть не упало.
– Хочешь проверить, кто мне поверит? Ещё добавлю, что вы мамкино бельё носите в школу, я лично в туалете видел. И посмотрим потом, как вы будете разгонять эти слухи.
Детские мозги в трёх наглецах задумались. Они вспоминали видеоролики, фильмы, игры, откуда можно было взять достойный ответ взрослому дядьке в десятилетнем теле, но память зависла и мозговой диск выдал:
– А мы, а мы, а мы напишем, что ты...
В эту минуту было видно, как бегают их мысли, но натыкаются на стену несозревшей фантазии, падают, снова натыкаются и так по кругу.
Вадик их передразнил:
– А мы, а мы, а мы... Мартышки мымыкающие.
И скрылся в школе.
Контрольную написал хорошо, чему сам удивился. Столько лет прошло, а предметы помнит. Закончил раньше всех и нагло пялился на симпатичную учительницу.
– Пивоедов, ты точно всё написал?
– Ага, – нахально ответил взрослый мужик и сполз на стуле, чтобы принять позу отдыха.
– Сядь нормально! – приказала учительница.
И как научиться мыслить, как десятилетний мальчишка? Взрослая натура срабатывает куда быстрее, чем рассуждения на тему: «Как мой сын отреагировал бы на это?»
– Я и так нормально сижу.
– Пивоедов! – закричала учительница, что ты себе позволяешь?
Вадик пришёл в себя и, вспоминая, что сын у него робкая тюхря, попытался промямлить в его стиле:
– Ничего, простите, вам показалось.
Чем ещё больше завёл учительницу.
– Останешься после урока.
Хотел было ответить, но вовремя прикусил язык. Сзади кто-то передал записку. Открыв её, увидел следующее: «Пивожрачкин, с тебя снова обед, тебе всё равно худеть надо». Тело сына оглянулось, и Вадим увидел наглую девочку, которая вызывающе смотрела на него. То есть что получается? Одни у школы деньги отбирают, а другая – обеды? От возмущения у Вадика сжались зубы. Разжав их, из него вылетело громко и с выражением:
– А у тебя ничего не треснет от такого количества обедов? Или ты готовишься стать самой жирной женщиной мира?
– Пивоедов! – закричала на него учительница.
И Вадим взорвался:
– А что Пивоедов? Или вы имя моё не знаете? Так что Пивоедов? У школы меня, значит, обдирают какие-то гопники 12-летние, забирая деньги, кровно заработанные моими родителями. Обеды у меня забирает эта мартышка на задней парте. А я ещё и виноват? Нас родители в школу отправляют, чтобы мы учились, а не платили мзду школьно-мордастому игу.
Учительница тихо села на стул. В её глазах отпечатался и шок, и тоска вселенская, и полное непонимание, что ответить мальчику, который ещё вчера был тише воды, ниже травы.
Девочка на задней парте почти залезла под неё от стыда. На минуту Вадим Сергеевич задумался: «А, может быть, эта девочка заигрывает так?». Но сосед по парте развенчал его подозрения.
– Молодец, Серый, а то она совсем нас всех затретировала. Папа – шишка, так она обеды забирает, унижает, друзей своих после школы натравливает. На этой неделе твоя очередь отдавать ей еду. Я на прошлой это делал.
– Ты серьезно? – пролепетал Вадим.
Вадик всегда был вспыльчивым, мог наорать даже на начальство, когда его несправедливо в чём-то обвиняли. Пар выпускал дома за компьютером, чтобы как-то утихомирить свой пыл. А тут игр нет, тут школа. И честь его сына.
Тело встало и подошло к парте девочки. Затем пнуло её портфель и медленно проговорило низким голосом: «Я сегодня же сообщу твоим родителям, чтобы лучше тебя кормили. А то их любимая дочурка так голодает в семье высокопоставленных людей, что вынуждена отбирать обеды у других. А потом позвоню журналистам и расскажу об этом в новостях».
Девочка побледнела. Учительница тоже. Класс взорвался радостным смехом.
После урока учительница волокла мальчишку за руку в кабинет директора. Всё происходящее сильно напугало её.
– Какие у вас приятные руки, – пробубнило медовым голосом тело десятилетнего пацана.
– Замолчи, Серёжа. У тебя проблемы и мы должны разобраться с ними, – чуть ли не заикаясь говорила девушка.
Она оставила школьника под дверью, зашла одна и рассказала директору всё, что произошло на её уроке. Через 10 минут позвали Вадима.
