Основной персонаж демонологии восточных и западных славян. В образе ведьмы соединились черты фольклорного персонажа и свойства некоторых демонологических существ.
Согласно народным представлениям, ведьмой могла стать обычная женщина, в которую вселялся злой дух. Таковыми считались дьявол, черт, бес и даже умерший супруг. Ведьмой можно было стать с целью обогащения, заключив соответствующий договор с нечистой силой.
«Свойства» ведьмы переходили по наследству от матери к дочери или от бабушки к внучке. Считалось, что ведьма не могла умереть, пока не передаст своей колдовской силы. Иногда ведьмой считали и просто одинокую женщину, отличавшуюся от окружающих поведением или не общавшуюся с соседями.
Описание внешности ведьмы в славянском фольклоре не отличается от европейских аналогов. Она выглядела как обычная женщина, лишь иногда у нее были хвост и рожки. Ведьма обладала тяжелым, неприветливым взглядом, ее глаза едва виднелись из-под опухших покрасневших век. Считалось, что ведьма никогда не смотрит в глаза из-за того, что в ее зрачках можно увидеть перевернутое отражение человека.
Чаще всего ведьму представляли как безобразную старуху с крючковатым носом, костлявыми руками, иногда хромую или горбатую. Но она могла принять вид красивой женщины или девушки, чтобы легче завлекать людей, в свои сети. Именно такую ведьму изобразил Н. В. Гоголь в образах Солохи и Панночки («Ночь перед Рождеством» и «Вий»).
Поверья о ведьмах почти не отличаются у разных народов. Обычно ведьма занималась наведением порчи на людей, домашних животных, растения, а также ворожбой. В результате ее действий люди начинали ссориться, болеть и даже могли погибнуть. На Украине и Карпатах ведьмам приписывали способности вызывать дождь, насылать ураган, град, пожары, бури и засухи. Ведьма могла причинять вред посевам, ломая или связывая колосья в поле. Считалось, что, собирая колоски, ведьма забирала и будущий урожай с поля.
Демонологи полагали, что по ночам душа ведьмы покидала ее тело, стремясь навредить людям или посетить шабаш. Ведьма могла также портить скот и отбирать молоко у коров, сало у свиней, яйца у кур, пряжу у женщин. Для этого она собирала на пастбищах росу и поила ею свою корову. Известны многочисленные былины, герои которых повторяли у себя дома колдовские действия ведьмы, а потом не знали, что делать с большим количеством молока у коровы. Наконец, ведьма могла околдовать человека, превратить его в коня и заездить до смерти.
Восточные славяне верили, что ведьмы проявляют себя прежде всего во время праздников — на Ивана Купалу, Юрьев день, Благовещение, Пасху и Троицу. Считалось, что ведьмы особенно опасны в периоды полнолуния, грозовые ночи. Западные славяне считали наиболее опасными дни святого Яна, Люции, Петра и Павла, праздник Тела Божьего, Вальпургиеву ночь. В такие дни ведьмы нападали на людей, превратившись в жабу, собаку, свинью и кошку.
Для защиты от ведьмы применяли обереги. Чтобы ведьма не могла проникнуть на двор, на воротах следовало укрепить свечу, освященную в церкви на Сретение. Оберегом становились воткнутая вверх прутьями метла на длинной палке, зубья бороны или вил, а также печной ухват. Защищая дом, на порог клали нож, топор, косу или другие режущие предметы. В сказке о Финисте говорится, что он не мог проникнуть в дом из-за ножей, поставленных у окна («Финист — ясный сокол»). От ведьм уберегали и магические действия — осыпание дома или двора маком, очерчивание мелом кругов, нанесение крестов на ворота, окна и двери. Защищали и травы, например полынь, чеснок, Андреев крест, отпугивавшие нечистую силу.
Значительная часть поверий о ведьмах связана со способами их распознавания. Для этого следовало осуществить специальные ритуальные или обрядовые действия. Считалось, в частности, что, увидев купальские огни, ведьма начинает мучиться, корчиться в судорогах, страдать головной болью. Чтобы прекратить неприятные ощущения, она выходила к костру. Тогда нужно было обезвредить ведьму, вылив на нее вскипяченную на купальском костре воду с брошенными туда иглами. Чтобы заставить ведьму подойти к костру, нужно было вылить в огонь молоко коровы, на которую она навела порчу.
Собираясь расправиться с ведьмами, их подкарауливали в тех местах, где они могли причинить вред, например у хлева или конюшни. Обнаружив там жабу или лягушку, следовало отрубить ей лапу или выколоть глаз. Считалось, что позже можно было увидеть одну из женщин с перевязанной рукой или глазом. Иногда пойманное в хлеву животное просто убивали и бросали в воду. Можно было также ударить ведьму осиновым колом или палкой.
