На Аню смотрели ярко-голубые глаза с фотографии, которую она почему-то не сразу заметила. Портрет девушки был напечатан на большом холсте, как это сейчас стало модно, и занимал внушительную часть стены в комнате. Под ним, на небольшом журнальном столике, застеленном чёрной скатертью, стояла ваза с белыми розами. Назвать Настю симпатичной было трудно: она была невероятно красивой. Аня почувствовала новый укол ревности.
Лариса Михайловна и Аня просидели с семьёй Насти до тех пор, пока не вернулся муж Люси Игорь. Он сообщил, что Кирилл Алексеевич пока не знает, когда выдадут тело и отправил его домой.
- Её ещё исследуют, – произнёс он срывающимся голосом. – Обещали позвонить вечером и сообщить первые результаты, но точное время не сообщили. Да что там, даже примерно не сказали, когда ждать звонка.
Мужчина не обратил внимание на гостей. Из всех присутствующих он выглядел самым расстроенным. Даже мама Насти горевала не так явно, как он. Аня видела на лице Игоря настоящую муку и всей душой его жалела. Лариса Михайловна слегка приобняла его и что-то тихо сказала на самое ухо.
Снова Аня залюбовалась портретом Насти и даже не заметила, как к ней подошла Лариса Михайловна. Ей даже пришлось положить руку на плечо, привлекая внимание девушки. Одним взглядом бабушка указала на дверь. Попрощавшись, гостьи вышли на улицу и молча пошли в сторону своего дома.
Дома Аня, невзирая на свои страхи, поднялась к себе в комнату. Она легла на кровать и ещё раз прокрутила в голове всё, что услышала и увидела.
«Ну вот как Шерлок Холмс так легко делал выводы? – с отчаянием подумала она. – Мне в голову ничего не идёт! Точнее, я чувствую, что здесь есть за что зацепиться, над чем подумать, но не могу ухватиться за это! Нужно скинуть разговор Кириллу Алексеевичу. Пусть послушает и решит, есть ли в нём что-то интересное».
И девушка отправила диктофонное сообщение следователю в мессенджер.
В дверь осторожно постучали.
- Войдите! – крикнула девушка и села на кровати.
В комнату заглянула Ольга Львовна. Она выглядела несколько смущённой и немного замялась. Потом всё же прошла и попросила:
- Анечка, я понимаю, тебе сейчас, наверное, нелегко… Сегодня пятница… А вечером приедет Костик.
- Нужно помочь? – поняла её девушка.
- Если у тебя есть на это время.
- Есть. Работать в таком состоянии я не могу, но вот чем-то занять руки мне бы не помешало. А что делать нужно?
- Нужно комнату для гостей разобрать, что рядом с Надей. Видишь ли, мы давно, и даже очень давно, туда никого не селили. Но Костик попросил именно эту комнату, потому что она поближе к Наде.
- А кто он такой, этот ваш Костя? – спросила Аня, спускаясь за свекровью на первый этаж.
- Психиатр, причём довольно известный. Очередь к нему на месяцы! Нам повезло, что он наш друг, иначе так просто мы к нему не попали бы. Да и Надя добровольно к врачу его профиля не поедет.
- Она же знает, кто такой Костя?
- Знает, – ответила Ольга Львовна, – но он бывает у нас в гостях раз или два за год. Так что, надеюсь, Надя не удивится. Лишь бы истерику не закатила, что он рядом с ней жить будет!
А вот Аня про себя подумала, что хорошо будет, если Надя не сдержится. Пусть этот психиатр увидит, какие концерты та устраивает домашним.
Комната, в которую Ольга Львовна привела Аню, больше напоминала склад. Здесь стояли коробки, пакеты, валялись какие-то разрозненные вещи…
- Ничего себе! – воскликнула Аня.
- Да, – сконфуженно ответила её свекровь, – я немного эту комнату запустила. Надя не любит, когда кто-то живёт с ней по соседству, а эта комната смежная. Поэтому мы много лет не использовали её как гостевую. Теперь понимаешь, почему мне нужна твоя помощь?
Аня кивнула.
- Начнём с коробок, – скомандовала Ольга Львовна. – Вскрываем, быстро осматриваем и решаем, оставить или выбросить.
В первой же коробке оказались книги. Ольга Львовна быстро их просмотрела и сделала вывод, что это книги сомнительного содержания, приготовленные когда-то давно на макулатуру.
- Вот такие мы, советские люди, – пыхтела женщина, оттаскивая коробку в сторону на выброс. – Всё хотим во вторсырьё сдать! Так, а здесь у нас что?