– Что происходит в твоей семье, Пивоедов? – сказала строгая и элегантная директриса школы.
– А при чём тут моя семья? Расскажите мне лучше, что происходит в вашей школе, – ответил ей мужчина в маленьком теле.
– Вот видите, видите, – запричитала молодая учительница.
– Хм..., – единственный звук, который издала директор школы.
А затем ещё раз спросила:
– Я хочу знать, что происходит с тобой, Серёжа. Всё ли в порядке в семье?
– Опять двадцать пять, – почти закричал Вадик, вскочив с места. И продолжил:
– Это моя семья виновата, что перед школой у меня стреляют деньги мартышки в дорогих шмотках? И, наверное, мой отец виноват, что свои обеды я вынужден отдавать чужому ребёнку? А моя мать отвела меня в эту школу, надеясь на то, что я буду счастлив учиться в ней, и буду пребывать в полной безопасности? Так при чём тут моя семья?
Вадик уже почти кричал. Директор выслушала и ответила мальчику:
– Почему ты никому не рассказал, что с тобой так поступают? Неужели ты думаешь, что мы не приняли бы меры? Вы же сами молчите, а мы потом виноваты. Стукачами себя считаете, если нужно донести проблему до взрослых. Сами пытаетесь решать, а потом обижаетесь! С такими проблемами нужно бороться коллективно, а не поодиночке.
Вадик сел перед ней, положил нога за ногу, скрестил руки и сделал задумчивый вид. Она была права, но что об этом подумал бы ребёнок? Как взрослый человек, он тоже хотел бы, чтобы дети доверяли ему проблемы, а не плавали в них сами. Но у детей свои законы.
– Ты ничего не хочешь мне ответить? – директриса постучала длинными пальцами по столу.
– На ремонт школы денег больше не принесу, на шторы тоже, – обиженно выпалил Вадим и сам удивился. В этом теле царила какая-то обидчивость, которой было трудно управлять. На минуту мужчина задумался, и перед глазами поплыли картины того, как он отмахивался от сына, называл его тюхрей, рохлей и прочими обидными словами. Сын обижался, внутри всё кипело, но отец не мог этого знать, потому что не мог прочувствовать. У него были совсем другие отношения с отцом. Но теперь он ощущает этот прилив внутреннего негодования, некой беспомощности и уязвимости перед взрослыми и их словами.
Он пришёл в себя, когда директор попросила срочно пригласить отца в школу. Попробовал соврать, вышло неубедительно. О том, что жена в командировке было известно. Она часто по работе мотается на предприятие в другом городе. Пытался перенести на завтра, говорил, что отец болен, работает, нет дома, но ничего не вышло. Женщина в строгом костюме встала и торжественно произнесла: «Не может приехать в школу, я лично поеду к тебе домой. Важно убедиться, что дома у тебя всё в порядке».
Вадик вспомнил, что в квартире страшный бардак. На кухне гора немытой посуды, в холодильнике сплошные полуфабрикаты, в зале свалка из вещей. В отсутствии жены он запустил дом, но собирался вызвать клининговую компанию перед самым приездом супруги.
Убедил двух женщин, стоящих на страже школьной науки, что папа сейчас приедет. Домой их точно нельзя было пускать. Выбежал в коридор, с трудом дозвонился до сына, приказал надеть нормальный джемпер, штаны, взять деньги в тумбочке, вызвать такси и ехать в школу. Тот сопротивлялся, хныкал, упирался, но обещанный новый планшет придал сил и мотивации.
– Только запомни, Серёга, ничего не говори. Сделай вид, что болит горло, уж это ты умеешь. Будут про меня говорить, просто кивай головой, соглашайся. Единственная фраза, которую ты должен будешь сказать это: «Спасибо, я во всём разберусь». Понял?
– Да понял я, пап, понял. Про планшет не забудь, – торговался сынок.
– Сделаешь всё, как надо, будет планшет.
К школе подъехало такси, вышел большой солидный мужчина. На нём были надеты рабочие брюки со стрелками, кроссовки, джемпер, галстук, который сын умел завязывать с 8 лет, куртка и вязаная шапочка.
Увидев у школы знакомую троицу, чуть не повернул назад. Но вспомнив, что он уже не маленький, прошёл мимо. Правда, когда те пошевелись, чуть не побежал бегом. Дошёл до кабинета директора, постучал и вошёл внутрь. Его отец в это время был на уроке, куда его отправила учительница.