В многочисленных былинах рассказывается о полетах ведьм на шабаш. Накануне Вальпургиевой ночи (на 1 мая) ведьма мазалась жиром крота и вылетала через трубу, произнося заклинание: «Вылетаю, вылетаю, ни за что не задеваю». Ведьма могла летать на лопате, метле, кочерге, косе, вилах, стуле, палке, лошадином черепе. Она летала также на сороке и на животных (коне или кабане). Местами шабаша (сбора) ведьм были лысые горы (на которых не было леса или росли отдельные деревья), а также перекрестки дорог, большие камни. Собравшись, ведьмы пировали, поклонялись дьяволу в образе козла, затевали свои козни. Считалось, что ведьма может вредить и после смерти. Поэтому ее следовало хоронить вниз лицом или забивать в гроб осиновый кол.
Что на Руси делали с ведьмами?
Ужасы инквизиции, которая несколько столетий орудовала в Европе и Америке, отлично известны всем нам еще со школьной скамьи. Но об охоте на отечественных ведьм нам почти ничего не известно. Были ли ведьмы на Руси и если да, то насколько вольготно они себя чувствовали там, где не было католического церковного суда с его пытками и кострами.
На Западе с ведьмами и колдунами разговор был короткий — достаточно было небольшого подозрения, чтобы человека схватили, зверски пытали и, вырвав признание, отправили на костер, виселицу или в омут. Людей убивали и иногда причиной для расправы становилась необычная внешность, странное поведение и даже неприязнь соседей.
На Руси все было иначе — у нас никогда не было организованной охоты на ведьм и, тем более, массовых казней. К ведьмам, колдунам, знахарям и провидцам отношение у нас было более сложное. Далеко не всегда человек, занимающийся магией, бывал не то что казнен, но даже и осужден людской молвой. Но, как показывает история, чувствовать себя абсолютно безопасно ведьмы у нас также не могли.
Колдовство у нас осуждалось церковью во все времена — его считали делом греховным и недостойным. Но, в отличие от Европы, на ворожей и знахарей на Руси смотрели сквозь пальцы, если они, конечно, не создавали никому проблем. В народе людей, обладающих тайными знаниями и сверхъестественными способностями, уважали и побаивались.
При этом в народе было принято обращаться к колдунам за помощью. В деревнях ведьма или знахарь были единственным человеком, который мог оказать помощь больному человеку, вылечить домашний скот, дать дельный совет по личным вопросам. Не всегда ведьма действовала, используя потусторонние силы — часто помощь была прикладной и основывалась на знаниях о травах, природных явлениях и свойствах минералов.
Но относительно лояльно относились лишь к ворожеям, целителям и провидцам, которые не посягали своей деятельностью на церковные каноны. Использование в ведьмовских обрядах церковной утвари, символов или книг могло стать весомой причиной обвинить мага в ереси или вероотступничестве.
Еретики имели на Руси гораздо больше шансов подвергнуться пыткам и казни, чем ведьмы. Хорошо известны процессы над старообрядцами, которые в 17 веке не признали церковной реформы и поэтому были обвинены в ереси.
Этих людей сгорело на церковных кострах гораздо больше, чем ведьм и колдунов. Казнили вероотступников не так, как в Европе. Вместо столба и хвороста использовали деревянный сруб, в который могли поместить сразу несколько приговоренных и сжечь их вместе.
Особыми случаями можно считать ситуации, когда ведьму обвиняли в причинении вреда людям, домашним животным или урожаю. В этих случаях к обвиняемым были беспощадны как церковный, так светский суд.
Более того, у подозреваемого во вредительстве или, не дай бог смертоубийстве, был неплохой шанс вообще не дожить до какого-либо официального суда. Людской суд был простым и скорым — ведьму или колдуна топили в мешке, сжигали прямо в доме или просто забивали насмерть.
Если человек, обвиняемый в опасном для жизни или здоровья колдовстве попадал в руки правосудия, то сначала с ним имели дело светские власти, а уж затем церковные. Показателен случай крестьянки Марфы Королевой, которую в 1752 году обвинили в наведении порчи.
Эта девушка была крепостной одного военного бригадира — человека сурового и скорого на расправу. Дочь офицера закрутила роман с крепостным парнем, а ее отец, узнав об этом, приказал выпороть кавалера плетьми. Королева была в приятельских отношениях с наказанным и поэтому решила отомстить.
На допросе в полицейской канцелярии девица рассказала, что хотели сжить со свету барина. Для этого она вынула из земли след бригадира, приговаривая, чтобы тот болел и помер. Также удалось выяснить, что Королева еще и заговаривала воду, чтобы другая дворовая девка по имени Домна, находилась в дурном настроении.
Но самым страшным преступлением крестьянки был заговор на неурожай, в котором она призналась, когда ее стали допрашивать с пристрастием. Марфа надломила в поле несколько колосков, читая заклинание. В канцелярии вполне здраво рассудили, что не им судить о таких высоких материях, как порчи и заклятия и передали ведьму церковному суду.
