Чуратый редко выходил из своей бани. Банька была уже старая, но на удивление крепкая. Стояла на шести больших валунах, позже под неё подвели ещё кирпичный фундамент. Был большой котёл для воды, который накрывался деревянной крышкой. Под котлом была устроена печь.
Банники обычно огонь не зажигают и не затапливают печи, хотя одним прикосновением своей маленькой лапки могут здорово обжечь, словно горячим угольком. Но сегодня случай был особый, люди, может быть сюда больше никогда не вернуться, а бросать обжитое место Чуратый не собирался.
"Буду жечь огонь, до последнего буду держаться, хоть даже если совсем один здесь останусь!" - думал он, вычищая золу из печи. Затем стал складывать дрова, вот наконец закончил, приложил лапку к полену, прошло несколько секунд, оно задымило и вспыхнул огонь.
Печь растопилась, но только дым валил в баню, никак не желая воспользоваться трубой. Ничего, так даже лучше, пусть прокоптит как следует, чтобы кикиморы не лезли, а то ишь, совсем обнаглели! Всё же людей они побаивались, хотя там, где нет людей, там и кикиморы не живут. Они как крысы, или как крапива. До определённого момента они незаметные и безвредные, на глаза не показываются, в дом не заходят, днём спят в куче из гнилушек или под бочкой с водой, а к вечеру выбираются и прячутся во влажной траве. Если человек случайно на неё наступит, может и укусить. Укус кикиморы обычно принимают за крапивный ожёг, только он более болезненный, а через несколько дней могут начаться головные боли, головокружение и тошнота. Неприятно, но от этого ещё никто не умирал.
А вот когда кикиморы почувствуют свою силу, тут уж берегись! Если на участке много брошенных построек и давно не косили траву, то для этой нечисти раздолье! Здоровых людей они стороной обходят, а за больными да старыми могут охотиться, могут даже на глаза показаться, хотя обычно не видимы. Потому не зря в старину считалось, что увидеть кикимору к беде или болезни. Если они скопом на человека набрасываются, могут лишить слуха, голоса или даже памяти.
Или вот скажем распланирует человек своё хозяйство - здесь амбар, там баня, здесь яблони, там пчёлы, вложит в эту мысль чувство и силу. И вот эти образы так и стоят в пространстве, напоминают о себе... А человек не осилил всё, или ушёл раньше, а образы так и остались в пространстве стоять, и если не найдётся кому их воплотить, начинают они тянуть силу из всего окружающего, земля болеет, а как раз кикиморы эти образы пожирают, освобождают место.
Или был дом, разрушился, а образ дома так и стоит, кикиморы его убирают. А бывает дом ещё стоит, крепкий дом, но люди его покинули, а кикимор расплодилось, так они образ дома сжирают, дом умирает, и очень быстро после этого разваливается.
Потому-то Чуратый усиленно гонял этих тварей от своей бани. Заведётся хоть одна кикиморка под порогом - всё начнёт сыпаться, дыра за дырой.
Считается что они боятся железа. Но нужно не просто железо, нужен раскалённый до красна гвоздь вбить в землю прямо в том месте, где у них гнездо. "Надо будет такой гвоздь хоть перед порогом вбить" - подумал Чуратый. Он смотрел на огонь.
И тут кто-то толкнул дверь - человек!
Это бы второй рассказ про банника Чуратого
Первый - здесь.