В течение дня 13.05.42г. ситуация развивалась достаточно динамично, и, данные о положении частей являются неполными. Если немецкое командование отслеживало положение и движение своих войск, то, штаб Крымского фронта утратил связь с частью своих войск, имея связь по радио или через делегатов. Если расставить войска противника в соответствии с донесениями в штаб 11 армии, и расставить на той же карте советские части, положение которых хотя бы предположительно известно, то ситуация получится следующей:
Обстановка на 13.05.1942г.
Карта достаточно условная, на ней отсутствует расположение некоторых советских дивизий, о которых нет данных, но как ни странно, расположение и советских, и немецких частей на карте сложилось в единую картину. Совершенно очевидно, что остатки 51 армии (те, кому удалось вырваться из окружения) находились севернее немецких войск и, частично, в тылу у них. Четко видно, что передовой отряд 170 ПД глубоко вклинился в расположение частей, а позади него находится моторизованный отряд Мюллера. Каким образом сложилась эта ситуация? Попробуем очень коротко еще раз пройтись по событиям второй половины дня 13.05.42г.
Точных данных по частям 47 армии (77 ГСД, 271 и 320 СД) нет. 224 СД и 151 УР (командир полковник Игнатьев) по непонятной причине линию по валу не заняли. Возможно, дивизия была дезорганизована, и требовалось привести ее в порядок. Ко всему, ее 185 СП, если верить немецким и румынским документам, остался в районе Ак-Монай и Арабат, где большая его часть попала в плен. Отходящие войска доставили тело погибшего генерала В.Н.Львова в Керчь, и оно было отправлено транспортным самолетом в Тбилиси.
47 армия генерал-майора Колганова должна была занять северную часть вала до линии Англо-Индийского телеграфа, но эту задачу по той или иной причине не выполнила. Передовые моторизованные отряды 46 пехотной и 28 легкопехотной дивизий упредили ее выдвижение на рубеж, днем 13.05.42г. форсировав вал в районе Наримановки. Противник указывал, что отрядам (достаточно немногочисленным) оказывалось лишь слабое сопротивление.
Вероятнее всего, речь идет о советских 143 стрелковой бригаде и 276 СД, которые после боя отошли на северо-восток. Передовой отряд Мюллера достаточно легко сбил слабый заслон (вероятнее всего, той же 276 СД) и двинулся дальне по линии Англо-Индийского телеграфа
В ходе движения противник отмечает гораздо более серьезное столкновение на дороге вдоль линии телеграфа в районе Михайловки. С большой вероятностью, здесь шел бой с остатками 390 СД. Дивизия рассеченная на две части в ходе немецкого наступления 10.05, начала отход раньше других, и имела время для приведения себя в порядок, но в соответствии с директивой командования Крымфронта, она находилась в тылу Узунларской позиции. Бой шел уже далеко за линией вала. Командованию Крымского фронта уже везде мерещились десанты. На самом деле, как выяснилось, противник действительно использовал транспортную авиацию с посадкой на аэродром Марфовка. Из-за разбитых дорог, топливо 22-й ТД доставлялось по воздуху. Но никаких «воздушнопосадочных частей» он не использовал.
Воспользовавшись тем, что 390 СД связана боем, вперед вышел передовой отряд 170-й ПД (399 ПП), который вышел уже на линию 1-го (внешнего) обвода обороны Керчи.
13.05.42г. в Керчи, по приказу Сталина уже находились: командующий СК направлением маршал Буденный С.М. и член военного совета СК направления вице-адмирал Исаков И.С. Но их появление мало что могло изменить. Структура управления стала еще более развитой, но управлять было некем. Связь с войсками отсутствовала.
После войны адмирал Исаков И. С. рассказывал Симонову К. М.: «Я видел Мехлиса, когда нам было приказано эвакуировать то, что еще можно было эвакуировать с Керченского полуострова. Он делал вид, что ищет смерти. У него был не то разбит, не то легко ранен лоб, но перевязки не было, там была кровавая царапина с кровоподтеком, он был небрит несколько дней. Руки и ноги в грязи, он, видимо, помогал шоферу вытаскивать машину и после этого не счел нужным привести себя в порядок. Вид был отчаянный. Машина у него тоже была какая-то имевшая совершенно отчаянный вид, и ездил он вдвоем с шофером, без всякой охраны. Несмотря на трагичность положения, было что-то показное — человек показывает, что он ищет смерти».