После крепостную судил белгородский епископ, который был крайне категоричен и быстро приговорил девушку к сожжению в срубе. Но так как в 18 веке церковь не была уполномочена казнить, то Марфу Королеву отправили для исполнения приговора назад к светским властям. После этого ее следы теряются, но нам кажется, что «ведьма» отделалась хорошей поркой, так как в те времена, довольно просвещенные, за колдовство по приговору суда уже не сжигали.
Совсем иначе обходились на Руси с ведьмами, попавшимися на порче, в Средние века. До нас дошла почти детективная история 17 века, касающаяся семьи первого государя из рода Романовых — Михаила Федоровича. Его вторая супруга — Евдокия Стрешнева, панически боялась сглаза, порчи или любого другого колдовства на болезнь или смерть.
Царица постоянно находилась в поиске очевидных или косвенных примет колдовства и если их находила, то тут же принимала меры. Стоило государыне обнаружить подозрительный пучок волос или хитро скрученную нитку, как она принималась за молитвы и наговоры, а найденные «колдовские» вещи закатывала в церковные свечи и сжигала под аккомпанемент псалмов.
Под подозрением царицы была вся без исключения прислуга и однажды ее звездный час пробил. Золотошвейка Дарья Ломанова как-то раз пригласила к себе неизвестную женщину, которую никто из царских дворовых не знал.
Они некоторое время шептались, а после ухода незнакомки Дарья просила царскую прислугу об этой встрече молчать. Чтобы быть убедительней, Ломанова раздала людям обрезки, оставшиеся при изготовлении царской скатерти.
В тот же день вечером золотошвейка выкрала из мастерской отрез полотна, предназначенного для шитья рубах царским детям. Ломанова повела себя странно — покрывшись этим полотном с головой, она села на телегу и одна поехала куда-то за Москву-реку. Разумеется, никакие взятки не помешали дворовым донести на Дарью и вскоре ее и ближайшую подругу золотошвейки Авдотью Ярышкину арестовали государевы люди.
Во время первого допроса выяснилось, что ткань Дарья украла в целях наживы, а в телеге ездила к своему тайному любовнику. Но так просто ей было уже не отвертеться и после некоторых физических воздействий ведьма призналась во всем. Ломанова рассказала, что хотела погубить царицу, для чего ходила тайком за ней следом и посыпала следы пеплом.
Дело принимало серьезный оборот и пахло уже покушением на жизнь царствующей особы. Ломанову и ни в чем не повинную Ярышкину подвесили на дыбах и начали допрашивать еще с большим пристрастием. Немудрено, что когда суставы рук женщин были вывернуты, из них посыпались и другие признания. Золотошвейка вспомнила некую ворожею Настасью, которая и научила ее колдовским премудростям.
Вскоре в пыточном подвале оказалась и привезенная из Замоскворечья колдунья. Настасья практиковала заговоры на любовь и согласие, помогая примирить супругов и получить взаимность у кавалеров.
Ломанова ездила на телеге к ней затем, чтобы встретиться с любовником — ворожея сдавала для любовных утех угол в своем доме. Но этих признаний было недостаточно и за сводню взялись не менее серьезно, чем за челядь.
Настасью стали мучить и та рассказала, что научила Ломанову жечь полотно от детских рубашек цесаревичей и посыпать пеплом следы царицы, чтобы та положительно отвечала на челобитные и гневалась почем зря. Казалось, все стало на свои места — за реку Дарья каталась, чтобы предаваться тайно блуду, а колдовала, чтобы получить привилегии.
Но попав в подвал к дознавателям и заплечных дел мастерам выйти так просто уже не получалось. Девиц снова вернули на дыбы и очередные признания посыпались из них как горох. В результате всего за несколько часов был раскрыт целый колдовской заговор против царицы и ее отпрысков, с участием нескольких ведьм и колдуний.
Так в подвале оказались жительницы Москвы Манька Козлиха, Улька, Дунька и Феклица. Этих женщин также пытали, чтобы узнать, что и зачем они делали во вред царской семьи. К разочарованию следствия выяснилось, что женщины вообще не в курсе событий и дело зашло в тупик. Всю шайку колдунов, изрядно потрепанных, пришлось отпустить, сделав строгое внушение помалкивать.
Но на этом история кремлевских колдуний не закончилась. Всего через год после описанных событий, в 1639 году, в царской семье произошли одна за другой две трагедии. Сначала умер малолетний царевич Иван, а всего через два месяца его брат — царевич Василий.
Всю колдовскую компанию, во главе с золотошвейкой Дарьей, снова кинули в подвал и начали допрашивать с пристрастием и колдовстве и прочих злых умыслах. Закончилось все тем, что Улька и Настасья отдали богу душу, не выдержав пыток, а остальные ведьмы отправились пешком осваивать новые сибирские владения российской короны.
Как мы видим, несмотря на суровые времена и тяжесть бремени подозрений, в России все было не так запущено как в Германии, Франции или Испании и у ведьм был небольшой шанс оправдаться. Что и говорить — русский народ всегда отличался добротой, отходчивостью и тягой к истине.
