Севастополец Евгений Поданев после знакомства с Клеманом в Крыму и спарринга с ним специально приехал в Киев, чтобы позаниматься у Клемана. В то время Женя достаточно часто встречался с иностранными спортсменами, часто ездил в Прибалтику, где постоянно поддерживались контакты со скандинавами и, как правило, уверенно побеждал: физическое превосходство соперника Женю никогда не смущало, никаких сомнений у него не возникло и в этот раз.
Мне Евгений очень лаконично и образно рассказал, почему пришёл к такому решению поближе познакомиться с Клеманом и поучиться у него: «Смотрю, на природе здоровенный парень тренируется (Клеман гостил в Крыму у родителей Люды, его жены), уровень хороший, но вроде ничего особенного. Познакомились, Клеман очень вежливый, дружелюбный, я предложил поспарринговаться: думаю, интересно поработать, была полная уверенность в ещё одной победе. Начали работать, я в атаке, соперник ведёт себя достаточно скромно, только, почему-то, ни один мой удар не проходит. Вдруг, не пойму каким образом, подсечка, я на спине, а перед глазами, в паре сантиметров, пятка Клемана.
Сначала чувство досады, может случайность и вдруг как озарение: а ведь, если реальный бой – то это смерть, я просто ощутил, что это Мастер, нужно знакомиться ближе».
У самого Клемана были прекрасные физические данные: рост около 185 см, вес около 90 кг, при этом мог передвигаться необычайно быстро, мягко, но в случае необходимости становился твёрдым, как скала. Но, в конце концов, физически одарённых людей не так уж и мало, а вот такой редкий сплав таланта, мастерства, высочайшего технического уровня, интеллекта, единства духа и тела – такого мастера я больше не встречал. Нам он давал базу чисто шотокановскую, но сам работал в спарринге немного в другой манере – у него была уникальная способность при контакте с представителями других стилей брать интересующие его интересные элементы и очень органично сочетать это со своей базовой техникой.
По своей манере проводить спарринги Клеман напоминал гоночную машину, которая всегда могла быть немножко впереди любой другой машины. Почему немножко? А чтобы дать возможность работать партнёру, причём он одинаково бережно вел себя со своими учениками и с гостями, которые приезжали поспарринговаться.
Тренировки проходили в холле 7-го этажа, в университетском общежитии на улице Ломоносова. Помещение маленькое, около 30 квадратных метров, тем не менее человек 20 – 25 тренировались.
По воскресеньям был день спаррингов, тренировка длилась не менее 4 часов, бывало и больше. Как правило, всегда было много гостей, как киевлян, так и приезжих. Весной и летом воскресные тренировки часто проходили на поляне в Голосеевском лесу.
Как учитель, Клеман был очень требовательным, даже жёстким, он не любил расхлябанности, лени, стремился приучить к чистоте и аккуратности при отработке тренировочных заданий, придавал большое значение базовой технике, был сторонником больших физических нагрузок. Очень не любил неконкретных вопросов, продиктованных слабым знанием предмета. Если у кого-то из учеников была травма, Клеман не считал это поводом пропускать тренировки – всегда можно найти какой конечностью и как поработать.
Приведу личные примеры.
Ситуация 1. Я спрашиваю у Клемана, как улучшить удар маваши-гери (что-то я там умничал, уже не помню, но смысл вопроса к этому сводился), получаю совершенно замечательный ответ, наводящий на верный путь: «На протяжении хотя бы месяца делай каждый день около 300 ударов маваши-гери, а потом повторишь свой вопрос, но ты увидишь, что многое, что непонятно сейчас, прояснится, зато появятся следующие вопросы».
Ситуация 2. У меня травма, выбит большой палец на руке, наложена повязка, прихожу в воскресенье на тренировку, день спаррингов. Я умиротворённый, весь из себя такой довольный, работать ведь нельзя, так будет классно со стороны посмотреть. Тем более, что я не кто-нибудь, а старший ученик, провожу разминки, тренировки с младшей и средней группами, отвечаю за порядок, дисциплину, а если Клеман отсутствует, то и старшая группа на мне – короче, большой начальник. Приходим на заветную поляну, как всегда, много посторонних зрителей (какие-то знакомые, друзья, их девушки). Я провожу разминку и спокойно стою, с достоинством выставив вперёд забинтованную руку. Начались спарринги, вдруг Клеман показывает на кого-то, затем на меня, вызывая на середину. Конечно, это он машинально. Подхожу, демонстрирую, какой я больной и как мне плохо. В ответ слышу: «А если реальная опасность, тоже будешь объяснять, что у тебя травма?». Взгляд жёсткий, холодный, неприязненный, а выражение лица недоумевающее – так смотрят на человека, который совершил какую-то жуткую непристойность в приличном обществе. Всё ясно, работаю по обычной программе, со стороны моих противников никакого понимания и сочувствия я, как и следовало ожидать, не дождался: вести бои с одной рукой очень тяжело, пришлось метаться как зайцу. Но самое интересное в этой истории – это переданные мне впечатления зрителей, никакого отношения не имевших к каратэ: «И это чемпион Киева и Украины? Так смотреть же не на кого и не на что!».