На самом деле позиция лицемерная, и (извините за экспрессивную лексику) чистоплюйская, ибо если кто-то что-то и делал для спасения фронтом, то это были генерал майор П.П. Вечный и М.З.Мехлис. Они занимались тем, что нужно было сделать в этой ситуации: выясняли, где находятся войска, и пытались их организовать. Остальные почему-то занимали позицию стороннего наблюдателя. Другое дело, что вряд ли это нужно было делать лично, но, видимо, иного выхода уже не было.
13 числа С.М.Буденный послал телеграмму Сталину И. В., в которой сообщал: «...Новый нажим противника опять привел в значительное расстройство еще не организованные части. Фактически положение частей не знает никто... Положение усугубилось тем, что сегодня противник опять очень активен в воздухе, непрерывно атакует отходящие войска, артиллерийские позиции, пристани и переправы через пролив группами из 7–20 самолетов. У нас осталось два аэродрома Багерово и Керчь и на 20.00 только 22 исправных истребителя, из которых только два являются скоростными. Остальные самолеты неисправны или погибли... Принимаю все меры для организации наиболее боеспособных войск к упорной обороне для выматывания, ослабления противника и выигрыша времени для организации остальных частей и управления войсками, наведения порядка в тылу. Подготавливается следующий рубеж от озера Чурбашское до озера Чокракское».
Однако, ситуация, сложившаяся к концу дня 13.04 вынудила маршала Буденного отдать приказ об эвакуации на Тамань. В 3.40 поступил приказ: «Начать отвод войск Крымского фронта на Таманский полуостров». Задача эвакуации возлагалась на ЧФ и АзВФ. Эвакуация Крымского фронта вызвала бурную (а в чем-то даже истерическую) реакцию командующего ЧФ Ф.С.Октябрьского, который осознал, что при эвакуации фронта, он остается один на один с 11 армией Манштейна. Видимо, эта перспектива его сильно испугала.
В своей телеграмме в Ставку, он писал: «...Главком приказал приступить к эвакуации Красной Армии из Керчи. Невозможно поверить, что есть такое решение. Такого решения быть не может. Прошу категорически запретить эвакуацию. Мы должны драться и во что бы то ни стало отстоять кусок территории вокруг Керчи и Керчь. Эвакуировать нечем. Средства исключительно скудные. Во время эвакуации все или почти все противник уничтожит... Общая эвакуация Керченского полуострова смерти подобна. Прошу немедленно вмешаться».
Так начинался предпоследний день Керчи. Шла эвакуация. Официально эвакуация войск фронта началась 14 мая, но, уже менее чем через сутки она закончилась.
14.05.42г. Погода: «Облачно, утром плотный туман. Ветер слабый. Днем видимость хорошая, температура +20 градусов»
Грузить тяжелую технику можно было только в Керченском порту. В первую очередь на Таманский берег переправляли только раненых, секретную материальную часть (гвардейские реактивные минометы), тяжелую артиллерию резерва Верховного Главнокомандования. К сожалению, Черноморский флот выделил крайне ограниченное количество кораблей, а Керченская база не обладала достаточным количеством кораблей. Кроме того, эвакуация была начата слишком поздно, Камыш-Бурунский порт находился под ударом. Прикрыть его не успели. Вывоз осуществлялся в основном, малым тоннажем, которого явно не хватало. Ко всему, командующий КВМБ контр-адмирал А.С.Фролов большую часть «своего» тоннажа направил только на вывоз имущества и личного состава КВМБ (в том числе и из крепости Ак-Бурну).
Такой «местечковый» подход к делу эвакуации до предела накалил страсти. М.З. Мехлис, узнав о том, что КВМБ занята вывозом своего личного состава и имущества, выхватив пистолет, хотел лично расстрелять А.С.Фролова Но все обошлось. Эвакуация продолжалась.