В отличие от христианских утверждений, которые уверяют, что Ведьма – это злобная женщина, летающая на метле и прислуживающая дьяволу, на самом деле Ведьма со старославянского – это Ведающая Мать.
Славянские термины или названия, как то: Ведьма, Ведьмак, Ведун, Ведунья имеют общий корень “вед”, который означает не что иное, а “ведать или знать”.
У славян - это вовсе не обозначение тёмной сущности человека и уж тем более не ругательное выражение. Ведьмой принято называть мудрых женщин и женщин, которые умеют обращаться с магией.
Магия славян чаще обращалась к светлым силам и силам Природы. Так что, если ты узнал об этом впервые, знай, что Ведьма ничего плохого в себе не несёт. Ведьмой можно называть и бабку-повитуху и гадалку и просто женщину, занимающую определённое положение в обществе.
Считается, что в древнеславянском мире большинство или даже все женщины обладали магией (в той или иной степени). Кто-то, естественно, на уровне гаданий и обрядов, другие на более глубоком и более мощном уровне. Однако, большинство женщин, став взрослыми и мудрыми, познав все тяготы жизни, выучив все наставления и знания предков, становились Ведьмами. Они умеют использовать магическую силу Природы, связываться с таинственными силами загробного мира и использовать это в хороших или плохих целях. Славянские Ведьмы знали все обряды, различные заклинания, шептания, заговоры. Если у человека возникало предположение, что его сглазили, то к кому как не к ведьме ему было обращаться!? Перед посевом или перед жатвой, ведьма обязательно должна была пошептать над полем, что бы тяжёлый труд немного облегчили духи Земли. Начиная от постройки дома и заканчивая свадьбами, большинство событий жизни славян сопровождалось присутствием Ведающих Матерей или Ведунов, которые дарили свою силу и помогали вызвать нужные силы природы, что бы славяне-язычники всегда жили с природой и другими мирами одной тесно связанной жизнью и не забывали кто они есть на самом деле.
Конечно, в результате диких гонений Ведьм в Европе (где они подвергались бесчеловечным пыткам и мучительной смерти), активной пропаганде ужасающей сущности всех мудрых женщин и ведающих мужчин, само слово Ведьма потерпело сильное понятийное изменение. Теперь под Ведьмой понимают сгорбленную старуху, спутником которой является чёрный кот, а средством перемещения на шабаш – метла. И всё же, чем больше русских людей будет знать истинное значение этого слова, тем быстрее это забудется как страшный сон и всё станет, наконец, на свои места.
Ведовство на Руси
Прежде, чем приступить к рассказу о хранителях ведийской веры, хочу напомнить о единственном языческом богатыре славянского эпоса христианских времен – о богатыре Святогоре. Богатыре, настолько могучем, что он не воюет ни с кем… Легендарного Илью Муромца, вызывающего его на бой, бахвалящегося своей силой и оскорбляющего его, Святогор просто походя опускает в карман вместе с Бурушей Косматым…
В образе Святогора зашифрована та огромная мощь ведийской культуры языческой Руси, познавшей такие тайны Мироздания, к коим сегодняшняя наука только-только ищет подходы… Но опасны знания и сила Святогора, особенно при нечистых руках, при нечистых умах и душах.
Наступила эпоха Рыб – Ночь Сварога, наступило для всей Руси темное время, и перестала носить Святогора Мать-Сыра Земля. Обратился Святогор в камень до часа назначенного, а силу свою Илье Муромцу, богатырю православному передал. Передал, но не всю, а часть лишь малую. «А то и тебя Мать-Сыра Земля носить не станет…» Той же силе, что Илье досталась от Святогора, как гласит предание «на бою смерть не писана», нельзя ее не подмять, ни победить. Можно лишь самим распродать, разбазарить, пропить да прогулять «по кабакам царским»…
В чем же главная тайна ведовства – этой святогоровой Силы? Почему мир язычества славян, ведийские вера и культура живы и по сей день, и не думают умирать, несмотря на тысячелетия христианства, ни на почти столетие атеизма?
Наверное, в первую очередь в том, что это действительно практическая прикладная философия, согласно которой человек в отличие от современника, прикладывался к окружающему миру, к окружающей среде, Природе так, что она не гибла. Главным было единение, чувствовать себя неотделимой частицей мироздания. Религиозные понятия язычества и ведийские нормы – Поконы столь густо пронизывали всю жизнь наших пращуров, что совершенно невозможно судить даже о таких, казалось бы, сугубо материальных вещах и предметах, как украшения и оружие, не имея понятия о сложном комплексе верований, определяющих изготовление и применение вещи. Вот и получается: отмахиваясь от язычества, мы тем самым лишаем себя столь необходимых ключей к пониманию мира наших предков – и духовного, и материального.