В следующей оказались детские вещи. Аня с удовольствием посмотрела костюмчики, рубашечки, штанишки, принадлежавшие Пете, и попросила эти вещи не выбрасывать.
- Пригодятся, – улыбнулась она, а в голове уже представила, как иногда будет своего малыша одевать в одежду, принадлежавшую его отцу.
Ольга Львовна тоже улыбнулась и заговорщически произнесла:
- Оттащим наверх.
Ещё в паре коробок оказались банки с заготовками. Женщина вспомнила, что пару лет назад их подарил кто-то из знакомых.
- А я найти их не могла! И зачем, вот скажи мне, я их сюда поставила? Тьфу!
Аня засмеялась. Она уже устала и надышалась пылью, но конца бардака ещё видно не было. Решив передохнуть, девушка села за стол. Она внимательно его осмотрела и пришла к выводу, что сделан он был не в Советском Союзе.
- Да, этот стол принадлежал деду Льва Георгиевича, – сказала Ольга Львовна. – Ты с ним поаккуратнее, а то, того и гляди, развалится. Неустойчивый стал! Вон, как шатается!
Стул был, по всей видимости, из той же эпохи: Аня почувствовала, что падает и ухватилась за столешницу. Вскочив на ноги и немного выдохнув, она увидела, что часть стола отделилась. Это выдвинулся небольшой плоский ящик. В нём лежал листок бумаги, который девушка, воровато оглянувшись на Ольгу Львовну, схватила и сунула под футболку. Зачем она это сделала, Аня не понимала. Возможно, выглядело это очень таинственно: странный дом, листок бумаги, выпавший из стола…
«Дура я! – сказала про себя Аня. – Зачем спрятала? Достань и посмотри! Если там какие-то семейные тайны, о которых говорила Надька, то по реакции Ольги Львовны я об этом узнаю!»
Оглянувшись на свекровь, Аня вытащила лист, и краснея, начала разыгрывать спектакль:
- Ой, тут листок вывалился откуда-то!
- Что? Какой листок? Откуда?
- Из стола!
- Странно… Хотя раньше папа за ним работал. Посмотри, что на нём.
К глубокому разочарованию девушки на нём были только даты и имена. Причём имена без фамилий и отчеств.
- Что это может быть?
- А, шут его знает, – сказала Ольга Львовна. – Папа нас в свою работу никогда не посвящал. Если честно, то я не в курсе, чем он занимался целыми днями! Да и дома часто работал. Выбрось!
- А можно, я его себе оставлю? – спросила Аня, вчитываясь в имена.
- Можно. Только зачем?
- Так это же ваш отец писал, так?
- Так, – ответила Ольга Львовна, на секунду заглянув в листок.
- Пусть у нас с Петей будет образец почерка дедушки. На память для будущего поколения.
Ольга Львовна слегка посмеялась себе под нос, но отговаривать её не стала.
Отдохнув, Аня приступила к коробкам, отложенным в самом углу. В них оказались старые (и весьма страшные) куклы, кубики, мячи, железные машинки…
- О, это мои игрушки, – сказала Ольга Львовна. – Ну и Надя ими играла. Надо же! Даже не знаю, что с ними делать! Выбросить жалко, память же, а оставлять глупо, никто таким уже не играет…
Аня рассматривала игрушка за игрушкой. Ей показалось, что если их помыть, то можно было бы игрушки оставить.
- Ну оставь, – согласилась женщина. – Только тоже давай пока наверх поднимем, чтобы здесь не мешалось.
Освободив комнату от коробок, они приступи к разбору завалов поменьше. Так, Аня наткнулась на стопку изрядно пожелтевших тетрадей. Они принадлежали Пете и Наде.
- Я специально их сохранила, – пояснила Ольга Львовна. – Как они здесь оказались? Они должны были быть в библиотеке! Я подумала, что когда-нибудь моим внукам будет интересно узнать, как учились их родители.
И женщина с теплом стала листать первую попавшуюся под руки тетрадь, не замечая, что невестка её не слушает. Аня с ужасом смотрела тетрадь, в которую заглянула: на последней странице, на всю ширину была нарисована виселица, в которой висело пятеро человечков, под каждым из которых стояли надписи:
мама, папа, деда, баба, Петя.
<- Семейные тайны. Часть 6 / Начало / Навигация по каналу ->
#рассказ #семейные отношения #семейные тайны #загадочные истории #детективная история #семья #странности