Моя последняя книга называется «Английская тетрадь. Субъективный взгляд». Она последняя из небольшой серии так называемых «тетрадей» – книг, которые я написал в связи с нашими путешествиями, в связи с нашими документальными фильмами.
Но получилось так, что когда мы снимали фильмы эти, то я, когда брал интервью у наших героев, всегда их снимал под портрет. Я вообще очень люблю фотографировать. Я это делал для себя.
Как-то я пытался в этих фотографиях разобраться, и как раз смотрел немецкие фотографии и вдруг столкнулся с фотографией, которая мне очень напомнила разговор, который у меня был. Это была фотография с бывшим полковником в отставке «Штази», ну скажем так – вооруженных сил Германской Демократической республики. Он отвечал за Берлинскую стену – за то, чтобы никто не перебегал. И при его дежурстве там пару человек убили. Я его спросил: «А как вам спится вообще?». И он мне ответил: «А мне спится прекрасно. Я – солдат. Я выполнял приказ».
Я подумал, а вот интересно: если солдат выполняет приказ – бесчеловечный приказ, преступный приказ, но приказ, который он получил от вышестоящего командира, он вообще совершает преступление при этом или нет? И возникло желание об этом написать.
Я стал дальше смотреть фотографии. И по мере того как я их смотрел, вспоминал разговор с тем или иным человеком, так возникла идея книжки, где человек и соответствующий рассказ о том, что он мне сказал, и что я по этому поводу думаю, и вообще некоторые размышления, что ли, на эту тему.
Вот так вышла самая первая из этой серии книга, которая называлась «Немецкая тетрадь». Она оказалась довольно успешной. Ее очень как-то быстро раскупили, и ко мне обратилось издательство с идеей, чтобы написать еще одну «тетрадь». Ну, я решил: почему нет? Вообще довольно интересно вспоминать, как мы снимали, что было, и прочее.
Следующей стала «Испанская тетрадь». Вообще была идея такая, что я напишу четыре такие книжки, потом их будут продавать в коробке, как бы набором – подарочным набором. Написал я «Испанскую тетрадь», и потом приступил к «Английской». Она оказалась очень трудной.
Вы знаете, англичане – люди очень сложные. Я их называю «европейскими японцами». Они островитяне, так же, как японцы, и они сложились в особых обстоятельствах – без соседей. Им никогда не надо было думать о том, что есть граница. Ее не было. Граница – это была вода. И это очень сильно накладывает печать на характер.
Довольно закрытые люди, довольно многослойные. Кажется, что ты раскрыл, а там это как луковица – еще и еще, и еще... Со своим очень кодовым языком. Вроде бы ты говоришь по-английски и вроде бы ты все прекрасно понимаешь, а на самом деле ты ничего не понимаешь.
Ну, например, ты говоришь, рассказываешь что-то англичанину, и он вам говорит: «Ой, это очень интересно!». На самом деле это значит, что это так скучно, что лучше об этом вообще не говорить. Или «давайте мы с вами как-нибудь пообедаем»: это значит – никогда не будем обедать. Ну и много таких вещей.
При этом очень быстро англичане определяют, из какого ты, так сказать, сословия. Вот, к сожалению, по-русски не переведешь вот эти слова. Скажем, если ты столкнулся с человеком, можно сказать «извините» – еxcuse me, а можно сказать – «сожалею» – sorry. Так вот, если ты скажешь еxcuse me, понятно, что ты ходил не в те школы и учился не в том вузе, и вообще ты не из тех. А надо говорить sorry. И вот таких вещей множество. Но, скажем, в Англии так называемая публичная школа – это самая закрытая школа, а там называется «публичной». Ну и так далее и так далее.
В общем, я завяз в этом, и оказалось, что довольно трудно было ее написать. Хотя мне кажется, что в конечном итоге она лучшая из этих трех книг. Вообще автор всегда считает, что лучшая его книга – последняя. Это нормально совершенно.
Четвертой не будет. Это я вам могу сказать. Уж очень трудно и потом надоело. Три – хорошая цифра.