Хранитель традиций ведовства – ведун – это в первую очередь человек, владеющий секретом высшего познания окружающего мира, всегда умеющий найти и указать другим единственно верный путь – своего рода первопроходец. Быть ведуном – это и образ жизни, это и профессия. Ведовство ведь сочетает в себе самые глубокие и разнообразные знания о человеке: о его физическом естестве и окружающей его Природе, о духовном мире и тонких мирах, о взаимном влиянии человека и окружающего его мира на разных уровнях, о взаимосвязи человека с Землей-Матушкой и небесными светилами. Знания эти накапливались многими тысячелетиями и ведун должен обязательно ими овладеть. Ведь само слово «ведать» подразумевает не просто «знать», а проникать в сокровенные, глубинные тайны Бытия. Так что хранитель ведийской веры – ведун – это сумма знания, опыта и таланта.
У древних славян ведуны заслуженно пользовались огромным уважением, их слово являлось решающим и в споре, и в решении житейских бытовых вопросов. Множеством знаний владели ведуны и, поэтому, их часто называли волхвами – волшебниками. Волхвы были «и лекарями, и хранителями преданий, и знатоками природы». Они поддерживали равновесие в обществе, не давали безмерно обогащаться одним и впадать в нищету другим. Именно волхвами поддерживалось народовластие у славянских народов. Волхвами были и женщины, и мужчины, сумевшие пройти трудный и подчас жестокий путь обучения, прошедшие ряд Посвящений – инициаций. Ничего ведь не дается даром, тем более то, что касается знаний, умения и опыта. И как в любой профессии, были среди волхвов и своеобразные специализации: Кудесники – облакопрогонители предсказывали и своими магическими действиями вызывали необходимые людям дожди, снег, солнечную погоду. Ими же были созданы и агромагические календари, которые в дальнейшем были заимствованы и частично видоизменены христианской церковью. Они же следили за обрядностью, организовывали и руководили ведийским богослужением, осуществляли гадания и хранили в своей памяти Знания и мифы, восходившие ко временам древней прародины славянских народов – погибшему около 40 тысячелетий назад материку Арктиде – легендарной Гиперборее или стране Хайр.
Волхвы – целители лечили людей и животных, наузники, обавницы, потворы и хранильники ведали тайны изготовления различных оберегов, амулетов, различной сакральной символики, знали тайны Слова и свойства минералов, растений и прочего окружающего нас мира влиять на людей и взаимодействовать друг с другом. Волхвы – мечетники и характерники владели знаниями и умениями, сегодня называемыми гипнозом, психологией и экстрасенсорикой.
Многолюдны были сборища, на которых волхвы – кощунники и бояны исполняли свои песни и сказывали «кощуны» – сказания и мифы об истории славянской, о героях и их свершениях. Слушатели слушали и повторяли услышанное своим детям. Благодаря этому и смогли дойти до наших дней, от поколения к поколению передававшиеся древние сказания, превратившиеся в волшебные сказки.
Существовал среди волхвов и своеобразный военно-религиозный орден ведунов-симуранов, известных в исторических упоминаниях больше под именем волкодлаков – » носящих волчью шкуру «. Но более подробно мы о них поговорим в следующей беседе…
Для развития магических сил, укрепления тела ведунами были разработаны специальные методики как физического, так и психологического характера, сведенные в единую систему, получившую название Джи кХай. Слово «кХай», означающее понятие той легендарной Силы богатыря Святогора, можно перевести на современный язык множеством слов: Любовь, Искренность, Чистота, Верность, Честь, но ни одно из этих слов не означает полного понимания «кХай», хотя каждое из них будет верно. Правильнее будет сказать, что понятие «кХай» означает ту животворную Силу, что лежит в основе всего мироздания – Силу Жизни. Слово же «Джи» можно перевести на современный язык, как «отдающийся, обрекающий себя на служение»…
«Знание закаляет сталь меча – твоего духа, Джи кХай дает крепкие ножны и удобную рукоять этому мечу – твое тело», – как говорится в наставлениях симуранов, создавших из искусства Джи кХай школу психофизического самосовершенствования, относящуюся в нынешнем понимании к боевому искусству. Вообще, тема славянских боевых искусств, как и тема славянского язычества и ведийской культуры в последние годы вызывает громкие и яростные споры между сторонниками и противниками возрождения ведийской духовности и традиций. Утверждения по поводу отсутствия у славян воинской культуры, традиций равносильны уже рассматриваемым ранее утверждениям по поводу «дикости» и «варварства» славян и о добровольном принятии чуждой славянам веры.