– Здравствуйте, Наталья Игоревна, – поздоровался мальчик в теле тридцатилетнего мужчины как можно увереннее. Но тут же замялся, опустил голову и выпятил нижнюю губу.
Директор смотрела на отца ученика школы ошалевшим взглядом.
– Я хотела поговорить о вашем сыне, – завела она разговор.
– Спасибо, я во всём разберусь, – ответил ей «Старший» Пивоедов.
– У вас в семье всё хорошо? Не поймите меня неправильно, но резкие изменения в поведении вашего сына беспокоят меня.
– Я во всём разберусь, спасибо, – продолжать мямлить Серёга.
– Для того, чтобы во всём разобраться, вы должны понимать, что произошло.
Директор указала на стул, чтобы мужчина сел, и продолжила:
– Ваш сын хороший мальчик.
На этой фразе тело обмякло на стуле и растянулось в широкой улыбке.
– Но сегодня...
Она не успела договорить, как Сергей прервал её:
– Спасибо, я во всём разберусь.
Директор вздохнула, ещё раз осмотрела внешний вид мужчины и спросила прямым текстом:
– Вы выпиваете?
Массивное тело напряглось, в голове заработали какие-то механизмы, и немного подумав, ответило:
– Нет.
– У вас хорошие отношения с сыном? – продолжала «пытать» мозг десятилетнего пацана женщина.
– Да, – ответил тот.
– В сфере сегодняшних событий, мне кажется, что у вашего сына есть проблемы, в которых нам вместе нужно разобраться. Я разберусь с теми, кто обижает его в школе, а вам нужно помочь ему с другой стороны...
Она снова не договорила. Услышав знакомое слово «разберусь», джемпер с галстуком поёрзал на стуле и проговорил выученную фразу:
– Спасибо, я во всём разберусь.
В эту минуту в кабинет без стука влетел Вадим.
– Ты уже здесь? А чего не позвонил?
Тело взрослого дядьки вдруг надуло губы и стало жаловаться басом, но с интонацией ребёнка.
– Я думал ты тут. Меня какой-то страшный дядька вёз на такси, конфету предлагал, я не взял. Больше не поеду один.
Вадим напрягся и попытался успокоить сына:
– Пап, нам пора домой.
И обратившись к директору школы, попытался сгладить ситуацию:
– У папы была тяжёлая неделя, недосып, нервы. Ему нужно сейчас поехать домой и выспаться.
– Он точно не пьёт? – всё ещё сомневалась женщина.
Пацан, который с самого утра из-за смены тел был в шоке и на нервах, вдруг заныл и нервно выпалил:
– Я ей уже говорил, что не пью. Могу дыхнуть, если хочет.
Он проголосил ещё несколько секунд, затем рукавом куртки размазал сопли по лицу и уставился в одну точку на полу. Через 20 секунд высморкался в галстук и попросился домой. Директриса развела руками и пришла к выводу, что лучше подождёт маму с командировки. Она вышла в коридор проводить Пивоедовых и стала свидетелем картины: сын крепко держал за руку отца, успокаивал и говорил, что всё будет хорошо. А отец шёл на полусогнутых ногах, шаркал и капризным заплаканным голосом бубнил: «Ты мне планшет обещал»
У школы всё так же околачивалась троица обидчиков. Вадик показал им неприличный жест и произнёс: «Пока, мартышки». Услышав это, большой мужчина в галстуке и кроссовках вдруг побежал к воротам школы. Остановился только тогда, когда увидел, что за ним никто не бежит.
Ночью Вадим не мог заснуть. Он накормил ужином своё большое тело, в котором сидел сын, помыл посуду, немного прибрался в квартире, ответил на звонок жены, сказав, что папа в душе и у них с ним всё хорошо, и осознал, что сын ранимый не просто так. Ему нужно больше мужского внимания. А то хнычет от любого нестандартного момента, не может собраться, как следует.
Вадик спал и никого не трогал. Опять дым, таракан или богомол, но теперь зелёная таблетка во сне. Утром на тумбочке леденец и опять смена тел. Глядя на себя в зеркало, уже на себя самого, крикнул сыну: «Серёга, куда пойдём сегодня? Не сидеть же дома в выходной день? Пора нам с тобой создать мужской клуб. Летом в походы, зимой на лыжи. Согласен? Я люблю тебя, сын»
Следующей ночью странное существо не пришло. Вадик прокричал в тёмное пространство спальни: «Принеси мне карамельку, чтобы поменяться телом с женой, интересно, что у неё там за командировки».