Фактически Крымский фронт был уже разгромлен, и стоял вопрос лишь в том, какие потери он понесет в конечном итоге. Обычно, если армия (фронт) сражается, потери невелики, основные потери бывают, когда все рушится. В этой ситуации маршал С.М.Буденый принял правильное решение. Продолжение сопротивления при нарушенной структуре управления привело бы лишь к увеличению потерь. Армию нужно было спасать.
Противник, понимая, что сопротивление уже сломлено, начал перебрасывать свои подразделения на другие участки. Из состава «группы Гроддека» убыл 560 противотанковый дивизион, который был отправлен под Павлоград.
С Керченского полуострова в ночь с 13 на 14 число убыл 610 батальон ПВО, один тяжелый дивизион армейской артиллерии, дивизион реактивной артиллерии, ряд других подразделений.
14.05.42 под Севастополь ушли два тяжелых армейских дивизиона и 31 корректировочный батальон. Отправлены на ст. Сары Голь для отправки по железной дороге длинноствольные Т-4 и противотанковый дивизион 22-й танковой дивизии.
Невозвратные потери в танках 22 ТД, вроде бы как, составили всего 3шт. «Т-2», 5 шт. «38т», 3 шт. Т-3, 1шт. «Т-4». . На самом деле, эта цифра лукавая, т.к. отправляемые два батальона были пополнены за счет третьего танкового батальона. В третьем батальоне в стою оставались 1 «Т-4» (из 9 машин), 16 «38т» ( из 37) и 9 «Т-2» (из 21 машины), совершенно очевидно, что отправляемые части были пополнены за счет состава остающегося батальона. Кроме того, далеко не все отправляемые танки были исправны. В строю оставались 10 «Т-4», 9 «Т-3», 7 «Т-2» и всего 33 танка «38т».
Ушли для погрузки на ж/д транспорт длинноствольные штурмовые орудия. Эту материальную часть планировали отправить в группу армий «Юг», которая готовила новую операцию. 50-я ПД получила приказ с 15 числа начать сборы для переброски под Севастополь. 10 румынская дивизия наоборот получила приказ готовиться к переброске в район Керчи с тем, чтобы после ее зачистки занять береговую оборону.
Противник начал понемногу расформировывать моторизованные части. Бригада Гроддека получила приказ после выхода к морю, передать мотополк Р.Корнэ в береговую оборону по берегу Керченского пролива. 22-й разведбат из состава бригады убыл под Евпаторию.
Несмотря на смерть оберста Гроддека, название осталось за бригадой. Ее фактически возглавлял румынский полковник Корнэ, но в немецких документах, в качестве командира указывается немецкий офицер (оберст-лейтенант Зидшлаг). Стоит заметить, что в качестве передовых отрядов немцы в основном, использовали румынские части (например, 3-й мотополк 8-й кавбригады, который с 12 числа числится «в группе Мюллера»).
14.05.42г. противник продолжил наступление. к 15 часам «бригада Гроддека» находилась юго-западнее Старого Карантина, 132-я ПД в районе Войков Джарджава, 22 ТД на высотах в 3,5 км южнее совхоза Туркмен . В ходе наступления в руки противника попали приказы дивизиям с местами посадки для переправы на Таманский берег. Основными точками погрузки были названы оба мола Керченского порта, Ени-Кале. В донесении в штаб 11 армии 42 корпус указывал, что погрузка оставшихся танков ведется через Ени-Кале. По району погрузки открыт артиллерийский огонь.
В дневном донесении 30 корпуса за 14 число указывается, что «арьергарды противника, оказывавшие жесткое сопротивление на внешнем обводе крепости Керчь отброшены. Бои шли за полевые позиции внутреннего пояса обороны Керчи. Особенно жесткое сопротивление с танками оказывалось перед фронтом 170-й ПД, которая прорвала внутренний пояс обороны крепости. После захвата господствующих высот на южной и западной окраине города ведутся бои в районе г. Митридат.»
В этот день противник уже считал, что победа достигнута. 14 числа был подписан приказ на следующую операцию- «Лов осетра» (взятие Севастополя). Но, внезапно, ситуация чуть осложнилась. Из того же документа: « Вражеский контрудар против правого фланга в районе мыса Ак-Бурну».