Любой народ половину своих жизненных сил и энергии, исторического времени тратил на войну, на отстаивание своего права на существование, на защиту им созданного. Не исключение из этого исторического правила и славянские, в том числе и восточнославянские народы, и тот конгломерат племен и народов, который составил в последние века русскую нацию. У каждого народа есть свои довольно богатые традиции воинской культуры. У воина – человека, постоянно встречающего на своем пути смерть, больше чем у кого другого поводов задуматься о смысле жизни, а между битвами больше времени для его постижения. Многие величайшие философские и религиозные учения, школы подарены миру именно воинами. Постижение Мироздания, познание вечно изменяющегося, противоборствующего мира, на его простейшей модели – поединке, что может быть гениальнее… и проще…
Воинская культура – как минимум половина культуры народа, и стыдливо замолчать, забыть, попросту выхолостить ее из общей этнокультуры нельзя безнаказанно. А если это делается, тем более так активно, как это происходит путем очень многих публикаций в сегодняшних журналах и газетах, порой очень именитыми спортивными или культурными деятелями… то возникает вопрос – ради чего?.. Вместе с культурой боя, законами поединка уходят одновременно из жизни понятия доблести, мужества, чести. Ведь это категории, в первую очередь, воинские… как и милосердие, и рыцарство… И именно отсутствие воинской культуры есть варварство, а отнюдь не наличие этой культуры…
Можно вычеркнуть из истории воинов – ратоборцев последнего языческого князя Киевской Руси Святослава, сумевшего объединить все восточнославянские племена в единый воинский союз, бивших врагов славянских от Волги до Болгарии… Можно говорить о дикарях-славянах, прятавшихся от врагов своих в прибрежных камышах и лесных дебрях… А можно вспомнить страх византийских военачальников испугавшихся атаковать князя – пардуса, прикрывавшего с двадцатью(!) дружинниками отход от Доростола обоза с ранеными и измученными многолетней осадой воями-славянами. Окруженные ратники, сбросив кольчуги и отшвырнув щиты, исполнили ритуал смерти. Императорский военачальник испугался атаковать росичей, оправдываясь тем, что потерял бы больше половины своего отряда из нескольких тысяч(!) византийских солдат… А сама история осады Доростола, о которой стараются не вспоминать хулители русской воинской культуры?
Почему, кстати, византийский монарх содержал целый отряд гвардии из славян и старался всячески пополнить его «не знающими» ратное дело славянами? В 960-961 г. г. полководец Византии Никифор Фока, возглавлявший отборную армию, которая высадилась на Крит и разгромила главную опорную базу арабских пиратов, в качестве главной причины успеха называет «хорошо обученных к войне росов и тавроскифов».
Византийский историк Лев Диакон, относившийся к руссам неприязненно, вынужден был признать: «Войска сражались с непревзойденной храбростью. Росы, которыми руководила их врожденное зверство и бешенство, в яростном порыве устремлялись, ревя, как одержимые… бой шел с переменным успехом, и до самого вечера нельзя было определить, на чью сторону склоняется победа…»
Можно попробовать забыть и о таких ведунах – ратоборцах, что вписали свои имена в нашу историю, как князь Олег Вещий, полоцкий князь-ведун Всеслав-Оборотень, вставший во главе Киевской Руси в тяжелую минуту половецкого набега, когда предали Киев православные князья и отказавшийся после победы от великокняжеского престола во избежание междоусобицы на русской земле… О воеводе Боброке, сумевшем с несколькими воинами заставить литовского князя Ягайло отказаться от помощи монголотатарским ордам, а затем решившим исход Куликовской битвы…
По разумению некоторых «профессионалов» воинских искусств для того, чтобы сражаться со степняками, большую часть своей жизни проводивших в воинских походах и набегах, с германцами-рыцарями, сделавшими военное дело своей профессией, с прочими врагами славян, среди которых и византийское воинство, у которых эти же «историки военного дела» не отрицают наличие школ воинского мастерства, славянским варварам не нужно было наличие навыков боевого искусства и умения…
«Бысть же у поганых девять соть копей, а у Руси девяносто копей. Надъющимъся на силу, погании пондоша, а наши противу имъ… И смещася обои, и бысть съча зла… и половцы побегоша, и наши по ним погнаша, ове секуще…» (Радзивиловская летопись). «Олбергъ Ратиборич приимъ лукъ свои, и наложи стрълу, и удари Итларя в сердце, и дружину его всю избиша…» (Радзивиловская летопись). Никоновская летопись о Рагдае: «и ходил сей муж на триста воинов».
Тёмная ведьма
Ведьмами обычно считали старух. Людям казалась странной такая продолжительность жизни, и они связывали это с вмешательством чар. Реже ведьмами считали замужних женщин или вдов. Все ведьмы делились на две категории: родимых и ученых. Причем вторые считались более опасными. В других регионах ведьма представлялась славянам толстой и некрасивой женщиной с обязательным бельмом на глазу.
Ведьмы были хорошими знахарками и целительницами, знали множество наговоров и могли спасти как урожай, так и больного человека. Таких светлых целительниц уважали, тем более что они не брали за свою помощь денег. Но были и те, кто пользовался своими способностями во вред. Злых ведьм обвиняли в гибели скота или болезни ребёнка, а также в неурожае и плохой погоде. Тёмные ведьмы считались очень завистливыми и корыстными, они никогда не брались за дело просто так, в отличие от светлых ведуний. Если ворожею подозревали в совершении дурного дела, то над ней могли провести самосуд односельчане. Нередко перед этим применяли пытки, а ведьм, которые их не выдерживали, считали виновными. Однако открыто выступать против подобных людей боялись, и до крайних мер доходило только в исключительных случаях.
