После этого, Блок просто не мог отпустить нового друга, и в этот же вечер привел его к себе домой, гордо заявив матери, что Корней обожает Полонского.
Во время Первой Мировой войны в Петербурге в одной компании встретились два человека лет под тридцать пять. Они вместе вышли, вместе пошли в одну сторону, обсуждая свои детские литературные пристрастия, и ничто не предвещало серьезного продолжения этого практически шапочного знакомства, как Корней Иванович вдруг признался Блоку, что в детстве одним из его любимых авторов был Полонский.
После этого, Блок просто не мог отпустить нового друга, и в этот же вечер привел его к себе домой, гордо заявив матери, что Корней обожает Полонского. Литераторы планировали перечитывать произведения Полонского, но в это время по воспоминаниям Корнея Ивановича Блок начал говорить о своих гибельных предчувствиях.
Александр говорил о якобы грядущей смерти столь насыщенно, с каким-то мрачным вдохновением, что это побудило Чуковского сильнее заинтересоваться внутренним миром своего друга.
Впоследствии он пытался проанализировать, и найти рациональные объяснения мрачным мыслям и пристрастию к Танатосу Блока, в том числе и исследуя биографию Блока, начиная с малых его лет.
Александр родился в дворянской семье, в которой внешне все было хорошо, он был любимым ребенком, которому взрослые уделяли достаточно внимания, не только мать и отец, но и тетушки и дед с бабушкой. Он был настоящим маленьким барином, который, один из немногих поэтов и писателей мог похвастаться благородным происхождением.
И даже бракосочетание его происходило в лучших аристократических традициях. Вот только в творчестве эта благостная жизнь не нашла практически никакого отражения.
Чуковский был уверен, что причиной тому невероятная чувствительность Александра Блока и к злу, и к добру, и к радости, и к печали. И даже в его фотографиях за внешним спокойствием прослеживается едва уловимая напряженность.
В начале 1920-го года Блок и вовсе впал в депрессию, вдохновение его покинуло, он не мог написать ни строчки. Об этом он писал Чуковскому, как и о предчувствии грядущей Мировой войны и революции, на алтарь которых сложат жизни миллионы людей.
В последнюю встречу друзей, Корней Иванович, по его собственному признанию, и вовсе не узнал Александра. В нем изменилось практически все. Даже черты лица, даже уши стали другими. В нем сквозила жесткость, а во взгляде нельзя было прочитать ничего, кроме пугающей пустоты. Словно это был иной человек, полностью отъединенный от мира невидимой стеной, окончательно лишившийся связи со всем, что обычно составляет человеческую жизнь.
Опубликовано: Эльза Рингхофен
2021-12-08 22:47
