В середине 20-х годов XX века на окраине Кабула немецкими архитекторами был построен дворец для королевской семьи Афганистана.
Середина 20-х годов XX века была настоящим временем расцвета отношений между Афганистаном и Германией. Именно тогда король Аманулла-хан пригласил немецких архитекторов для постройки нового дворца. 22 специалиста из Германии прибыли также, чтобы реконструировать здания в городе и построить новые. За пару лет немецкие архитекторы возвели два величественных дворца в стиле неоклассицизма — Тадж-Бек, известный также как дворец Амина, и Дар уль-Аман, что значит «ворота в спокойствие».
В те времена Кабул был несколько меньше, чем сейчас, так что резиденции отстояли от центра на полтора десятка километров. Аманулла-хан выбрал такое расположение вовсе не случайно: немецкие специалисты посоветовали ему выстроить новые дворцы вдалеке от города, где-то и дело вспыхивали мятежи и восставали жители.
Правда, предосторожности не спасли Амануллу-хана от восстания Бача-и Сакао. В 1929 англичане инициировали восстание местных крестьян, недовольных повышением налогов и ростом государственных расходов. Восстание разрослось настолько, что Аманулла-хан был вынужден отречься от престола и уехать в Италию.
Устранить и обезвредить
К 1979 ситуация в Афганистане накалилась до предела. Исламская оппозиция устраивала вооруженные восстания, в армии разгорались мятежи, внутри партии не утихала борьба. Последней каплей стало убийство лидера Народно-демократической партии Афганистана Тараки.
Деятельность Амина, председателя революционного совета Афганистана, вызывала беспокойство у советских властей. Они боялись, что террор Амина приведет к падению режима НДПА и приходу к власти нежелательных для СССР сил. К тому же Амина подозревали в связях в ЦРУ. Итогом стало решение устранить Амина и заменить его на более подходящую фигуру.
Когда Амин узнал о нападении, он дал приказ сообщить об этом советским военным, заявив: «Советские помогут». Когда же адъютант сказал, что нападают как раз советские, Амин швырнул в него пепельницу и крикнул: «Врешь, не может быть!».