Тёмных ведьм порой кличут вешницей-сорокой. Вешница сорока - опасная птица - оборотень; ведьма птица в славянской мифологии.
Представления о птице - предвестнице, предсказательнице и об оборачивающейся сорокой ведьме-вещице объединены распространенным в поверьях XIX-XX вв. у славян образом вещицы, вещейки (реже вещуньи).
Сорока - один из обычных обликов ведьмы, упоминания о котором постоянно встречаются в историко - литературных памятниках. В XIV в. митрополит Алексий заклинал ведьм - сорок. Заклинал их согласно народному преданию Иван Грозный. По царскому указу навезли со всех сторон в Москву ведьм и переметчиц "и рассадил их по крепостям со строгим караулом, чтобы не ушли. Тогда царь отдал приказ, чтобы всех привели на площадь. <...> Вышел сам царь на площадь и велел обложить ведьм соломой. Когда навезли соломы и обложили кругом, он приказал запалить со всех сторон, чтобы уничтожить всякое колдовство на Руси. Охватило полымя ведьм - и они подняли визг, крик, мяуканье. Поднялся густой черный столб дыма, и полетели из него сороки, одна за другою - видимо-невидимо... Значит, все ведьмы - переметчицы обернулись в сорок и улетели обманули царя в глаза.. (Тамб. обл.)
Обернувшись сороками, ведьмы - вещицы (чаще всего две) могут действовать как "обычные ведьмы: выдаивать коров, портить людей (реже летать на шабаш, красть Луну).
Своеобразное занятие, характеризующее сороку-вещицу (обычно бесхвостую), - похищение плода из чрева беременных женщин. Ведьмы - сороки летают ночью по домам и крадут еще неродившихся младенцев, сменяя их головнями, вениками, кусками сырой свинины (Перм. обл.) "голиками, лягушками, которые потом рождаются с даром слова" (Самар. обл.)
Вешницы летают с едва заметным синим огоньком. По поверьям Томской губернии, ведьмы - вещицы проникают в дом через неблагословленные трубы.
Даль (1880г.) приводит такое общерусское поверье: Две ведьмы могут вредить беременной по большей части в отсутствием мужа. Чтобы оградить себя от них, женщина, если она спит одна, должна иметь при себе пояс мужа или иные принадлежащие ему вещи.
Ведьмы - вещицы опасны тем, кто ложиться спать не перекрестившись или спит без креста, без пояса, навзничь. Появляясь в избе, сорока-оборотень словно парализует беременную, которая не может пошевелиться.
Вешница, птица людоедка - воплощенная судьба и смерть однотвременно (представления о смерти как о похищении, поедании - одни из древнейших)
Кто мог стать ведьмой?
На представления о том, почему можно родиться ведьмой, влияние оказало в том числе христианство. А именно – представления о законности рождения. Если девочка рождается вне брака, а ее мать или мать и бабка были также рождены вне брака, то быть такой девочке ведьмой. Правда, сплошные девочки даже у законных супругов тоже не есть хорошо: пятая или седьмая из них наверняка родится ведьмой.
«Ученой» ведьма становится после совершения неких ритуалов, связанных с отречением от Христа и кощунством, или передачи женщине ведовства от умирающей старой ведьмы (в народе верили, что ведьма не может умереть, если не передаст свою силу), но обязательное условие – знакомство с бесом, который заключает с ведьмой контракт и сожительствует с ней. Отличить «рожденную» от «ученой» можно по хвосту: у первой он есть. А в остальном образу ведьмы сопутствовали известные нам по сказкам признаки, такие как сгорбленность, скрюченность, костлявость и т.д.
Считалось, что ведьмы способны к оборотничеству, особенно «рожденные». Одна русская легенда повествует о том, как во времена Ивана Грозного две заподозренные в колдовстве ведьмы обернулись сороками и улетели через трубу. Время, когда ведьма обретает особую силу, – это ночь, в частности полночь, а также канун больших праздников. А вот любимым развлечением ведьм считались полеты на шабаш. Чтобы попасть на него, ведьмам необходимо натереться особой многокомпонентной колдовской мазью, рецепт которой известен лишь им одним.
Охота на ведьм
Борьбу с ведьмами возглавила церковь. Первые процессы начались еще в XI в. В «Уставе князя Владимира о церковных судах» ведовство, чародейство и волхвование отнесено к числу дел, которые разбирала и судила православная церковь. Сторонниками казни ведьм и колдунов были многие видные религиозные деятели того времени: киевский митрополит Иоанн, владимирской епископ Серапион, новгородский архиепископ Антоний и другие.
Колдовство у нас осуждалось церковью во все времена – его считали делом греховным и недостойным. Но, в отличие от Европы, на ворожей и знахарей на Руси смотрели сквозь пальцы, если они, конечно, не создавали никому проблем. В народе людей, обладающих тайными знаниями и сверхъестественными способностями, уважали и побаивались.