В районе этого мыса располагалась Керченская крепость, спроектированная в конце 19 в. генералом Тотлебеном. В район крепости отошли отсеченные от основных сил остатки 156-й СД (два полка), два кавполка 72-й кавдивизии под командованием полковника Миллерова, 276-й СП НКВД, ряд более мелких подразделений, в основном, относившихся к Керченской ВМБ ЧФ (склады, пульрота, береговые артиллеристы и.т.д.).
Крепость оказалась окружена, т.к. немецкая 132 ПД уже захватила Камыш Бурун, взяв в плен 2,5 тыс. человек, и захватив 200 лошадей 72 КД. С другой стороны крепости противник захватил Солдатскую слободку, по существу, блокировав крепость. В ходе этих боев погибли НШ 156 СД полковник Архипов и комиссар штаба 156 СД Кричевский, попал в плен командир дивизии полковник Алиев Ахмед Али Мелик оглы. Помимо вышеуказанных частей в крепости находились остатки 39 ТБр (в основном, штаб), в составе которой оставалось всего три бронеавтомобиля.
В. Абрамов в своей книге указывает: «Телеграмма Октябрьского Ф.С. Сталину И. В. оказала определенное действие на Ставку, ибо вечером 14 мая начальник штаба Северо-Кавказского направления генерал-майор Захаров Г. Ф. из Краснодара отдал приказ от имени Ставки генералу-лейтенанту Козлову Д. Т.: «Начальник Генерального штаба приказал Вам в ночь на 15 мая выбить мелкие части противника из Керчи и превратить Керчь во второй Севастополь. Имейте в виду, что Ваши части в большом количестве находятся севернее шоссе, на участке Керчь— Семь Колодезей. Примите меры к их управлению. По приказанию начальника Генерального штаба представить к 15.00 15 мая план эвакуации» . Как видим, в этом приказании была бросающаяся в глаза недооценка сил противника и непоследовательность: превратить Керчь во второй Севастополь и одновременно позаботиться об эвакуации».
Правда, ситуация в Керчи несколько отличалась от севастопольской. Бой шел уже в городе. Из того же источника: «14 мая в полдень фашисты неожиданно ворвались в село Катерлез (ныне Войково, не путать его с поселком Войково, находящемся при одноименном заводе), расположенное севернее Керчи. Находящееся здесь командование 51-й армии на машинах спешно покинуло этот населенный пункт. Продвигаясь через Катерлез к берегу Азовского моря, враг пытался окружить наши войска, отходящие по полевым дорогам вдоль берега Азовского моря, о которых напоминал Захаров Г Ф. Козлову Д. Т
К утру 15 мая фашистам это удалось сделать, ибо отходящие части 15 и даже 16 мая вынуждены были пробиваться здесь из окружения. Из кольца вышли не все. По данным советской воздушной разведки и по немецким данным, ожесточенное сопротивление советских войск в районе станции Салынь (ныне Чистополье) закончилось здесь не ранее 17 мая. Летчики наблюдали, что здесь шли бои с применением с обеих сторон тяжелой артиллерии».
Последний эпизод чаще всего остается «за скобками» описания событий. Внимание обычно акцентируется на событиях вокруг Аджимушкая, на полуострове северо-восточнее Керчи. Противник, в своих документах наоборот уделяет достаточно много внимания северной части полуострова, указывая, что здесь советские войска оказывают очень упорное сопротивление.
Например, в донесении 11 армии за день 14 мая указано: « Сильное сопротивление перед левым флангом 42 корпуса и перед 7 румынским корпусом» . Здесь, очевидно оказывали сопротивление остатки 236, 302, 138, 396 СД, часть 83 МСБР. Они оказались отсечены от основных сил, т.к. противник 22-й ТД вышел восточнее и севернее этих частей, отсекая их от переправы в районе Ени-Кале. По некоторым данным, полковник М.Я Пименов не погиб в «котле» в районе Ак-Моная, а являлся одним из организаторов обороны в этом районе. На основании воспоминаний, в его личном деле указано, что он пропал без вести 16 мая в районе м. Тархан. Фактически в этом районе образовался еще один «котел».
