По безмолвной степи брёл молодой человек в рваных одеяниях без обуви. Перед ним стояла последняя надежда, она манила и звала. Впереди, где-то за горизонтом он чувствовал, что именно там находится избавление от горестей. Вялые движения, вздохи и частые остановки на привал морально подрывали боевой дух, который все еще обитал где-то в глубине, он взывал к нему долгим и протяжным кличем боевого горна. Требовал быть непреклонным, распинывая остатки жажды жизни, чтобы хотя бы она стала смыслом существования, но сил осталось немного. Ноги волочились по земле, часто запинались о камни и кочки. Тело балансировало как могли, как вдруг потеряло равновесие и грузно шлепнулось. Тяжело дыша, человек посмотрел вперед и замер от осознания. Он - мужчина не по годам, который помнил события недалекого прошлого слишком хорошо, чтобы навсегда их оставить в прошлом; тьма обволакивала его всего с ног до головы, густой и вязкой жидкостью заполняла пустоты, бетонируя мертвой хваткой. Человек без перспектив, без наследства. Его два раза продавал родной отец за шубу и лошадь сначала буряту соплеменнику, а потом буддистским монахам. В своем заточении с ним плохо обращались, кормили дрянной пищей, а ширетуй дацана однажды ответил, казалось бы, на простую просьбу улучшить его быт, такими словами: "Ты бедный, кому такой нужен? Радуйся тому, что имеешь"! Удар невероятной силы! Он работал на них, клал собственную жизнь... И тьма вцепилась в сердце, которое с диким скрипом полетело в бездну. Казалось, что путь окончен. И только минутное безмолвие в голове. Но вдруг блеснул огонек. Загремел горн и из казематов души раздался предвестник бури. Страшный зверь ненависти с ревом обрушился на все, что видел. Его дикий взгляд прожигал тьму, клетка гремела, замок лязгал. В безумном страхе Благоразумие влетело в каземат с оружием. Пожар стоило потушить любой ценой пока враг находился взаперти, но стены души уже дрожали. Фраза "На распутье"в душе гремела со страшной силой, повторяясь чаще и чаще. Благоразумие не справлялось, зверь вырывался, а душа тонула в вязкой жидкости. В безумстве последний защитник закрыл за собой клетку и с дубинкой налетел на врага.
Минутное молчание. Сухой воздух врезался в щеку. Секундное оцепенение. И пламя вырвалось из казематов. Лютая ненависть подняла голову. Диким зверем выбралась на свободу и объяла пламенем каждый закоулочек души; секунда, и прогремел взрыв внутри. Энергия вырвалась во вне, подчиняя силу и волю человека. До того заполненное пространство души опустело, добродетели погибли. И только пламенная Ненависть злорадно вела человека к жизни. И он встал, и жадно впился в горизонт, где скоро должна появиться надежда.
