Мы знакомы с шипперке Люсиком немногим чуть больше года. Но я уже успела сполна прознать глубокий смысл слова «преданность». Не могу с уверенностью назвать точную причину столь удивительной собачьей неподкупности, любви и преданности. Несмотря на длительный опыт содержания собак, именно шипперке удивил меня сильнее всех.
БШО Линда - это почти мать Тереза.
Например, моя старшая Линда в принципе любит абсолютно всех людей и собак вокруг, если те не проявляют в ее адрес агрессию. Она постоянно, словно, ищет внимания извне, жаждет получить похвалу, доброе слово и, конечно же вкусняшку из рук чужих людей. Часто такое доверие несет для Линды негативные последствия, ведь далеко не все люди и собаки рады повышенному БШОшному вниманию.
- Специально я никогда не приучала ее «любить» незнакомых людей – такая уж Линдуша добрая душа. Белая и пушистая внешне – точно такая внутри.
А что же шипозаврик Люсьен?
Ему недавно стукнул год, однако, я не перестаю удивляться тому, насколько сильно он любит своего человека и совершенно не доверяет посторонним. Привязанность Люсика буквально не имеет границ. Иногда мне становится страшно от мысли, что вдруг, если меня внезапно не станет (ок, я часто рефлексирую на эту тему), то малыш попросту не сможет довериться другим людям.
Безусловная любовь, ласковость, нежность и бдительная охрана – вот, чем шипперке старательно «окутывает» своего человека. Я привыкла, что завоевание доверия собаки обычно занимает очень много времени. Это тяжелый, последовательный и ежедневный труд. Шипперке кажутся мне поистине уникальными маленькими собачками, потому что, чем больше ты отдаешь им любви, тем в более удвоенном размере получаешь «ответочку».
Признаюсь, что я воспитываю Люсика в относительной свободе.
Конечно, у нас есть определенные правила в доме, строгая дисциплина и режим дня. Я уделяю много времени социализации Люсика и его умственно-физическому развитию. Однако по большей части наши отношения с ним напоминают связь... бабушки и внука. В то время как с Линдой я ставила себя на уровень строгого родителя (и это была ошибка).
Я даю Люсику много свободы.
Возможно, кому-то покажется, что это – чересчур. Он волен гулять на пятиметровом поводке (а не строго у ноги), обнюхивать метки, деревья и исследовать местность сколь угодно его дьявольской душеньке. Иногда он гавкает. Иногда злится на подозрительных личностей и велосипеды. Он грызет тапочки и обожает раздирать в мелкие клочья бумагу и картон.
Меня это абсолютно не раздражает.
Не потому что я такая плохая хозяйка.
Я уже успела побывать в роли строгой хозяйки. Спасибо, наелась. «Наградой» за эту ипостась мне досталась практически полная потеря доверия Линды. И потребовался минимум год для того, чтобы наверстать упущенное и снова увидеть в глазах собаки любовь и отсутствие какого-либо страха. Но я уверена, что, чем больше положительных впечатлений и счастливых моментов переживут наши друзья, тем счастливее будем чувствовать себя мы сами.
Воспитание шипперке Люсика во много напоминает мне сугубо интуитивную работу, стирание былых предубеждений и устранение застарелой зашоренности.
Помню, когда я сдавала экзамены на курсах подготовки тренеров по скалолазанию, то глава Федерации скалолазного спорта с усмешкой заявил, что, чем меньше спортсмен знает узлов, тем меньше у него шанс завязать узел неправильно и подвергнуть себя опасности в экстремальных условиях. Не знаю, насколько это правда.