- Оленька, деточка, поди сюда, кушать уже пора,- жалостливо приговаривала няня Таша,протягивая к девчушке руки, чтобы снять её с подоконника, где она сидела уже несколько часов, неотрывно глядя на ворота.
За окошком осень, дождь плачет и стекает по стеклу капельками Оленькиных слёз.
А дождь всё стучал и стучал по стеклу.
- Неееет, я маму жду.
- Маленькая, она не придет сегодня, давай покушай, а потом будем ждать.
- Правда, она ведь придёт?- Она смотрела на няню с надеждой и верой, так верить могут только чистые душеньки детей.
- Конечно правда, красавица ты моя,- говорит, а у самой сердце разрывается от боли.
Сколько таких вот ждущих, она перевидала за свои, почти сорок лет, работы в этом детском доме.
Ани, Мани, Вани, Пети, всех помнит по именам.
Приезжают, подарки привозят, да не нужны ей подарки, лишь у них было бы всё хорошо.
Привезла Оленьку месяц назад, пообещала приехать, вот и ждет ребенок, а ты смотри и сердце надрывается от боли, найди слова, да не находит старая няня.
Одно радует, Оленьку мама не бросила, временно оставила, пока в больнице будет, а там как Бог на душу положит.
- Молиться за неё буду,- вслух рассуждает няня Таша, Таисия Николаевна.
Таня стояла у окна.
Дождь с остервенением хлестал по стеклу. Ветер разметал листья по двору больницы, а Татьяне казалось не листья летают, летает душа её.
Завтра операция и она пыталась представить себе, вернее нарисовать дальнейшею судьбу. Ну не может же Бог лишить её единственной радости.
А радость у неё одна, увидеть как растёт дочь, отвести её в первый класс, а потом...
Дальше у неё фантазии не хватало.
У Тани сестра близняшка, она старше её ровно на шесть минут, эти шесть минут дали ей право руководить и распоряжаться её жизнью.
Родители погибли, когда им ещё не исполнилось шестнадцати.
Заботу о них взял друг отца. Вместе с женой они постарались сделать так, что девочки не попали в детдом.
Таня рано вышла замуж, уже в восемнадцать лет она родила Оленьку.
Виктория же напротив, замуж не стремилась, училась, а потом с лёгкостью отбила у неё мужа и уехали счастливые за границу.
Год назад вернулись и попытались отнять у неё дочь, видишь ли у неё не получалось забеременеть, а потом и вовсе врачи вынесли вердикт.....
На фоне стресса, у Татьяны обострилась старая болезнь, требуется срочная операция на сердце, одно успокаивает, квоту выделили, операция завтра.
Ни кому не сказала, знает только директор детского дома, по счастливой случайности друг её отца.
- Ну, голубушка готова?- Седой профессор подошёл к Татьяне,- позволь познакомить тебя с моим учеником, он будет оперировать тебя, но я буду рядом, всё будет хорошо.
Операция длилась шесть часов, всё это время профессор внимательно наблюдал за своим учеником.
После операции, пожав руку произнёс,- я могу уходить на пенсию, пора мой друг, пора.
Мучительно долго тянулись месяцы выздоровления. Татьяна понимала, что нельзя спешить, нельзя волноваться, но и жить в разлуке с дочерью она уже не могла.
Шесть месяцев казались вечностью, но сегодня она едет к дочери.
Как она примет её? Сумел ли Степан Михайлович объяснить, почему мама так долго не едет?
Виктор уже несколько раз приезжал к бывшей жене, но никогда не заставал её дома.
Сегодня наконец увидел ворота открыты и машина стоит во дворе.
Припарковался, схватил куклу и вбежал на крыльцо.
Дверь открыта и он вошёл, сразу увидел Татьяну, она сидела на диване, вокруг валялись бумаги и таблетки, они цветными камушками блестели на паркете. Татьяна без сознания.
Пока ехала скорая он успел прочитать бумаги.
Операция на сердце? - надо заметить, Виктор врач.
Седой в возрасте врач, с укоризной произнёс:-После такой операции, голубушка нужен покой, а Вы, как могли довести жену до такого состояния?
Объяснять ничего не стали и скорая уехала.
- Где дочь?- с тревогой смотрел и не узнавал бывшую жену, что-то изменилось в ней, что понять не смог сразу. Только, посмотрев в глаза понял, той девочки в которую был влюблён, а потом так жестоко предал, уже нет.
-Поехали,- Таня поняла, вести машину она не сможет, а желание увидеть дочь было так велико, что о последствиях она не задумывалась.
Она назвала адрес и закрыла глаза.
Вот сидит Он, она боготворила его, можно долго описывать те чувства, которые она испытывала к нему, а можно просто написать одно слово, она любила его, любила полностью растворяясь в нём.
Когда она потеряла себя и стала просто женой, да не просто женой, а не любимой женой, она уже не вспомнит.
Виктор не знал. как начать разговор, как объяснить Татьяне, что связь с Викторией была ошибкой, что это наваждение прошло. Он увидел, как разительно отличаются сёстры. Для Вики не существовало таких понятий, как честность, сострадание, да просто любовь. Она брала всё, что нравилось ей, шла по головам.
Дети гуляли в парке.
Всё вокруг бегало и кружилось, и только одна девочка сидела в песочнице и неотрывно смотрела на дорогу.
Мамааа, она выдохнула слово, но подняться и побежать не смогла. Видимо перегорело за долгое время ожидания, не могло её маленькое сердце понять долгое отсутствие мамы.
Таня упала на колени, и прижав Олю к себе, молча плакала, выговорить даже имя дочери она не могла.
А Оля пыталась освободиться от объятий, но увидев стоящего дяденьку, прижалась к Тане.
Не прижалась, а вцепилась маленькими ручками, повторяя, мамочка не отдавай меня.
Позже Таня поняла, Оленька вспомнила, когда этот дяденька пытался оторвать её от мамы, желая увезти навсегда.
Детское сердце отходчиво, быстро забывает горе, радуется жизни.
Только нет, нет, да и вспомнит дяденьку, который два раза в жизни так напугал её.
Живут с мамой. Дяденька иногда приходит, но она быстро убегает к себе в комнату и не слышит.
Как мама в который раз объясняет о невозможности простить и забыть.
Вернее она давно простила его, но забыть испуг дочери не может, вернее не хочет.
Дорогие мои читатели.
Сегодня 21 день. 21 год. 21 век.
Самый короткий день и самая длинная ночь.
День зимнего солнцестояния.
От кого слышала не помню, а может читала,надо в 21.21 минуту загадать желание и оно обязательно сбудется.
Загадывайте и будьте счастливы.