Так я получил ещё один урок – никогда не отрывай спорт от жизни, стремись к реальности. За пределами зала и в ситуациях, не имевших отношения к каратэ, Клеман был очень мягким, добрым, и, в чисто бытовом плане, уступчивым.
Характерный пример – один из киевских тренеров, не буду называть его имя из этических соображений, решил сделать выгодный «чейндж». Он пришёл к Клеману, сразу напористо констатировал, что они с ним большие друзья (хотя это было шапочное знакомство), сказал, что друзья обычно обмениваются подарками и он жаждет подарить своему другу советскую пластинку фирмы «Мелодия», а взамен просит пустяк – диск-гигант «Бонни М» (для справки: в 70-годы этот ансамбль был необычайно популярен, дисков в продаже не было, их присылали из-за границы). И знаете, могло пройти, если бы не Люда, жена Клемана, которая мне и рассказала об этом (цитирую): «С интересом наблюдаю за ними, вижу, Клеман мнётся, ему неудобно, смотрит на эту «Мелодию». Вот наступил ожидаемый мной момент, когда Клеман с тоской во взоре взял диск «Бонни М», и только тогда я вмешалась. Высказала этому «другу» всё, что я думаю о нём, о его подарке и предложении. Короче, ретировался он гораздо быстрей, чем заходил».
Но, повторяю – это только в быту. На тренировках никаких компромиссов не было, причём это сочеталось с уважением к личности ученика, гостя и очень бережным отношением к здоровью оппонента по спаррингу.
Вспоминаю ситуацию, когда в Киев приехал знакомый Толи Поповича из Сибири, звали его Николай, и по словам А. Поповича, парень уникальный. Проходя вместе с Толей мимо оперного театра, (там проводился ремонт мостовой), Николай взял булыжник и ударом руки разбил его. Толя привёл его к нам тренировку, и он работал с Клеманом. Спарринг продолжался секунд 15 – 20, и в результате стремительной и мощной атаки Клемана Николай был буквально смят и совершенно неожиданно оказался на спине в результате подсечки, после этого, очень огорчённый, он сразу ушёл.
По словам А.Поповича, его комментарий был очень краток: «18 лет упорных тренировок, несколько секунд боя – и я на земле!». А вот зарвавшегося ученика, который вел себя неэтично, он мог наказать и более чувствительно. В этом плане показательным был бой с его земляком из Конго, бывшим учеником, который тоже вёл группу и решил поставить себя на одну планку с Клеманом, поведя себя при этом, скажем так, неприлично, вызвав его на спарринг. На тренировку к нам он пришёл со своими учениками. Не буду полностью приводить его имя, пусть будет С.
Это был очень одарённый парень, с такими же физическими данными, как и у Клемана, прекрасная техника, явное сходство с Клеманом в манере ведения боя. В своей подготовке он использовал музыку, в частности, танцы для развития у себя чувства ритма и пластики (позже я прочитал у М. Оямы, насколько такие занятия важны для единоборца).
Короче, начался бой, длился он очень недолго. В этот раз Клеман провёл комбинацию, в результате которой С. пропустил 4 удара в печень – 2 йоко – гери и 2 тсуки. С. не потерял сознания и не упал, стоял шатаясь – было совершенно очевидно, что вести борьбу он уже не мог. После тренировки я спросил у Клемана, почему С. остался на ногах, и ответ содержал ещё один ценнейший урок «С., конечно, наглец, вёл себя недостойно, но он пришёл со своими учениками, и я не мог его унизить, поэтому он и остался на своих ногах, ведь главное, что он понял урок и будет вести себя по-другому». Действительно, после этого С. периодически появлялся у нас, работал с нами и с Клеманом, но уже на другом уровне общения.
Однажды Владимир Илларионов поймал кураж и решил по серьёзному поспарринговаться с Учителем, но Клеман провёл неотразимую комбинацию, которую завершила чёткая подсечка, и лежа на спине, Володя почувствовал железные пальцы Клемана у себя на кадыке. Но этот бой не нёс подоплеку наказания, как спарринг с С. Это был потрясающе красивый диалог Учителя со своим лучшим учеником.
Продолжение следует...