Из протоколов допроса лейтенанта Шалаберидзе Амирана (перебежал в расположение 97 полка 46-й пехотной дивизии противника 18.05. в обед в районе каменоломен Адим-Ушкая): «Пленный являлся сотрудником штаба Крымского фронта в 7 отделе (1С разведка) в качестве начальника курьерской службы, осуществляя доставку записей допросов пленных.
Штаб Крымского фронта находился в Ленинском до 10.05.42г., после чего перебрался в Аджим-Ушкай. Здесь находился армейский комиссар 1 ранга Мехлис ..
В полночь 11.05.15 штаб Крымского фронта покинул каменоломни. Отдельные группы офицеров штаба получили задачи по наведению порядка и установлению связи с частями с целью создания нового фронта обороны вдоль высот Карама-Большой Бабчик. Этот рубеж обороны должна была удерживать группа бригадного комиссара Соломко, бывшего начальника политотдела Крымского фронта. Группа перебрасывалась на грузовиках через Булганак-Кезы-Большой Бабчик с целью организации отступающих войск.
Лейтенант Шаламберидзе вместе с 3 другими офицерами организовывал отступающие войска и направлял их на позиции. Они относились в 400, 138 и 224-й дивизиям …» . Помимо северного «котла», Керчи, Ак-Бурну, было еще одно окружение. Остатки 63 ГСД сосредоточенные в районе пристани Дуранде отошли к Кыз-Аульскому маяку и ожидали эвакуации. 8-я румынская кавдивизия столкнулась с ними своим 4 кавполком в районе маяка, блокировав их. Второй полк этой бригады столкнулся с советским сопротивлением в районе Эльтигена.
По состоянию на вечер 14 числа расположение немецких войск было следующим:
«- 8 румынская кавдивизия (без 3 мотополка) маяк Кызаульский –Эльтиген
-бригада Гроддека Камыш Бурну
-132 дивизия севернее Солдатской слободки в движении к Керчи
-170 ПД в боях на южной и юго-западной окраине Керчи
-22ТД 2 км западнее Булганак
-50 ПД Султановка
-28 ЛПД восточнее Андреевки
-46 ПД Багерово
-19 ПД передовыми частями подходит к Багерово
Если расставить немецкие войска на карте, то станет очевидно, что остатки 51 и 47 армий, действительно, оказались прижаты к северному берегу Керченского полуострова. У них еще оставался узкий коридор между мысом Тархан и Грязевой пучиной, для выхода в район Опасная, Жуковка Глейки, однако, в районе Булганака этот коридор был не шире 3 км и не имел дорог.
В 18.10 Л.З.Мехлис с таманского берега дает телеграмму И.В.Сталину: «Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать [его] к западу от Булганак. Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит [в] Еникале. Мы опозорили страну и должны быть прокляты. Будем биться до последнего. Авиация врага решила исход боя». После того, как телеграмма была отправлена, он возвращается в Керчь.
В 1 час 10 минут 15 числа Ставка приняла окончательное решение Керчь не сдавать. Командование фронтом получило директиву Ставки ВГК № 170385. Решение в этой ситуации явно импульсивное, ошибочное. Возможно, действительно, вызванное недобросовестным докладом командующего ЧФ о том, что эвакуировать нечем. Возможно, оно было продиктовано стремлением задержать противника до мобилизации флота.
О причинах этого решения остается только гадать, но скорее всего, последняя причина наиболее вероятна, т.к. предписывалось эвакуировать только тяжелую артиллерию, гвардейские минометные части и раненых.
В ночь на 15 мая Козлов Д. Т. и Мехлис Л. З. подписали приказ, по которому общая оборона на полуострове северо-восточнее Керчи возлагалась на командование 51-й армии, и лично на полковника Котова. Командный пункт 51 армии назначался восточнее пос. Аджимушкая на горе Иванова. Командованию 44-й армии приказывалось оборонять Керчь, вести уличные бои. Командный пункт этой армии определялся на заводе имени Войкова.
