Сегодня День работников прокуратуры! Причем день юбилейный. 300 лет со дня образования. Поэтому у автора есть все основания поздравить своих коллег и друзей, а также еще раз обратиться к истории – вспомнить одного из настоящих прокурорцев, не уронивших свою честь даже в 30-е годы прошлого века, когда работники советской прокуратуры оказались по воле партии на переднем рубеже «борьбы с врагами народа».
Не все из них смирились тогда с произволом и беззакониями. Пытались бороться не с «врагами народа», а с теми, кто подвергал репрессиям безвинных людей. Один из них - диввоенюрист Николай Михайлович Кузнецов, возглавлявший военную прокуратуру в Ленинградском военном округе…
Он немало сделал для того, чтобы перекрывать каналы для развертывания массового произвола, не боялся обострения отношений с руководителями НКВД, решительно отвергал бездоказательные обвинения, отказывал в таких случаях в санкциях на арест. Но в результате сам оказался за решеткой.
Проанализировав ряд следственных материалов, Кузнецов направил начальнику Ленинградского управления НКВД Заковскому обобщенное представление. В нем он потребовал прекратить незаконную практику фальсификации следственных материалов.
Заковский, издеваясь и смеясь над тщетностью прокурорских попыток остановить беззаконие, написал на этом представлении: «Так было, так и будет». А своему заместителю Шапиро дал указание найти основания для ареста Кузнецова, учитывая его дружеские связи с М.Н. Тухачевским. К этому добавили «необоснованное» прекращение прокуратурой дела Петра Николаева (брата убийцы С.М. Кирова – авт.), совершившего самовольную отлучку из части. Но в ЦК партии решили, что Петр Николаев - «законченный тип белогвардейца», искавший лишь "случая убить хотя бы кого-либо из ответственных работников партии».
Есть основания полагать, что и об обстоятельствах убийства С.М. Кирова Кузнецов знал немало такого, что не вписывалось в официальную версию и не могло войти в материалы многотомного дела на участников «ленинградского центра».
Главного военного прокурора Розовского Кузнецов также не устраивал. Тот не мог забыть как в 1936 году, на одном из оперативных совещаний, Кузнецов открыто заявил, что Розовский в спорах с НКВД проявляет мягкотелость и недостаточно поддерживает нижестоящих военных прокуроров.
Вскрывая многочисленные факты нарушений законности со стороны НКВД (незаконные аресты, фальсификацию, применение насилия, провокационные действия и др.), прокурор Кузнецов неоднократно информировал об этом Главного военного прокурора. А в ответ получал от Розовского лишь упреки и замечания за слабый рост показателей в борьбе с «врагами народа».
Кузнецов был арестован 4 августа 1937 года.
Официальное обвинение было сформулировано кратко: «С 1935 года состоял в контрреволюционной террористической шпионской организации, по заданиям врагов народа Тухачевского и Эйдемана проводил контрреволюционную деятельность среди работников штаба Ленинградского военного округа. Резко критиковал руководство ВКП(б), в особенности тов. Сталина и Ворошилова».
Это обвинение не было подкреплено признательными показаниями прокурора. Более шести месяцев сотрудники НКВД безуспешно выколачивали их из Кузнецова[1]. Один из них позднее признался, что истинные причины ареста не совпадали с официальной фабулой обвинения:
«Арест прокурора Кузнецова был вызван тем, что в момент развертывания массовой операции он критически подходил к даче санкций на арест, так как аресты часто были недостаточно обоснованными».
Суд над Николаем Михайловичем Кузнецовым состоялся 27 февраля 1938 года. Военная коллегия Верховного суда Союза ССР приговорила его к 15 годам лишения свободы, хотя он не признал сфабрикованного обвинения. Однако 30 декабря 1939 года Пленум Верховного Суда СССР дело прекратил. Кузнецов был освобожден из заключения 15 февраля 1940 года.
Николай Михайлович Кузнецов, всеми забытый, скончался в Ленинграде 10 января 1941 года.
В 1972 году состоялось решение Ленгорисполкома об увековечении его памяти и установлении надгробья на могиле.
[1]Следствие вели работники НКВД Шапиро, Хоросун, Юдашкин, Альтварг и др.