При этом в народе было принято обращаться к колдунам за помощью. В деревнях ведьма или знахарь были единственным человеком, который мог оказать помощь больному человеку, вылечить домашний скот, дать дельный совет по личным вопросам. Не всегда ведьма действовала, используя потусторонние силы – часто помощь была прикладной и основывалась на знаниях о травах, природных явлениях и свойствах минералов.
Но относительно лояльно относились лишь к ворожкам, целителям и провидцам, которые не посягали своей деятельностью на церковные каноны. Использование в ведьмовских обрядах церковной утвари, символов или книг могло стать весомой причиной обвинить мага в ереси или вероотступничестве.
Активно боролся с ведьмами Иван Грозный. Даже советников царя, Сильвестра и Адашева, сослали в монастырь по обвинению в том, что они «извели царицу Анастасию Романовну». В 1551 году Стоглавый собор ужесточил меры по борьбе с кудесниками. Запрещалось держать в доме «богомерзкие книги», а народ призывали обличать чародеев. Обнаруженных магов предлагалось избить, ограбить и изгнать из общины. Неудивительно, что в это время под прикрытием изгнания ведьм сводились личные счеты.
Некоторая либерализация по отношению к магам произошла при сыне Ивана Грозного - Федоре Иоанновиче. Так, согласно его судебнику 1589 года, ведьмы и чародеи защищались государством от оскорблений и самосуда. Но по мнению многих ученых он действовал только на Русском севере. В 1591 году в Астрахани, при большом скоплении людей были сожжены колдуны, которые якобы наслали болезнь на крымского царевича Мурат-Гирея.
Одна из крупнейших охот на ведьм состоялась в 1667 году в Гадяче на Полтавщине. Этот город в то время был столицей гетмана левобережной Украины Ивана Брюховецкого. Он активно шел на сближение с Москвой и царским двором. Для этого он даже женился на дочке московского боярина Дарье Исканской, что не могло понравиться простому народу. Поэтому когда у его беременной жены случился выкидыш, гетман усмотрел тут злой умысел. И через несколько дней он приказал «сжечь пять баб ведьм да шестую гадяцкова полковника жену Острую». Во многих источниках того времени говорится, что эти женщины были невиновны, а гетман просто хотел усмирить недовольный народ.
Особыми случаями можно считать ситуации, когда ведьму обвиняли в причинении вреда людям, домашним животным или урожаю. В этих случаях к обвиняемым были беспощадны как церковный, так светский суд. Более того, у подозреваемого во вредительстве или, не дай бог смертоубийстве, был неплохой шанс вообще не дожить до какого-либо официального суда. Людской суд был простым и скорым – ведьму или колдуна топили в мешке, сжигали прямо в доме или просто забивали насмерть.
Если человек, обвиняемый в опасном для жизни или здоровья колдовстве попадал в руки правосудия, то сначала с ним имели дело светские власти, а уж затем церковные.
Начиная с конца ХVII века случаи самочинной расправы на ведьмами стали встречаться реже. Крестьяне стали меньше верить в колдовство и чародейство, а если что-то подозрительное и случалось, то предпочитали подавать в суд. Так в 1794 году прилуцкий мещанин Иван Балаба подал жалобу на Зиновию Глобиху, которая как будто делала завитки на его ниве. Он обратился в церковь, и священник после молитвы разрешил ему собирать урожай. Однако хозяин побаивался употреблять его сам. Часть он отдал жнецам, которые помогали в сборке, остальное продал, хоть и с потерей в цене. А через некоторое время обратился в суд, так как он и его жена начали ощущать ухудшение здоровья.
Стоит сказать, что именно завитки вызывали особый страх у населения, ведь это был объективный показатель. Если завитки появлялись, значит, их кто-то делал. В таких случаях пытались найти человека, который мог бы распутать их, но это было опасно и для хозяина нивы, и для знахаря, который вызвался помочь. Так в 1785 году в селе Батуровка от неизвестной болезни «зжиманіем рук, ног и всего корпуса» умерло восемь человек из двух семей. Односельчане утверждали, что причиной стали завитки на полях.
В ХІХ веке вера в волшебство стала еще меньше. Суды если и брали на рассмотрение дела о магических ритуалах, то чаще всего ограничивались штрафами.
Но случаи самосуда еще встречались. Так в декабре 1879 г. в деревне Врачево Новгородской губернии сожгли крестьянку Аграфену Игнатьевну за её «колдовство», а летом 1885 г. в деревне Пересадовке Херсонской губернии такую же расправу учинили с тремя крестьянками, обвинёнными в наступлении засухи. В 1904 году суд в Сумах рассматривал дело против одного крестьянина который избил старуху ведьму. Та, проходя мимо его мельницы, перекрестилась, а он усмотрел в этом порчу, выскочил на улицу и ударил женщину колом.
Во времена советской власти все представления о колдовстве искоренялись из народного сознания. Но даже сейчас, приехав в далекое село, можно услышать рассказы о том, как одна соседка навела порчу на другую. После этого невольно задумываешься, а может, все это не просто сказки на ночь?..